— Позволь я помассирую тебя, -тихо предложил он.

Желание, свернувшееся глубоко внутри, начало растекаться по венам, проникая в самые потаенные уголки. Сюзанна улыбнулась с невыразимой печалью и непритворным сожалением.

— Не думаю, что это хорошая мысль. Его дыхание щекотало ей висок.

— Ты уверена?

Его пальцы приподняли волосы у нее на виске, губы коснулись чувствительного местечка около самого уха, прошлись по шее.

— Слоун… — Протест, слетевший с ее губ, был слабым, едва различимым. Незаметно она попыталась освободиться от его пальцев, которые начали разминать уставшие мускулы.

— Шшш, — прошептал он мягко. — Просто расслабься.

Разрешить ему? Может, только на несколько минут? Разве за несколько минут может случиться что-нибудь плохое?

Сюзанна закрыла глаза и позволила мышцам отдыхать, подчиняясь волшебству ласковых прикосновений. Теплые волны от них распространялись по всему телу. Ей казалось, что даже кости у нее стали мягкими.

Она едва сознавала, что он расстегнул молнию на спине ее платья и оно со слабым шелестом соскользнуло на пол. За ним последовал бюстгальтер, а его руки уже гладили ее бедра.

— Я не думаю…

— И не надо, — хрипло ответил Слоун. — Только чувствуй.

Его губы прикасались к ее телу, от плеча прошлись по руке до впадинки у локтя и дальше, к едва заметным венам на запястье.

Стон отчаяния вырвался у нее, когда он перешел к другой руке, повторяя и на ней тот же путь. Когда Слоун заключил ее в свои объятия и перенес на постель, у Сюзанны не оставалось больше сил для возражений.

Последовали долгие, сладостные ласки, и Слоун не забыл ни одной складочки, ни единой жилки на ее теле. Изгиб бедра, впадина под коленом. Нежные округлости икр, изящные лодыжки, свод стопы остро откликались на самое мимолетное прикосновение.

У Сюзанны было такое чувство, будто она медленно умирает от наслаждения. Груди, напрягшиеся соски, мягкая впадина живота, почти уже незаметный синяк на бедре — Слоун не пропустил ничего.

Кровь бросилась ей в лицо, когда он добрался до влажной расщелины у нее между ног, губы раскрылись, жадно хватая воздух, все тело напряглось в ожидании, подалось навстречу его руке.

Он придерживал ее бедра, не давая избежать сладкой муки. Вся она была как натянутая струна, и каждое прикосновение рассылало волны неги по телу, заставляя ее вибрировать.

Он почувствовал ее последние содрогания, даря ей завершающий страстный поцелуй, переходя к талии и дальше — к округлостям груди.

Все тело ныло, не в силах сразу оправиться после пережитого блаженства. Глаза саднило от подступивших слез. Теплая влага наконец смочила ресницы, проложила дорожки на щеках, исчезая в волосах.

Слоун заглянул в сапфировые глаза и успел собрать губами последние капли слез.

Потом он лег рядом, прижал ее к себе.

— Лучше?

Господи, понимает ли он, что она чувствует?

— Осталось только одно затруднение, — пробормотала Сюзанна дрожащими губами.

Его пальцы прошлись по ее щеке.

— Какое?

Она смущенно улыбнулась.

— На тебе слишком много надето.

Его губы дрогнули.

— Хочешь раздеть меня?

— Это приглашение?

Губы обвели ее подбородок.

— Тебе оно требуется?

Это было нечто особенное. Такое, о чем невозможно будет забыть всю оставшуюся жизнь. «Все одинокие, пустые ночи», — горестно вздохнул внутренний голос.

Сначала, разделавшись с туфлями, она довольно долго возилась, расстегивая пряжку ремня, потом молнию на брюках. С его молчаливой помощью вытягивала заправленную внутрь рубашку. Расстегивание каждой пуговицы на рубашке превращалось в захватывающее приключение. Пальцы путались в завитках волос, касались сильных мускулов груди.

Наконец на нем остались только шелковые трусы. Сюзанна провела пальцем вдоль резинки, ощущая твердый живот.

Ей хотелось увидеть, как его невозмутимость изменит ему, если она просунет руку под резинку.

