Уитни рывком уселась на кровати. Силы небесные, что за мысли?! Как вообще она может думать о поцелуе наемного слуги, она, чьи губы никогда еще не знали губ ни одного мужчины, кроме Галена? Почему ей все время вспоминаются блестящие широкие плечи со стекающей с них водой, руки с бугрящимися мускулами, длинные сильные бедра, плоский живот и — нет, нет, нет… Она просто не может видеть этого!

Мередит стиснула руки. Никогда раньше ей не приходилось видеть обнаженного мужчину. Это любопытство, простое любопытство… Так что можно спокойно вспоминать об этом, думать о новом, а потом выбросить иа головы.

Она сжала зубы, стараясь унять трепет в теле и подавить холодок в животе. Все это пугало, но воспринималось как нечто волнующее. Возможно, именно об этом Бетси говорила сегодня днем. Ох! Но от этого ничуть не легче.

Уитни принялась шагать по комнате. Почему она не в силах стереть сей образ из своей памяти? Почему у нее не потухает тайное желание посмотреть на его спину?

На следующее утро Дэниэл Харли въехал во двор и, как обычно, неуклюже соскользнул с седла. «О, Боже, снова эта боль, — подумал он, но все-таки выпрямился, стараясь превратить гримасу в улыбку, когда подошел Сэм, чтобы забрать у него поводья. Дэниэл никогда не считал себя хорошим наездником. Он знал, что представляет собой комичное зрелище для местных плантаторов, многие из которых, казалось, родились верхом на лошади. А теперь он не мог высидеть в седле и часа без ощущения, будто его разрезают на части.

Заметив угрюмое лицо хозяина, Сэм быстро решил не беспокоить мистера Харли просьбой белого работника. Но Джереми видел, как конюх молча отвернулся, и сам выбежал во двор.

— Мистер!

— Да? — удивленно откликнулся Дэниэл.

— Он хочет вас спросить, — недовольно пояснил Сэм. — Вбил себе в голову, что сможет проехать на Акробате…

— Что?! — Просьба выглядела просто ошеломляющей. Харли непонимающе уставился на Джереми. — Ты это серьезно?

— Если Акробат — гнедой с белой полосой на морде, то да.

— Ты рехнулся! Он же ненормальный. Не знаю, зачем я вообще купил его.

Конечно, мистер Харли врал. Он прекрасно знал, с какой целью выписывал этого жеребца из далекой Англии. Ему хотелось проехать на великолепном чистокровном коне, чтобы поразить местных плантаторов-аристократов, которые посматривали на него сверху вниз. Но потом Дэниэл получил это чертово создание и обнаружил, что даже самый опытный всадник не может на нем ездить, не говоря уж о самом себе.

— Я уверен… Я справлюсь с ним, — умолял Джереми, стоически подавляя гордость. — Пожалуйста! Меня считали прекрасным наездником… Нет такой лошади, с которой мне не удалось бы справиться.

Дэниэл фыркнул.

— Это потому, что ты еще не имел дела с Акробатом,

— Так разрешите мне попробовать… Если у меня не получится, по крайней мере, хоть посмеетесь.

— Не думаю, что мне будет смешно видеть потерю двух ценных экземпляров моей собственности, — отрезал мистер Харли.

Девлин покраснел при небрежном упоминании о нем, как о предмете личного имущества.

— Никто из нас не пострадает. Обещаю вам.

— О, черт! Ладно, — огрызнулся Дэниэл, — выводи жеребца и убивай себя. Мне плевать. Но если причинишь вред лошади, я сдеру с тебя его стоимость вместе с кожей.

Харли сердито зашагал прочь, но остановился на крыльце, чтобы все-таки посмотреть на любопытное зрелище. Действительно ли Девлин такой хороший наездник, как утверждает? Неожиданно в подсознании хозяина «Мшистой заводи» промелькнула заманчивая идея… Впрочем, сначала нужно увидеть, на что способен Джереми.

Открылась задняя дверь, и на крыльцо вышла Мередит.

— Дэниэл? Чем ты занят? Завтрак уже готов.

— Что? А, да, сейчас… Вначале хочется взглянуть на это…

— На что?

— Этот чертов дурак Девлин собирается попробовать проехать на Акробате.

— На Акробате! — ужаснулись Уитни, одной рукой хватаясь за сердце, словно пытаясь удержать его в груди. — О, Дэниэл, ты не можешь допускать этого. Он же убьет себя!

Харли пожал плечами.

