Не согласившись на уговоры Александра I вступить в союз против Франции, Пруссия 3 декабря 1805 года заключает оборонительный и союзный договор с Францией, приняв от нее в дар Ганновер (принадлежавший Англии). Но союз этот длился всего несколько месяцев. В 1806 году Наполеон I разбивает прусские войска и быстро овладевает Берлином и большей частью Пруссии. Александр I снова является с предложением своих услуг несчастному королю, вспоминая чувства нежнейшей к нему дружбы.
После нескольких боев, славных для русской армии, 14 апреля Александр I заключает с королем прусским так называемую Бартенштейнскую конвенцию.
С. Татищев пишет, что в этой конвенции была проявлена заботливость о восстановлении законного порядка в Германии, Италии, Голландии, Швейцарии, заботливость об усилении Австрии и Пруссии, при полном умолчании о существенных интересах России.
Суровая действительность скоро временно разрушила надежды Александра I благодетельствовать другие народы за счет сил и средств России. После поражения русских войск под Фридландом, 12 июля 1807 года был заключен Тильзитский мир.
Напомним, что по проекту прусского министра Гарденберга, который должен был лечь в основу переговоров с Наполеоном, за счет России и Турции вознаграждались прочие государства. От России по этому проекту вновь отторгались области с русским населением, присоединенные к ней по трем разделам Польши, и отдавались саксонскому королю. Взамен Россия получала от Турции Молдавию, Валахию, Болгарию и Румелию, что только обессилило бы ее.
Наполеон снова подтвердил Александру I верную мысль, что воевать России с Францией не из-за чего, «что у России, как и у Франции, должна быть своя национальная политика, следуя коей, обе державы никогда не столкнутся»[80].
К сожалению, эти глубоко верные мысли были восприняты только через 80 лет великим русским человеком и государем Александром III и с тех пор, в течение скоро четверти века, оправдываются прочным союзом России с Францией.
Усилия врагов России увенчались успехом, но война 1812 года и участие России в борьбе с Наполеоном в 1813—1815 годах подняли Россию на такую высоту, что те же державы, которые подталкивали ее на борьбу с Наполеоном, непрерывно в течение последующих 40 лет работали, чтобы привести Россию к унизительному для нее миру 1856 года.
Несмотря на все ненужные для России жертвы, которые были принесены ей в период увлечения Александра I заботами об устройстве Европы в ущерб России, этот государь навсегда оставил глубокую и благодарную память в истории русского государства необычайной твердостью, проявленной им в борьбе с Наполеоном в пределах России в 1812 году.
В советах наиболее близких к трону лиц заключить мир, когда Наполеон находился еще в Москве и мог считать себя победителем России, недостатка не было. Но государь остался непреклонен. Он сознавал, что весь русский народ поддержит его решимость не вкладывать меча, пока хотя один неприятельский солдат будет находиться на русской земле.
Армия Наполеона погибла. Только жалкие остатки ее перешли за пределы России. Казалось бы, настало время выполнить данное русскому народу слово и вложить меч в ножны. Кутузов смело напоминал об этом государю, но Александр I опять вернулся к прежним планам благодетельствовать Европе за счет России. Но в этих планах прибавилось и нечто новое: «Наполеон или я, — говорил Александр I, — я или он, но вместе мы не можем царствовать».
Припомним, что кроме иностранцев, толкавших Александра I на продолжение войны за пределами России, был и швед Армфельд, которому для устройства финляндских дел было выгодно отвлечь внимание государя от русских дел к делам европейским.
Н. Шильдер, говоря об усилиях Кутузова удержать императора Александра I от перенесения войны в Германию, выражается так:
«Все помыслы фельдмаршала клонились только к спасению отечества, а не Европы, как того желали англичане и немецкие патриоты, свыкшиеся уже с мыслью смотреть на Россию, как на удобное орудие для достижения своих политических целей»[81].
