Я нахмурилась:

– Не вижу причины, почему отчет Габриель по домашнему хозяйству должен удержать дядю от общения со мной. Но сначала я поднимусь к себе в комнату. Кофе я хотела бы выпить через пятнадцать минут, Мари.

Она кивнула и уныло пожала плечами:

– Через пятнадцать минут, мадемуазель.

В раздражении поднимаясь к себе в комнату, я решила, что настало время указать Габриель на ее место в Замке грифов. Злость подхлестывала меня, и я с трудом сдержалась, чтобы не ворваться прямо в библиотеку. Приведя себя в порядок и разложив вещи, купленные в деревне, я направилась вниз.

С лестницы было слышно, как Мари ходит по кухне, разговаривая с Луизой. Весело звенели чашки и блюдца, и я подумала, что Мари гораздо лучше подходит на роль домоправительницы, чем грубая, мужеподобная Габриель Бреман.

Что такого увидел мой дядя в этой угрюмой и деспотичной женщине, я не могла понять. Но Мари говорила об их уединении в библиотеке так, что можно было подумать, будто они любовники. Это же просто смешно! Если у моего дяди есть склонность к женскому полу, со своим богатством, даже будучи обезображенным, он вполне мог бы подыскать себе более привлекательную особу, чем Габриель. Я была уверена, что по своим привычкам и образу жизни он явно был знатоком женщин и мирских удовольствий.

За закрытой дверью библиотеки слышались приглушенные голоса. Значит, Габриель все еще там. Мысль об этой женщине в объятиях моего дяди показалась мне такой нелепой, что я чуть не задохнулась от смеха. Подняв руку, чтобы постучать, я вдруг услышала голос Габриель, громкий и полный злости:

– Они знают, говорю тебе! Альбер в этом уверен! Он видел их лагерь под утесом около водопада. Почему, как ты думаешь, он встревожился? Тебе известно, что это означает, так же хорошо, как и мне. Или эта девчонка затмила твой разум?

– Значит, Альбер только посмотрел на них и сразу решил, что они все знают? – язвительно поинтересовался дядя.

– Он достаточно близко к ним подкрался, чтобы приглядеться получше. Говорит, что они тренированные мужчины. А если он так сказал, значит, так и есть.

Мой дядя рассмеялся:

– Это чепуха. Ты воспринимаешь все слишком серьезно. А теперь иди. Дениза вернулась. Я слышал гул мотора. Иди.

– Ты стал глупцом, который ничего не хочет слышать? – Голос Габриель зазвучал необычно пронзительно и испуганно. – Помни хотя бы о нас, если тебе наплевать на себя!

– Ты, вероятно, думаешь, что я все забыл? Ты довольно часто напоминаешь мне об этом. Хорошо, я посмотрю на них сегодня ночью, когда будет луна. Тогда и решим.

– Только возьми нас с собой, Альбера и меня. И если примем решение, мы его тут же и осуществим. Доведем все сразу до конца, как это и следует сделать. Без отлагательств.

Дядя долго молчал, и я нахмурилась, ожидая его ответа. О чем они говорили? Тренированные мужчины? Обученные воевать? Я пыталась понять, что так взволновало Габриель.

– Если это те, за кого ты их принимаешь, они могут ждать нашего визита и подготовиться к нему. Об этом вы с Альбером подумали? – с сарказмом спросил дядя.

– Они не знают, что их видели.

– Альбер стареет. Все мы уже не такие, какими привыкли быть, Габриель.

– Говори только за себя, а не за нас с Альбером! – зло заявила она. – Мы так же надежны и умелы, как и раньше. Возьми нас сегодня ночью с собой, и мы тебе это докажем.

– Хорошо... – Дядя понизил голос, и я не расслышала дальнейшие слова. – А теперь иди, Габриель, пока она не пришла.

– А это другое дело. Нам не нравится, что она здесь. Тебе лучше подумать над этим. Мы долгое время держимся вместе, но помни – все может закончиться.

– Эта мысль и мне приходила в голову, – холодно заметил дядя. – Ты уже все сказала, Габриель. Теперь уходи. Я возьму вас сегодня ночью с собой. Хватит, больше не раздражай меня!

– Я тебя не боюсь! – дерзко воскликнула она. – Ты уже не тот, что был раньше!