— Его все равно не отговоришь. Хочу посмотреть, сможет ли Джереми выполнить свое обещание. Он утверждает, что проедет хоть на самом черте. — Дэниэл искоса бросил взгляд на падчерицу, которая внезапно зарделась, как маков цвет. — Почему бы тебе не составить мне компанию?

— Что ж, я действительно понадоблюсь, когда лошадь сбросит этого хвастуна и затопчет в землю.

— Истинная правда. — Харли невозмутимо выудил из кармана сюртука сначала трубку, потом кисет и приготовился закурить. Мередит бросила на него гневный взгляд. Как он может быть спокоен, когда человек собирается глупо рискнуть жизнью?

Девлин с нетерпением вошел в конюшню. С кислой улыбкой Сэм подал ему пару поношенных ботфортов, жестких, с широкими голенищами. Джереми знал, что грубые сапоги обязательно натрут ноги, но в сей миг ему это было безразлично. Пусть он без рубашки и в рваных бриджах, зато у ботфортов есть шпоры; главное — есть возможность снова сесть в седло, водруженное на спине прекрасного животного. Как давно Девлин не испытывал подобных волнующих ощущений! Схватив уздечку, он заставил себя успокоиться и вошел в стойло Акробата.

Лошадь тут же стала пятиться, выкатив глаза, пока не ударилась о заднюю перегородку. Джереми мягко заговорил с ней и протянул на ладони кусочек сахару. Эта тихая беседа продолжалась до тех пор, пока животное окончательно не успокоилось. Теперь, хотя Акробат и посматривал на него подозрительно, Девлин смог набросить уздечку ему на голову. Итак, совершенно очевидно, что жеребец приучен к узде. Вот с седлом дело пошло хуже. Конь раздраженно отступал в сторону, потом резко попятился назад, словно хотел раздавить человека своим телом о стенку стойла. Джереми увернулся и приблизился еще раз. Потребовалось несколько долгих минут, чтобы оседлать Акробата, но Девлину стало совершенно понятно — норовистый жеребец знал и седло. Выходит, на нем когда-то ездили, его обучали. Просто коняшка с характером и не привыкла подчиняться. Коли до этого у Джереми и были какие-то сомнения, то сейчас они исчезли полностью. Он осознал, что сможет справиться с этим строптивцем.

Девлин вывел Акробата во двор конюшни, не зная, что за ним напряженно наблюдают Харли и Уитни.

— Оседлал-таки его, — заметил Дэниэл, внезапно почувствовав себя так, словно поставил на Джереми в скачках.

— Другие тоже седлали жеребца, — едко напомнила Мередит, — и даже садились верхом. Удержаться на нем — вот в чем главная проблема.

Она, затаив дыхание, наблюдала за стройной фигурой без рубашки, обутой в потрепанные ботфорты. Одна ее ладонь совершенно бессознательно сжалась в кулак от дурного предчувствия. Уитни представила, как Джереми летит по воздуху, а затем лошадиные копыта молотят по нему до тех пор, пока белое тело не становится алым от потоков крови; ее воображение дорисовало широкую грудь и гордую голову, превращенные в кровавое месивом.

— Дэниэл, пожалуйста, не допускай этого, прошу тебя.

— А мне казалось, ты хочешь избавиться от парня, — невозмутимо пошутил Харли.

— Как ты можешь! Я никогда не могу пожелать смерти человеку! — резко бросила рассерженная Уитни.

Отчим улыбнулся. Он смотрел, как Девлин поставил одну ногу в стремя, не переставая ласково разговаривать с животным и поглаживая лошадиную гриву. Жеребец стоял смирно и прядал ушами. Джереми медленно взобрался в седло, приподнимаясь дюйм за дюймом, пока наконец не утвердил вторую ногу в стремени. На секунду Акробат замешкался, словно удивившись, что кто-то осмеливается испытывать его терпение, а потом резко сиганул вперед и, вытянув шею, пустился вскачь. Девлин не пытался сдерживать коня, а позволил ему бежать, сосредоточившись на том, чтобы удержаться в седле. «Действительно, — про себя согласился он, — это не лошадь, а сам дьявол».

Акробат резко остановился на полпути к подъездной аллее, едва не сбросив седока через голову. Джереми потерял стремя, но вовремя успел вновь завладеть им, прежде чем конь развернулся и, напрягая все свои силы, помчался обратно к конюшне. Несколько мгновений жеребец несся без удержу, а потом резко застыл и встал на дыбы.