11) Наконец, правительству, как ни обширны были предъявляемые различными ведомствами требования об отпуске денежных средств, надлежало основывать свой финансовую систему на знакомстве, прежде всего, с платежной силой населения в каждый период исторической жизни этого населения и брать с населения под разными видами деньги без подрыва благосостояния населения. По отношению к земледельческой России, при обложении земли сборами выше того, что земля, сохраняя доходность земледельческого вида занятий, могла уплачивать, надо было опасаться кризиса. Этот кризис должен был наступить, когда доходность земли, и без того уменьшенная рядом неблагоприятных условий, исчезла во многих хозяйствах вследствие обременения их прямыми и косвенными обложениями властью государственной, земством, представителями торговли и промышленности и различными посредниками.
Не задаваясь целью подробного рассмотрения, что сделано правительственной властью по всем вышеприведенным пожеланиям, остановимся лишь на некоторых из них.
В первые годы царствования Александра III принято было несколько мер, направленных к подъему народного благосостояния. Прежде всего, податная система, при которой главную тягость обложения несло земледельческое население, а торгово-промышленные классы были обложены весьма слабо, была заменена более справедливой.
В декабре 1881 года выкупные платежи были сокращены на 12 млн руб. В 1882 году завершен выкуп в казну наделов всех крестьян, вышедших из крепостной зависимости. В 18 83 году последовало распоряжение о постепенном, в течение нескольких лет, упразднении подушной подати с крестьян. Только эта подушная подать давала государственному казначейству 55 млн руб.
Эти меры позволили увеличить земские сборы на производительные нужды населения на 13 млн руб. в год.
Отказ от подушной подати в то время, когда наш бюджет не выходил из дефицита, был очень большой жертвой. Только за 1881—1887 годы общий дефицит по сметам составлял 171 млн руб.
По мнению министра финансов Н. Бунге, причина неудовлетворительного состояния государственного хозяйства объясняется упадком хлебных цен, сопровождавшимся уменьшением доходов у помещиков и крестьян, а следовательно, и общим безденежьем, отразившимся на ослаблении спроса на произведения обрабатывающей промышленности и на сокращении потребления.
С. Бехтеев подробно останавливается на значении падения хлебных цен для России.
Он признает, что пагубное последствие этого падения «проявлялось с большей быстротой, чем благие последствия правительственных мероприятий»[23].
в 1881 г .
Вывоз хлеба за границу
202 799 322 п.
Выручено денег за этот хлеб
242 281 532 р.
Средн. цена за пуд
111,4к.
в 1886 г .
Вывоз хлеба за границу
278 546 550 п.
Выручено денег за этот хлеб
233 349 791 р.
Средн. цена за пуд
83,7 к.
в 1887 г .
Вывоз хлеба за границу
617 242 000 п.
Выручено денег за этот хлеб
369 383 000 р.
Средн. цена за пуд
59,3 к.
Количество народного труда, расходуемого на ежегодно увеличивающееся количество вывозимого хлеба, очевидно, пропорционально росло, цена же этого труда ежегодно падала, пропорционально обесценивая продукт труда; таким образом, естественно, что народный труд в области сельского хозяйства с каждым годом становился менее прибыльным, менее производительным. А это прискорбное явление не могло не отразиться на всем народном хозяйстве.
Невыгодность земледельческого труда тяжело отразилась на поместном дворянстве.
Общая площадь дворянского землевладения с 79 млн десятин в 1859 году уменьшилась до 55 млн в 1896 году. Ежегодная убыль с течением времени возрастала: по расчету С. Бехтеева, если это явление не будет остановлено, то через 70 лет все дворянство станет безземельным.
Вследствие падения хлебных цен, несмотря на отмену подушной подати и понижение выкупных платежей, эти платежи все же оказались непосильными.
Неудачный результат правительственной деятельности 1861—1882 годов, когда надеялись поднять экономическое благосостояние страны привлечением из-за границы денег для разных предприятий, не заботясь о сельском хозяйстве и о деревенском населении, казалось бы, должен был послужить на пользу.