Наши дипломаты, по мнению С. Татищева, не помогали Кутузову в этом деле и, напротив того, вместе с Чарторыжским увлекали Александра I к борьбе с Наполеоном для восстановления порядка в Европе. Сознание необходимости национальной политики для России отсутствовало.
У русских дипломатов установился взгляд, «что цель и назначение дипломатии состоит не в том, чтобы отстаивать интересы отечества, а дабы доставить, хотя бы в ущерб им, торжество отвлеченным началам европейского порядка и законности»[82].
Император Александр I, под влиянием окружавших его лиц и общего перед ним преклонения, искренно уверовал в свое призвание устраивать за счет сил и средств русского народа благополучие держав Европы.
Вместе с сим, в понятиях Александра I, русская армия получает значение «одной из дивизий армии порядка в Европе».
После победы над Наполеоном под Лейпцигом заботиться об одной Европе показалось императору Александру мало. Мечты его понеслись еще шире. В 1814 году, при вступлении русских войск в пределы Франции, Александр I отдал приказ, в котором между прочим значилось пожелание водворить на всем шаре земном спокойствие и тишину, чтобы все правительства управляли своими народами благополучно, чтобы в каждой стране процветали: вера, язык, науки, художества, торговля…
С заключением 16 мая 1814 года Парижского мира, после ссылки Наполеона на остров Эльбу и вступления Людовика XVIII на французский трон, казалось бы, борьба с Наполеоном была закончена, и цель — водворить во Франции законный порядок — достигнута. Но неожиданно, как изложено в XVIII главе, Александр I начинает резко осуждать Людовика XVIII и поддерживать представителей семьи Наполеона.
В результате войн 1813 и 1814 годов Россия, освободившая Европу, становится в глазах держав, которым помогла, опасной своим могуществом.
Начинается деятельность разных дипломатов с целью принизить международное значение России. Венский конгресс дает к тому первый случай.
На конгрессе в Вене в 1814 году император Александр I, под влиянием Чарторыжского, потребовал присоединения к России герцогства Варшавского с населением, хотя и родственным русскому племени по происхождению, но чуждым по религиозным верованиям. Борьба великорусского племени с поляками за освобождение белорусской и малороссийской народностей и тяжкие удары, нанесенные Россией Польше в XVIII столетии, делали поляков враждебными России.
Европейские державы не соглашались на требование Александра I относительно герцогства Варшавского, признавая опасным допустить Россию проникнуть своими границами в глубь Европы. Представитель Пруссии — Гумбольд уговаривал представителей других держав словами: «благоразумно ли противиться, когда это присоединение принесет только вред самой России». Но убедить их не мог, и против России составилась коалиция. Война не вспыхнула только потому, что возвращение Наполеона с острова Эльбы заставило европейские державы снова направить свои усилия против грозного полководца.
Важно напомнить, что на Венском конгрессе интересы России защищали Чарторыжский и русские дипломаты не русского происхождения: Нессельроде, гр. Стакельберг, Поццо-ди-Борго, Каподистрия, Анштейн.
С 1818 года либерализм Александра I, под влиянием Меттерниха, переходит в реакцию. Аахенский конгресс имел целью поддержание Священного союза «для борьбы с революционным движением, проникшим в Европу».
Император Николай I держится во внешних делах политики своего брата и направляет все усилия к борьбе с революционным движением, все более и более охватывавшим европейские государства. Как изложено в предыдущих главах, император Николай I был охранителем строго консервативных начал в управлении народами Европы и своим суровым вмешательством в дела европейских правительств с начала своего царствования поддерживал и усиливал враждебное отношение лично к себе и ко всей России в правительстве и населении держав, выступивших на путь либеральных реформ. Отношение императора Николая I к делам Ближнего Востока, которые он ошибочно считал делами, касающимися только России и Турции, вызвало противодействие держав, имевших экономические интересы на Балканском полуострове. Против России росло в Европе общее недоброжелательство. Особенно враждебно настроенными к ней были Англия и Франция.