Я услышала шаги – она быстро направилась к двери. Не знаю почему, но я испугалась, вдруг осознав, что подслушала нечто не предназначенное для чужих ушей. И Габриель, с ее подозрительностью, сразу поймет, что я все слышала, если обнаружит меня здесь. Я со всех ног бросилась к лестнице. Сердце мое неистово билось от какого-то неистребимого страха. К тому времени, как дверь библиотеки открылась, я уже повернулась и сделала вид, что медленно спускаюсь на последние ступеньки. Звук моих шагов скрадывал толстый ковер.

Габриель, бросив на меня ненавидящий взгляд, сделала шаг в мою сторону.

– Итак, вы вернулись! – агрессивно фыркнула она. – Этот дурак Марсо прислал нам свинину и бекон? И что случилось с его вином? Он, кажется, думает, что мы его держим на ферме просто так!

– Он сказал, что завтра приедет сам, на грузовике, и все привезет.

– А, он так сказал! – Она слегка смягчилась. – Никудышный человек, жулик, нужно было давно уволить его. Ваш дядя слишком снисходителен к тем людям, которых знал еще до войны. Марсо и все эти деревенские злоупотребляют его терпимостью. Это глупо.

– Моему дяде лучше знать, каким ему быть, Габриель, – холодно сказала я.

Ее взгляд стал колючим.

– Это он-то знает? Да он никогда не должен был позволять вам одной ездить в Везон!

– Почему? – возмутилась я.

Она изучающе смотрела на меня.

– Везон – нехорошее место, и одиноким юным девушкам, мадемуазель, там делать нечего. Я еще утром сказала вам об этом. Ну, вы хотя бы вернулись живой и невредимой, что, без сомнения, порадует вашего дядю. Он в библиотеке, если вы хотели его видеть.

И она гордо прошествовала мимо, женщина-гигант, полная уныния и злобы. Я пристально смотрела ей вслед, не зная, что и думать. Ведь она действительно предупреждала меня, и хотя я не намерена была признаваться, но в Везоне я на самом деле попала в опасную ситуацию. В очень опасную.

Я тихо постучала в дверь библиотеки, и дядя Морис весело откликнулся:

– Это ты, Дениза? Входи, моя дорогая.

Он стоял у окна, рассматривая скалу, держа в руке ружье с оптическим прицелом. Я вновь вспомнила голубей. Дядя повернулся, и наши взгляды встретились. Внезапно он рассмеялся:

– Вид оружия пугает тебя, Дениза?

Я натянуто улыбнулась, догадавшись, что он понял, о чем я только что подумала.

– Нет, конечно, дядя. Это винтовка, да? Американская?

– Так, значит, ты знакома с оружием? – удивился он. – Где ты о нем узнала? Не от своего же дедушки?

– Некоторые из наших друзей часто охотились. Если вы любите ходить на охоту, дядя Морис, тогда во Флориде найдете больше развлечений в этой области спорта, чем в Оверни.

Его карие глаза задумчиво и изучающе смотрели на меня.

– Для винтовки, подобной этой?

Я некоторое время обдумывала вопрос, затем ответила:

– В болотных низменностях есть пумы, медведи и, конечно, аллигаторы. Полно хищных птиц и мелкой дичи, которая не охраняется. Например, вальдшнепы и вороны. Лисы, наконец. Так что можете воспользоваться своей винтовкой.

– И ты в них всех стреляла? – Он недоверчиво взглянул на меня.

– Ну что вы, дядя Морис! – Я засмеялась. – Я стреляла в пуму, но убил ее кто-то другой. Правда, я хорошо стреляю по хищным птицам, но не люблю охотиться с дробовиком на уток. Дробовик, кроме того, дает отдачу в плечо и производит много шума.

Он улыбнулся:

– Понятно. Меня все сильнее тянет в Новый Орлеан. Значит, там есть где поохотиться? И ты интересуешься винтовками и ружьями? А ты знаешь, что я знаток по части оружия? У меня отличная коллекция, в ней есть даже несколько антикварных вещиц. Пойдем проверим твои познания, и, возможно, в один прекрасный день я возьму тебя с собой поохотиться на склонах. Там есть дикие кабаны, выслеживать которых одно удовольствие, а иногда встречаются олени.

Дядя Морис пересек комнату, и я последовала за ним.

– Как вы находите эту винтовку, дядя?

– Хорошее оружие в своем классе. Особенно для опасных игр. Но к сожалению, здесь нет подобных забав. Только кабаны. Правда, она немного тяжеловата для стрельбы по свиньям.