Шли годы, малыш Сато постепенно наливался силой и все больше походил на отца. Хотя он не особо горел желанием преуспеть в науках, но и не был последним в классе, а вот в спорте достиг неплохих результатов: к окончанию школы он уже дважды побеждал в соревнованиях «Азия против Америки», удивляя своих восточных соперников классической школой рубки сенбонгири. Отец Сато в свое время увлекся коллекционированием японских боевых мечей дайшо и, поковырявшись несколько месяцев в старинных руководствах, научился относительно неплохо их затачивать. Он поощрял увлечение сына, лично навостряя его «гендайто». Мать поначалу была неспокойна – «лучше бы в бейсбол гонял, дуэльный меч есть дуэльный меч…» – однако потом, когда Майкл привез свой первый кубок, поняла, что детское увлечение переросло в нечто более серьезное, и остыла.

Служба в армии не оставляла Сато много времени на тренировки, и он боялся, что утратит сноровку. Но год спустя после демобилизации он уже пристраивал на стену в спальне диплом Гиннесса – за рекорд в часовой рубке лозы…

Может, пельмени раскисли не так уж сильно? Средней тяжести китайское пиво пробудило аппетит. Поиски кастрюли подходящего размера были прерваны резким зуммером телекома.

Гостей Сато не ждал.

– Кто? – приятным его голос не назовешь, но вряд ли в такое время (он покосился на часы – почти полночь) ему грозит визит прелестной дамы. Майкл вспомнил незнакомку и свои похождения на кладбище. Кто бы мог подумать… Такая прыткая. Запах хризантем и сладкие губы вызвали новый прилив эмоций, но, пожалуй, главной была мысль о том, что свою раскованность в склепе он однозначно списал на стечение обстоятельств. Точно. Он не был бонвиваном. Если бы не перестрелка…

Голос из динамика телекома заставил его вздрогнуть.

– …всегда так ласков с гостями? Сказал, что накормишь ужином, и бросил. Пришлось самой добираться!

Олимп и преисподняя, подумал он. Приехала, сама! Не нужно было по-первобытному волочь за волосы в свою пещеру… Мысли о незнакомке разом выветрились из головы.

Палец не сразу попал в кнопку отзыва. Он едва успел надеть джинсы.

Криста принесла с собой бутылку откупоренного, но нераспитого красного вина с труднопроизносимым названием, пестрящим согласными. Сказала, что вино дорогое, и в магазине ее уговорили открыть – если бы вино не подошло, деньги с нее не взяли бы. Она по-хозяйски прошла на кухню, села на стул в углу, с наслаждением закурила, потом сбросила туфли и, по-простецки запустив руки под юбку, живо сняла колготки, пояснив:

– В лаборатории испортился кондиционер, холодрыга несусветная, приходится одеваться тепло… А на улице сауна, сам знаешь. У тебя что, нет кондёра? Ну конечно, зачем он убойному детективу, который дома почти не ночует!

Очумевший от происходящего Сато лишь радостно хлопал глазами.

Пепельницы в доме не было. Она ловко приспособила для этой цели блюдечко, взятое из шкафа над мойкой. Когда Криста невзначай задела Сато рукой, он уловил исходящий от нее слабый запах вспотевшей кожи. Это был даже не пот, а совершенно немыслимая смесь каких-то обалденных духов, дыхания пор – наверняка ее первый пот сегодня, подумал он, представив, где именно она вспотела… – легкий привкус дезраствора из лаборатории, немного туфельного аромата, и…

Снова хризантемы?

К идолу, у него уже галлюцинации.

Второе искушение подобной интенсивности для холостого детектива за один вечер… поневоле станешь бредить.

– Пива хочешь? – невпопад спросил Майкл и тут же запунцовел: она ведь пришла с вином…

Криста улыбнулась и по-кошачьи мягко подошла к нему.

– Мой боевой друг Сато, тут вот какая штука… Я к тебе сама пришла, так? Время позднее, верно? Если бы я была тупица кукольная и думала бы, что у тебя сейчас в голове нераспутанное дело, а не мои прелести, то трахнуть меня не будет грехом – поделом дуре… А если я сознательно, – она посмотрела ему в глаза настолько откровенно, что он резво отвел глаза, и она победно хохотнула в ответ на его реакцию. – Сознательно, догоняешь? пришла… значит, я знаю, чем этот визит закончится, и я с этим о'кей. Посему – не пыжься. Договорились, глупышок? – Она провела ноготком по его шее под подбородком, но лишь только он сделал попытку обнять ее, грациозно выскользнула и открыла холодильник. Критически осмотрев его недра, она поцокала языком:

– Похоже, придется запастись сотней-другой пельменных калорий. Ты что, еды совсем дома не держишь?