Действительно, пять лет — с 1882 по 1887 год — можно было думать, что, поддержанные крепкой волей императора Александра III, его министры и обратят внимание именно на подъем, прежде всего, земледельческого населения России, составляющего главную основу и силу русского государства.
В действительности путь, на который была направлена уже начинавшая голодать Россия, с 1887 года круто повернулся от развития сельскохозяйственной деятельности к развитию заводско-промышленной. Вот какое мнение по этому повороту на старый путь высказывает С. Бехтеев.
«1886 годом заканчиваются мероприятия, направленные на создание внутреннего рынка для нашей обрабатывающей промышленности и на прочное обеспечение постоянного, естественного, непрерывного роста доходов казны, без истощения имущественных ресурсов земледельческого населения.
С 1887 года заботам об увеличении доходов казны и развитию обрабатывающей промышленности дается первенствующее значение, и этими задачами поглощаются все другие.
Несмотря на ужасающее падение хлебных цен, интересы разоряющейся деревни отходят на второй план»[24].
Такой невыгодный для России курс был принят, по мнению С. Бехтеева, вследствие ошибочного мнения по отношению к России о возможности не считаться с нормальным ходом экономического развития каждой страны, указывающим, что только при развитой сельскохозяйственной деятельности возможно быстрое развитие обрабатывающей фабрично-заводской промышленности.
Этим нормальным ходом проходили все европейские государства, и только по отношению к России бюрократы-западники попробовали сразу сделать скачок с целью догнать Европу в промышленном отношении, надеясь, что одновременно сама собой оживится и земледельческая Россия.
П. Маслов, автор статьи «Развитие земледелия и положение крестьян до начала XX века», относительно причин оскуднения крестьянского земледельческого населения высказывает следующее мнение:
«При освобождении крестьян из крепостной зависимости правительство наделило их землей в недостаточной степени, но в то же время почти все государственное хозяйство построило на тех налогах, которые должен был уплачивать крестьянин.
Наряду с платежами за землю своим бывшим землевладельцам, крестьяне должны были нести всевозможные повинности государству, причем значительная часть этих повинностей была превращена в денежную форму, а сами повинности увеличились в огромной степени.
Вместо подушной подати и государственного земского сбора крестьяне стали платить: выкупные платежи, государственный земский сбор, местные земские сборы и повинности, мирские сборы, подушную подать, сборы рекрутские, продовольственные и т. д. и т. д.
Все эти платежи местами в несколько раз превышали доходность земли, и там, где не было промысловых заработков, ставили крестьян в безвыходное положение: они должны были на каких угодно условиях работать на соседнего землевладельца или арендовать его землю, продавать на рынке свой хлеб, хотя бы необходимый для собственного продовольствия.
Дореформенное государственное хозяйство так же, как и благосостояние землевладельцев, было построено на развитии денежного крестьянского хозяйства, на развитии в нем товарного производства.
Крестьянское хозяйство должно было сделаться той курицей, которая несет золотые яйца. Но для этого требовались и соответствующие условия, при которых хотя бы часть крестьянства могла развивать производительные силы своего хозяйства, только при этом условии оно могло выдержать все бремя платежей и налогов, которыми было обременено.
Между тем правовые нормы, которые слагались после реформы, совершенно не соответствовали условиям, в которые было поставлено крестьянское хозяйство: толкая крестьянина на рынок, бюрократический строй лишал его главного орудия экономической борьбы при капиталистическом строе, лишал самой элементарной гражданской свободы, сохранив опеку над личностью крестьянина и передав ее от помещика отчасти «миру», отчасти «бюрократии».
Это противоречие между экономическими условиями и правовыми отношениями, слабо чувствовавшееся крестьянами после реформы, постепенно все более и более обострялось.
Другое противоречие бюрократического строя, также постепенно обострявшееся, заключалось в росте государственных налогов и арендной платы за землю, падавших на крестьян при одновременном падении производительных сил крестьянского земледельческого хозяйства. Эти противоречия в своем развитии, в конце концов, привели к экономическому и политическому кризису»[25].