— Без сильной армии не будет сильной России!
И захмелевшие офицеры и генералы в ответ кричали:
— Ура! Да здравствует вице-президент! Да здравствует министр обороны!
И было тогда в том хмельном офицерском гаме под священными сводами Кремля какое-то всеобщее воодушевление, свойственное только военным людям, гордящимся принадлежностью к единому сословию.
Пройдет немногим более года, и этих героев-афганцев, боевых побратимов, судьба сведет в смертельной схватке посреди столицы…
И еще запомнилась горькая деталь торжественного приема в Кремле: лейтенанты и полковники отказывались пить красное молдавское вино. Глотали русскую водку.
В то время на берегах Днестра молдаване били приднестровцев, среди которых было много русских. Там, в Бендерах, лилась кровь. Молдавское вино тоже было красным…
Ельцин начал приближать Грачева еще на заре своего противоборства с Горбачевым. Он искал опору в армии, и бравый генерал-десантник, руководитель элитных войск, Герой, входил в его расчеты. Ельцинская «разведка» в Минобороны СССР доносила о недовольстве маршала Язова командующим ВДВ, позволявшим себе открыто высказывать несогласие с линией на все более активное использование войск для погашения внутренних конфликтов. И Ельцин, судя по всему, решил сыграть на свойственном любому профессиональному военному инстинкте: он продвинул Павла Сергеевича на должность председателя Государственного комитета РСФСР по оборонным вопросам. По статусу эта должность была почти равна министерской. Борис Николаевич в то время нередко на заседаниях правительства полушутя-полусерьезно стал называть Грачева «министром обороны России». То была отличная приманка, которую хозяин Белого дома регулярно рассыпал у своего бережка перед бравым десантником. Это льстило генералу, которому в то время было чуть больше сорока лет. Он стал чаще появляться в Белом доме. Естественно, Ельцин имел возможность получать всю необходимую информацию об отношениях Кремля и МО. Для Ельцина, уже вынашивавшего планы суверенизации России, то была стратегически полезная информация.
Ценность Грачева тысячекратно возросла, когда командующий ВДВ был включен в группу военных специалистов, которые по заданию формирующегося ГКЧП летом 1991 года готовили тайный план противодействия развалу СССР. Если бы маршал Язов знал об истинных отношениях между Ельциным и Грачевым, он наверняка не рекомендовал бы командующего ВДВ в «группу компетентных товарищей», которая должна была выработать силовые меры на случай введения чрезвычайного положения. Лишь потом станет известно, что прославившийся в Афганистане своей решительностью десантник должен был стать ударным кулаком ГКЧП…
Ельцину здорово повезло тогда — у Белого дома стоял Грачев. Звезда неслыханной удачи засветила и Грачеву, потому что в Белом доме был Ельцин.
Чувство благодарности Грачеву после провала «путча» было так сильно, что президент с ходу предложил ему занять пост министра обороны России. Грачеву в то время хватило благоразумия убедить Ельцина не создавать республиканское МО, чтобы не расколоть Вооруженные Силы по национальному признаку. Роль министерства стал играть все тот же Государственный комитет РСФСР по оборонным вопросам — координирующий орган между МО СССР и российскими властными структурами.
Ельцин своим указом определил, что у председателя комитета генерала Грачева должен быть штат сотрудников аж в 300 человек. Это резко повышало его статус по сравнению с председателями других комитетов, и мало кто не понимал, что такая роскошь позволительна только фавориту президента… Павла Сергеевича ждал еще один подарок с барского плеча. Ельцин сумел «выкрутить руки» сникшему Горбачеву и настоять на том, чтобы президент СССР продвинул Грачева по службе. Горбачев согласился. 24 августа 1991 года вышел указ президента СССР, в соответствии с которым Грачев был назначен первым заместителем министра обороны СССР.
