«Ну, с тобой, пожалуй, не оберешься хлопот», – подумал Сузи.

– В самом деле! – продолжал аэролог, быстро расхаживая по кабинету. Старуха у меня да собачка Бишка – вот и вся семья. Скучать обо мне будут. Ну, да ведь теперь радио, телевизор – каждый день видеться будем. Ах, лечу! Анна Павловна! Анечка!

Вошла полная седоволосая маленькая старушка. Услышав о решении мужа, она сложила руки на выпуклом животе и тихо сказала:

– Этого еще не хватало!

Черный пудель беспокойно вертелся у ног хозяйки и заглядывал в ее глаза…

Через два часа Ханмурадов получил радиотелеграмму:

«ВЫЕЗЖАЙ НЕМЕДЛЕННО В МОСКВУ. СУЗИ».

Тушино разрослось в большой город.

– Дирижаблеводческий совхоз, – шутит Буся Шкляр. И в самом деле: эти громадные эллинги, рядами уходящие вдаль, похожи на стойла гигантских первобытных животных.

– Каждый месяц из этого гнезда вылетает новый птенец – пожиратель пространств.

– А где же «Альфа»? – спрашивает Ханмурадов.

«Альфа» – так решили назвать первый дирижабль, приспособленный для полетов в субстратосфере.

– И даже в стратосфере, – пояснил Шкляр. – Не упади в обморок, Махтум. На «Альфе» имеется не только винтомоторная группа, но и реактивный двигатель. Эллинг 127. Садись на дрезину!

Электрическая «дрезина» быстро катит вдоль эллингов. Вот и 127. Буся проводит Ханмурадова в боковую дверь, они поднимаются на лифте. Шкляр открывает двери. Ханмурадов невольно вскрикивает. Он привык к грандиозным масштабам новых фабрик и заводов. Но этот эллинг, в который вместился бы пяток столичных вокзалов, поражает. Чудовищный «кит» занимает все помещение. Вокруг него – сложный переплет лестниц, площадок, паутина тросов, проволок, кабелей. Люди похожи на муравьев, облепивших мертвого крота… Ослепительно вспыхивают голубые огни электросварки. Но что удивительней всего – ни суеты, ни шума. Играет невидимый оркестр. Работа под музыку? Ханмурадову это нравится.

– Буся!..

Но где же Буся?.. Он уже летит на подвешенном к тросу кресле в другой конец эллинга, перебирается, как паук с паутины на паутину, осматривает работу, дает указания и летит дальше…

– Ну как?.. – спрашивает Сузи, появившийся незаметно сзади.

Ханмурадов только причмокнул губами.

Сузи здесь свой человек. Он усаживает Махтума рядом с собой на двухместное кресло, и они летят по подвесной дороге на высоте третьего этажа в конец эллинга, пролетают сквозь отверстие в стене и влетают во второе отверстие.

Лифт спускает их на землю. Здесь стоит совсем готовая гондола дирижабля, сверкая толстыми стеклами семнадцати иллюминаторов и серебристыми стенками. Один иллюминатор ярко освещен.

Ханмурадов следом за Сузи взбирается по лесенке и входит в гондолу. Как только открылась дверь, яркий свет лампы под матовым абажуром осветил длинный коридор. Они прошли в конец коридора. Прямо перед ними – дверь. Она открылась сама. Вспыхнула лампа, осветив капитанскую рубку. Круглое окно из толстого стекла впереди. Окно занимает также часть пола. Учебный письменный стол, на нем – пульт управления. На столе – самопишущие аэронавигационные инструменты.

– Один человек может управлять всем воздушным кораблем, спокойно сидя в этом кресле, – сказал Сузи.

– И кто же будет сидеть в этом кресле? – спросил Ханмурадов.

– Я! – просто и спокойно ответил Сузи, усаживаясь в кресло.

– Ради этого можно променять аэроплан на дирижабль. Поздравляю, Сузи. А я кем буду?

– Ты будешь моим помощником.

– Но ведь я…

– Ты опытный летчик, Махтум. Понять устройство этих приборов нелегко, но научиться управлять ими сможет ребенок. Мы быстро научим тебя вместе с Бусей. Он мой официальный заместитель и «бортмеханик». У нас будет трехсменное дежурство… В сущности говоря, тебе придется только нести вахту и следить за инструментами. Они устроены так, что автоматически сигнализируют о малейшей неисправности механизма или отступлении от заданного режима полета. И ты тотчас сможешь вызвать нас на помощь.