Она старалась делать все как можно медленнее, дразня, словно нащупывая путь, наслаждаясь мягкой дрожью его живота, напряжением мышц, которых касалась ее рука.

Самую уязвимую, самую интимную часть его тела она оставила напоследок, трогая ее с таким нежным искусством, что Слоун застонал, пытаясь сохранить самообладание.

Еще несколько минут, и его дыхание стало хриплым и прерывистым, сильные руки схватили ее за плечи, он оказался сверху и глубоко вошел в нее.

Сюзанна с ликующим криком приподнялась ему навстречу, их губы встретились, и оба устремились к наслаждению, для описания которого еще не придумано слов.

А потом он нежно прижимал ее к себе, водя пальцами по шелковистой коже вверх и вниз, иногда задерживаясь перед тем, как двинуться дальше.

Сюзанна заснула, погрузившись в блаженный покой, сознавая надежность своего убежища. Она была с ним. Она принадлежала ему.

Ее разбудило мягкое прикосновение мужских губ. Полуоткрыв глаза, она сквозь ресницы рассматривала того, кто потревожил ее покой.

— Уже почти четыре, — сказал Слоун. В ответ Сюзанна улыбнулась томно и нежно.

— Значит, пора принимать душ и одеваться. У нас ведь встреча с Трентоном и Джорджией.

— Я могу позвонить им и отменить встречу.

— Не стоит их разочаровывать, — решительно сказала она. Слоун слегка усмехнулся. — Ведь правда?

— Чертовка! — Он встал с кровати, протянул ей руку. — Ну, пошли, а то опоздаем.

Они и опоздали, правда всего на десять минут. Молодожены уже были на корте и, похоже, вовсе не скучали вдвоем.

Решили сыграть один сет, но спортивного азарта было явно маловато. Мячик лениво летал с одной стороны на другую. Через час игра закончилась со счетом семь-пять в пользу Слоуна и Сюзанны.

— Пойдем в бар, выпьем? — предложил Слоун, когда они выходили с корта. Трентон изъявил молчаливое согласие, похлопав сына по плечу.

— Я так вымоталась сегодня, что чувствую каждый прожитый год, — сказала Джорджия, озорно смеясь, что заставляло усомниться в ее искренности.

Трентон подозвал официанта, и через минуту перед всеми уже стояли высокие стаканы с прохладительными напитками.

— Обед в шесть тридцать? — предложил Трентон. — Я предупрежу повара.

У них будет время вымыться и переодеться. А потом наступит их последняя ночь на острове. Сюзанна не знала, облегчение или огорчение сулит ей финал этого уикенда, которого она так боялась.

Ее обида и злость давно исчезли. Но что пришло на их место? Секс был не просто хорош… бесподобен. Но было ли между ними что-нибудь еще?

Ей и хотелось узнать это, и было страшно. Она не чувствовала достаточной уверенности, что сумеет с честью выйти из любого положения.

— Это последний вечер, который мы проводим вместе, — сказал Слоун, словно подслушав ее мысли. — Какие планы на вторую половину дня? Можно посмотреть видео или сыграть в карты. Или просто погулять по пляжу.

Трентон обвел взглядом женщин в ожидании ответа.

Джорджия мило улыбнулась.

— Давайте в карты. Сюзанна и я прекрасно играем, точно, дорогая?

Сюзанна подумала, что карты отвлекут ее от неприятных мыслей.

— Да, — весело согласилась она, — посмотрим, не удастся ли нам объединенными усилиями разгромить наших мужчин.

Слоун поднял бровь и хитро глянул на отца.

— Мужчины против женщин?

Трентон хмыкнул.

— Ты хорошо играешь, Слоун? А не то мы пропали.

— У нас или у вас?

— У вас, — решил Трентон, бросив взгляд на Джорджию. — Тогда мы сможем уйти, как только захотим.

— Принесите спички, — предупредила Сюзанна. — Мы с Джорджией не играем на деньги.

Они выпили свои коктейли и вышли. Прохладный вечерний воздух окутал их. Смеркалось, уже зажглись огни.

Трентон и Джорджия остановились на развилке дорожки, которая вела к их вилле.

— Встретимся в ресторане через полчаса.

У себя на вилле Сюзанна отправилась прямо в ванную и встала под прохладный душ. Слоун последовал за ней.