Доктор Самюэл Данкелл закончил медицинский факультет Цюрихского университета в 1954 году и прошел психиатрическую практику в Манхэттенской государственной больнице и больнице Синая (в Нью-Йорке), а также практику как психоаналитик в Нью-йоркском центре душевного здоровья, где он в настоящее время работает директором по психиатрии. Доктор Данкелл является членом Американской академии психоанализа и президентом Американского общества феноменологической психиатрии.

То, что позы спящего человека могут иметь особый смысл, я впервые осознал несколько лет назад, проводя сеанс психотерапии с одной молодой женщиной. Обсуждая со мной сложности, возникающие у нее в отношениях с мужчинами, она заметила, что, помимо прочего, некоторые проблемы связаны с той позой, в которой она любит спать: лицом вниз, с распростертыми руками и ногами, занимая на постели как можно большую площадь. К тому же она располагалась как бы по диагонали — голова в правом, ноги в левом углу. Если ей не удавалось спать таким образом, то она не могла чувствовать себя в безопасности. Естественно, что мужчинам, желающим разделить с ней ложе, приходилось нелегко — они неизменно с него вытеснялись.

Мне подумалось, что столь активная «захватническая» позиция во время сна, может быть, таким образом отражает ее дневную деятельность. И действительно, в своих обыденных отношениях с мужчинами она пыталась доминировать, психологически вытеснять их на периферию своей жизни.

В результате ее существование было деформировано точно так же, как во время сна. Она, в сущности, и жила "по диагонали". Аналогия между положением тела во сне и общим стилем жизни была настолько очевидной, что стало интересно, существует ли она у других моих пациентов.

Оказалось, что существует.

Беседуя с пациентами, я начал узнавать и записывать не только обычные данные относительно истории их болезни, симптомов, отношений с людьми, фантазий и снов, но также и новую категорию данных — позы во время сна.

На сеансах психотерапии некоторые пациенты затруднялись интерпретировать свои сны (обычные трудности интеллектуального порядка), но я обнаружил, что почти все они активно и непосредственно реагировали на вопрос о позах во сне. Их интерес и энтузиазм привели к столь продуктивным результатам, что я стал продолжать исследования, все шире привлекая различную информацию по этой теме.

Я обнаружил, что большинство пациентов помнят позы, в которых спят. Те, кто не мог сразу их вспомнить, все же довольно быстро определяли их, как только сосредоточивали внимание на положении тела во время сна. Легче всего запоминалась та поза, при которой человек засыпает. Но легко определялись и позы, принимаемые позже, во время сна. Мы можем пробуждаться в течение ночи, замечать, как в это время мы лежим, насколько изменяется пластика нашего тела в различных фазах сна. Подобным же образом фиксируется поза, в которой мы просыпаемся утром.

Точность, с которой человек может определить позу, предпочитаемую для сна (даже в таких деталях, как, например, сцеплены ли лодыжки, в каком положении находятся руки), очень высока. Во многих случаях я мог подтвердить данные своих пациентов, располагая информацией домашних или друзей. Читатели этой книги тоже могут использовать предлагаемый метод для проверки точности собственных наблюдений, а также сами строить догадки относительно значения тех или иных поз сна. По мере того как рос мой интерес к позам спящих, я стал просматривать литературу по психоанализу и науке о поведении и обнаружил, что по этим вопросам очень мало подходящего материала. В 1914 году Альфред Адлер предпослал краткую заметку своей статье по проблемам бессонницы, где, в частности, отметил: "Тщательное исследование, основанное на обширных данных, наверняка покажет, что позы сна данного человека могут служить индикатором линии его поведения". Он настоятельно приглашал "психиатров, неврологов и педагогов увеличивать список поз сна", добавляя, что понимание смысла этих поз вполне может иметь "большое значение для педагогики". Как мы увидим ниже, их потенциальное значение простирается далеко за рамки ограниченного предположения, сделанного Адлером.

Одна из учениц Адлера, Сюзанна Шалит, откликнулась на его приглашение и в 1925 году опубликовала статью о позах спящих детей и взрослых, уделив особое внимание позам детей. Однако эта статья базировалась на весьма специфических психоаналитических теориях Адлера, что в определенной степени ограничивало ее ценность. В разрозненных публикациях на эту тему я нашел также интересную статью гейдельбергского невролога Х. Торнора, написанную в 1931 году. В ней обсуждается связь между позами сна и различными нервными реакциями. Основная американская работа на эту тему была проделана в 1930 году в Меллоновском институте в Питсбурге — это был проект, выполненный Г. М. Джонсоном для компании Симмонса, выпускающей матрасы, однако меллоновская работа, как и некоторые более поздние, связанные с ней, касалась только физиологии движения и поз во сне, а не их значения для поведения человека. В сущности, ранее никто не пытался провести исчерпывающий анализ поз спящего, их значений и их отношений к другим явлениям. Хотя в течение двух прошедших десятилетий ежегодно публиковалось более шестисот статей по проблемам исследования сна, позы сна фактически не обсуждались. В большинстве работ содержались технические данные об активности мозга и тела во время сна. Понять важнейшие следствия, вытекающие из этих исследований, совершенно необходимо.

Но лишь совмещая эту информацию с пониманием значения положения тела во сне, мы можем наконец приблизиться к полной картине "мира сна" — мира, который, будучи хорошо изучен, расширит представления о диапазоне человеческого опыта и откроет новые перспективы в нашем познании самих себя как человеческих существ. Практические приложения этой новой концепции мира сна весьма разнообразны, они способны породить свежие идеи во многих областях — от супружеских отношений до проблем бессонницы. То, что говорят о нас позы сна, не просто открытие нового — это возможность лучше понять наше существование во сне и наяву.

Я благодарен Джону Малоуну за редакторскую помощь в подготовке этой книги. Я также хотел бы поблагодарить Ли Маклер, библиотекаря Центра душевного здоровья, за помощь в обзоре литературы.

Я назвал его Человек-конверт.

Мой бывший пациент. Человек-конверт, перед отходом ко сну выполнял исключительно сложный ритуал, который соблюдал до мельчайших деталей. Прежде чем лечь в постель, он размещал на ночном столике следующие предметы: открытую бутылку кока-колы со стаканом, "готовым к действию", пачку сигарет, зажигалку и носовой пульверизатор. Покрывала на кровати должны были быть подогнуты так, чтобы не было видно ни малейшей складки, а простыня натянута как можно туже, так что постель становилась спел„нутой. В этот «конверт» он аккуратно втискивался, будто лист бумаги.

Даже в дороге он обязательно имел все хозяйство с собой и устраивал простыни точно таким же образом, как и дома.

Ночью он обычно просыпался, наливал стакан кока-колы и выпивал его, закуривал сигарету и, наконец, использовал носовой пульверизатор. Закончив эту церемонию, он чувствовал себя достаточно спокойно, чтобы проспать остаток ночи.

Поведение Человека-конверта — это, конечно, крайность, но и каждый из нас в той или иной степени проходит через определенные ритуалы, приготовляющие нас к миру сна. Даже самые обычные занятия перед сном — раздевание, чистка зубов, посещение туалета, одевание пижамы или ночной рубашки, выключение света — выполняются каждым из нас по некоторой уникальной схеме, присущей только данному индивиду. Муж может чистить зубы перед тем как раздеться, а жена — уже надев ночную рубашку. Лампочки в спальне выключаются в определенном порядке, одном и том же каждую ночь. И если пропускается та или иная важная часть ритуала, то человек, как правило, встанет с постели, чтобы открыть окно, налить стакан воды или положить в пределах досягаемости пачку салфеток. Если же кто-то почувствует себя слишком усталым, чтобы встать и завершить ритуал, нередко, несмотря на усталость, он будет не в состоянии заснуть, пока не заставит себя привести все в надлежащий порядок.