– А кто еще летит? Я насчитал семнадцать кают.

– Большинство их будет пустовать, – ответил Сузи. – Полетят всего пять человек.

– Я, ты, Буся, а остальные?

– Сейчас ты познакомишься еще с одним из них.

Они прошли к каюте № 5. На этот раз дверь сама не открылась. Сузи постучал.

– Да, – послышалось в ответ, и дверь распахнулась.

– Познакомьтесь! Профессор Власов, мой друг и помощник Ханмурадов, – представил Сузи.

Власов подстригся, помолодел. Он был одет в серый дорожный костюм. Власов дружески пожал руку Ханмурадова и принялся за прерванную работу. Он осторожно вынимал из ящиков метеорологические приборы и расставлял их на столе.

– Камера для исследования космических лучей, – сказал он, вынимая из ящика новый прибор.

– Вильсона?

– Власова! – ответил аэролог и шевельнул бровью.

– Так вот какие дела, дорогой капитан, – сказал Власов, обращаясь к Сузи. – Нашим безмоторным воздушным транспортом заинтересовались больше, чем я предполагал.

Ханмурадов от удовольствия прищелкнул пальцем.

– Комбинированные цели экспедиции вполне одобрены. Правительство оказывает нам всяческое содействие. Я предложил как первое исследование воздушной трассы – исследовать путь от Ташкента до Обдорска – они лежат почти на одной долготе, Обдорск немного западней. Но нам дано задание покрепче, дорогие мои: уж коли исследовать, то исследовать весь путь от крайней южной до крайней северной точки СССР. И начинать нам полет придется от Кушки…

– Знаю! – воскликнул Ханмурадов. – Летал в Кушку! Пристанционный поселок Туркменской ССР. Конечная станция Кушкинской ветки Средне-Азиатской железной дороги.

– Еще бы вам не знать! В восемнадцати километрах к югу, на афганской границе, находится самая южная точка СССР – тридцать пять градусов и тридцать восемь минут северной широты. Это Африка, Алжиру соответствует. А самая северная точка известна – Северный полюс. Исследованию воздушных течений Арктики вплоть до полюса придается особое значение, так как с этим связан ряд важнейших арктических проблем, дальнейшее освоение Великого Северного морского пути, трансарктическая воздушная связь с Северной Америкой и прочее и прочее. Задача нелегкая. Нам придется долететь до полюса и без посадки, найдя обратное течение, вернуться на юг. Я уж слыхал, что товарищ Ханмурадов энтузиаст безмоторного летания. Но боюсь, что на Северном полюсе без винтовой тяги нам не обойтись. Ведь так мы можем попасть в такой «ветроворот», что нас либо об лед разобьет, либо снесет куда-нибудь в Исландию или к каким-нибудь островам Патрика… Я уж старухе своей не говорил об этом. Назвался груздем – полезай в кузов…

– Товарищи! А где радиорубка? – послышался женский голос из коридора. Сузи открыл дверь и столкнулся с молодой девушкой.

– Ты мне чуть лампы не разбил! – сказала девушка. – Где же радиорубка, Сузи?

– В конце коридора, рядом с капитанской рубкой, номер два, – ответил Сузи и, обратившись к выглядывавшему из каюты Власова Ханмурадову, сказал: – Ну вот, теперь ты знаешь всех участников полета. Это наша радистка товарищ Женя Лаврова. – Девушка на ходу кивнула Ханмурадову головой и поспешила к радиорубке.

– Всего пять человек. Почему так мало? – спросил Ханмурадов.

– Мы отправляемся в длительное путешествие. Неделями мы будем лететь без спуска. Нам надо иметь большой запас продовольствия, воды. Поэтому экипаж ограничен до минимума, – ответил Власов.

В каюту, запыхавшись, вбежал Шкляр.

– Ну, у нас все готово, Буся, – сказал Власов. – Хоть сейчас лететь.

– У меня тоже готово, – ответил он. – Последний шов сварен. Ночью продувка, а завтра утром можно подвести и гондолу, прикрепить – и кончено.

– Всякий конец есть вместе с тем и начало! – сказал Власов.

…Утро пришло из-за афганских гор. Солнце поднялось над горными хребтами и заглянуло в долину.

Но любопытные люди опередили солнце. Они уже стояли плотной толпой возле огромного дирижабля. Стальная волнистая оболочка «Альфы», покрытая слоем алюминия, ослепительно вспыхнула в лучах восходящего солнца.