Она отловила пачку замороженного горошка, сиротливо притаившегося в углу морозильника, и выразительно приложила к щеке. Сато держал горошек именно для этой цели – утихомиривать синяки и шишки.

Ему стало очень легко.

Горошек с разварившимися пельменями удивительно прилично пошел под красное вино. Сато устало улыбался, не перебивая ее незатейливый треп о прошлом – о колледже, об Академии, о родителях, о первой любви… О нынешнем ее воздыхателе из «Бригады-11», Линдоне Дженкинсе, который самонадеянно хотел взять ее с размаху, как и вскрываемые им двери – Дженкинс работал бричером, взломщиком дверей при силовом захвате зданий, орудуя сорокафунтовой чушкой. Линдон любовно называл чушку Нэнси, в честь своей бабки, и за очередную взломанную дверь лепил на нее новую наклейку. Однажды злая на язык Криста осадила его, невинно пошутив: «А когда ты взломаешь мою дверь, ты налепишь на Нэнси пару волосков из моей…. да?» – после чего смущенный Дженкинс не появлялся в ее лаборатории с неделю.

Криста трепалась, но Сато видел по ее глазам – она чувствовала его, понимала, что ему необходимо расслабиться, и молча поддерживал ее игру. Вино было хорошим. Легкий хмель спеленал мысли Сато, ластиком стирая ощущение дерьмового дня, слой за слоем.

Где-то в углу сознания затаился тонкорукий Питер Тиффани, грозя Сато чучелом-троллем с пуговичными глазами… Джереми Слоан (с целым еще горлом) разговаривал с ним на бирманском, но Сато его прекрасно понимал… Карвер фальшивил за занавеской душа в раздевалке, а весь участок давился от хохота, слушая его мяуканье… Страстный поцелуй в затхлом склепе проникал в него, растворялся в венах, тек в мозг…

– …Сато, ответь! Сотофон!

Криста настойчиво тянула его за руку.

Он встряхнул головой, отгоняя сонливость, и подошел к сотофону. Видеолиния была отключена. Ну-ну…

– Сато слушает.

Молчание.

Тишина. Прислушавшись, он все же различил характерный, едва слышный хрип – так звучит плохо вычищенная курительная трубка.

Затяжной кашель, одышка, сопение.

Человек явно хвор.

Сато уже собирался отключаться, когда звонивший наконец с трудом произнес:

– …могилу… себе… смотри… продешевишь…

– Пугаешь? – рявкнул Сато в ответ, но трубка уже пиликала короткими гудками.

Сато уставился в стену напротив себя. Идиотский звонок. Криста понимающе молчала. Ей это ни к чему, решил наконец Сато, не надо ее вовлекать. На сегодня все. Нет, серьезно.

Притихшая Криста подошла и легко села к нему на колени. Невесомая тяжесть ее тела, запах, близость груди… Ее рука потрепала волосы на затылке Сато, прошлась по плечам… Несколько легких, быстрых поцелуев с невинной подоплекой познавания быстро уговорили Майкла забыть про усталость. В запале, он резко обнял ее за талию… и они оба едва не рухнули на пол, почти потеряв равновесие; стул опасно накренился под ними. Чтобы не упасть, Криста оперлась рукой о стол и случайно наткнулась рукой на фонарик с кладбища.

– Откуда это у тебя? – слегка отстранившись, она стала разглядывать фонарик.

– Так… По делу Слоана проходит, – уклончиво сказал он. – Кстати, хотел завтра попросить тебя пальцы с него скатать… Наверное, залапан он уже прилично, но все же… поможешь? – Досадуя, он попытался снова повернуть девушку к себе, но, похоже, момент был упущен. – И потом, поломан он… Лампочка перегорела.

Криста встала, взяла фонарик салфеткой и аккуратно нажала на кнопку длинным ногтем:

– Н-нет, все в порядке…

Сато хотел было сказать – я не слепой… Фонарь не горел.