Некоторые советники Горбачева тайком звонили в те дни в Минобороны и Генштаб и допытывались, как с точки зрения военных профессионалов выглядит такое резкое продвижение по службе. Одни генералы уходили от ответа, боясь давать честные оценки кадровому волюнтаризму президента (да это было и опасно — Грачев становился их непосредственным начальником). Другие откровенно заявляли, что такой резкий скачок через полдюжины положенных должностей опасен для самого Грачева. Были мнения, что он может «сильно наломать дров», не имея должного управленческого опыта. К тому же и новому министру Шапошникову еще самому многому надо учиться. Одновременная замена сразу двух первых лиц в руководстве военного ведомства была чревата…
Но протестовать не имело смысла — Грачев уже расхаживал по кабинету первого зама министра обороны. К нему валом валили сослуживцы по Афгану, по ВДВ. Беспрерывно звонил телефон. Новоиспеченный замминистра еле успевал принимать поздравления. А Ельцин уже поговаривал о необходимости повысить Грачеву воинское звание…
Особая расположенность Ельцина к Грачеву была замечена многими у нас в МО и ГШ еще в ту пору, когда готовились выборы первого президента России. Победитель на них легко прогнозировался.
Ельцин должен был посетить Тулу и Тульскую воздушнодесантную дивизию.
В точно установленное время командующий ВДВ генерал Грачев привез Бориса Николаевича на полигон, где должно было проходить десантирование с техникой. Когда с неба посыпались люди и машины, и без того возбужденный Грачев еще больше «нагонял страстей», оживленно комментируя происходящее на ухо Ельцину. Тот даже закрыл от страха глаза, когда боевая машина вместе с экипажем внутри грохнулась прямо перед смотровой трибуной.
Командир взвода, лейтенант, и его зам, сержант, завели БМД и двинулись к трибуне для доклада. Генерал Лебедь, очевидец этого эпизода, позже рассказывал:
— Борис Николаевич поманил пальцем Главного Носителя Кейса. Носитель извлек из дипломата и передал ему двое часов. Борис Николаевич немного подумал, снял с руки и положил в карман пиджака свои собственные часы. На их место надел одни из поданных Главным Носителем. Когда запыхавшийся лейтенант доложил: «Товарищ…(тут лейтенант замялся) кандидат в президенты России, экипаж…», Борис Николаевич отстегнул с руки часы и прочувствованно вручил их лейтенанту: «Сынок, спасибо, от себя, свои». Достал из кармана брюк вторые, точно такие же, и вручил их сержанту с благодарностью. Надо полагать, что лейтенант с сержантом так и ушли в полной уверенности, что кандидаты в президенты имеют минимум по двое одинаковых часов —. одни на руке, другие в кармане. Борис Николаевич вернул часы из кармана пиджака на прежнее место, и все поехали на новую смотровую точку.
Грачев не отступал от Ельцина ни на шаг. Надо сказать, что, оказывая такое внимание кандидату в президенты, командующий ВДВ слишком рисковал своей карьерой. Спецслужбы в ту пору внимательнейшим образом отслеживали каждый шаг Ельцина, постоянно вступавшего в пикировки с Горбачевым и Политбюро.
Чрезмерное внимание Грачева «неугодному» могло дорого ему обойтись. Но командующий ВДВ действовал уже без оглядки. Ставки были сделаны. Он даже превысил намечавшийся в программе «минимум» — заманил Ельцина в баню. Там и произошел эпизод, о котором долго потом говорила вся Тульская область: на виду у прильнувших к окнам официанток, работавших в зале «охотничьего домика», Ельцин с Коржаковым разделись догола и полезли в пруд под восторженные возгласы генералов во главе с Грачевым…
За дружеской рюмкой Ельцин расточал комплименты в адрес десантников и их главного начальника. Сильному и волевому Ельцину явно импонировал столь же решительный крепыш-генерал, прошедший сквозь огонь и кровь Афганистана и получивший за это Звезду Героя. К тому же, отметил Ельцин, командующий ВДВ вышел из самой крестьянской российской глубинки и своими руками добился высокого взлета.
Когда все, что могло наливаться, было выпито, кортеж гостей и хозяев двинулся в город. Но принятого, как всегда, оказалось мало. Было решено продолжить возлияние прямо в пути. Бывший командир Тульской десантной дивизии вспоминает: