– Я слышал, – ответил Герни. – Не знаю только, какую они хотят извлечь из этого пользу.

– Может быть, видят в данном явлении источник силы и намерены использовать его в своих целях? «Чума на оба ваших дома»? Общий интерес вызывает способность воспроизводить рисунки, сделанные где-то далеко другими людьми. Понимаешь, о чем я говорю? Это, практически, фокус, самый распространенный способ чтения мыслей на расстоянии. Кто-то делает рисунок, концентрируя на нем свою энергию, а находящийся на расстоянии экстрасенс воспроизводит его на своем листе бумаги. Геллер делает это очень быстро, как и большинство экстрасенсов.

– Вы тоже так можете?

– Да.

Стокер встал, взял два листка бумаги и карандаш и пошел на кухню.

– Начинай, – крикнул он.

Герни начертил Лотарингский крест внутри круга и все заключил в треугольник. Чтобы усложнить задачу, он начертил еще один крест, похожий на уайтлифский, и поместил его в квадрат.

– Так, – сказал Стокер. – А теперь внимательно посмотри на рисунок и представь его в уме.

Герни мысленно прошелся по всем линиям.

– Не спеши, – сказал Стокер, – немного помедленнее.

По спине Герни пробежал холодок, но он подчинился и стал медленнее прочерчивать свои линии, словно водя чертежным пером. Он сконцентрировал внимание на одной фигуре, затем на другой. Прошло не больше минуты.

Стокер возвратился из кухни и передал Герни листок бумаги.

– Скептик, – сказал он и улыбнулся.

Линии на рисунке были жирные, будто срисованные через плотную кальку, а сами рисунки отличались поразительной точностью.

– Вы ничего не имели против нашего эксперимента? – спросил Герни.

– Конечно нет. Просто давно этим не занимался и немного запутался, образы очень похожи. К тому же я увидел, что ты нарисовал.

– Но как?

Стокер поднял руки.

– Увидел. Не знаю. Увидел, и все. Это не трудно, Саймон. Многие обладают такой способностью. Но когда напрягаешься, получается лучше. Это всего лишь развлечение.

И он небрежно пожал плечами.

– Можно лишь догадываться о причинах, побудивших правительство заинтересоваться подобными опытами. Представь себе, что где-нибудь в стамбульском кафе сидит некто и читает документы, которые взял из ящика невостребованных писем. Рядом – красивая брюнетка – агент другого государства. У нее талант к такого рода вещам и блестящая зрительная память. Ну, не знаю... Если я преувеличиваю, так только потому, что нахожу подобное применение экстрасенсов отвратительным. Кто знает, что сделают из этого «мастера войны»?

– Нет, – произнес Герни. – Не вижу, какую пользу могут извлечь из этого власти.

Стокер взял кружки, чтобы налить еще пива.

– Дело в том, Саймон, что мало кто думает о применении способностей экстрасенсов. Их боятся и в то же время невольно задаются вопросом, на кой черт они сдались. Это все равно что иметь электричество, но не знать, как им пользоваться. Эта сила повсюду, но ведь никто не носит с собой электрическую лампочку или чайник. Так что хранитель тайны иногда просто создает вольтову дугу, все ахают, вот и все. Лично мне повезло, мои способности приносят пользу, но они неотъемлемая часть той огромной силы.

Правительства годами изучают экстрасенсорные явления, потому что их нельзя отрицать. Они существуют, и тому есть веские доказательства. Власти хотят найти им применение, обуздать эту силу в своих целях.

Герни поднял брови.

– Целители более распространены и уважаемы, чем ты думаешь. Большинство из них незаметно трудится, как и я. Бывают, конечно, организованные сеансы и всякие представления, но многие занимаются частной практикой. Не случайно из госбюджета СССР на исследования в области парапсихологии выделяются большие средства, известно, что сам Брежнев лечится у целителя.

– Неужели? – удивился Герни.

– Эту женщину зовут Джуна Давиташвили. Председатель Госплана Николай Байбаков тоже ее пациент. Насколько мне известно, у нее лечится чуть ли не все Политбюро. Академия наук СССР официально ее признала, как и многих целителей и экстрасенсов. Как бы то ни было, она необычайно талантлива. Вот, возьми, я слишком много налил.

Герни взял кружку и не спеша пил, пока Джон подбрасывал поленья в гаснущий камин. Не оборачиваясь, он сказал:

– Видимо, мальчик и в самом деле попал в беду.

– Да, – ответил Герни, – вы правы.

По голосу Стокера он понял всю серьезность положения.

– Саймон, мне не нужны детали. Я тебе верю. Но если я понадоблюсь, если смогу помочь...

– Да. – Герни посмотрел на старика и вспомнил, почему в детстве он так любил этого человека и почему любит по сей день. – Я не забуду, спасибо Джон.

За три часа, которые Герни провел со Стокером, ветер переменился. Похолодало, и в воздухе появился какой-то металлический привкус. Затихло и потемнело болото в ожидании снега. До «Друидс-Кум» было пятнадцать миль. Всю дорогу Герни прокручивал в уме свой разговор с Джоном Стокером и старался понять, как они хотят использовать мальчика.

Он вспомнил обрывки информации, полученной от Бакройда. Тот сказал, что парень из разведки какой-то техник и что это дело ЦРУ. Герни вдруг стал опасаться за жизнь Дэвида Паскини. Все перепуталось. Ведь мальчика могли увезти куда угодно – даже обратно в Штаты. Уехав из «Коннота» и обезопасив себя, Герни открыл похитителям свои истинные намерения. Но они все равно не могли долго оставаться в неведении, поскольку Рейчел была их сообщницей.

На мгновение он вспомнил салфетку с тонким запахом косметики в пустом доме, Рейчел, прижавшуюся к нему в автобусе, ее широко раскрытые в момент наслаждения глаза, прикосновение ее пальцев к его руке, когда сквозь зеркальные стекла ресторана она любовалась закатом на океане. Этим ароматом была пропитана вся постель, он смешался с запахом морской воды, когда она облокотилась на перила крыльца. Мысли о Рейчел вызвали какое-то незнакомое ему чувство, он даже не сразу его определил. Это была грусть, граничившая с депрессией.

Войдя к себе в дом, он включил отопление, зажег в гостиной камин и сел поближе к огню со стаканом виски.

Все полетело к чертям. Они больше не будут поддерживать с ним связь. Они просто хотели его убить. Он должен их как-то увидеть без помощи Дэвида и воспользоваться их намерением прикончить его; кроме того, необходимо расшифровать сны. Герни усмехнулся. Сможет ли он каким-нибудь образом контролировать ситуацию? Нет, не сможет. Словно в подтверждение этой мысли к нему стали возвращаться ночные кошмары.

Он знал, что должен позвонить отцу Дэвида, но вместо этого набрал номер Кэролайн Ранс в Вудстоке, вычислив, что в Америке сейчас шесть часов вечера. Никто не снял трубку. Три часа кряду он пил виски и за это время перелистал гору книг. Через час он снова позвонил Кэролайн, потом через полчаса. Телефон молчал. Он звонил всю ночь и последний раз набрал ее номер в девять утра, потом заснул и проспал часов пять, сидя в кресле.

Проснувшись, он опять позвонил. В Вудстоке было уже восемь утра. Телефон по-прежнему молчал.

Из пяти человек, находившихся в комнате, Говард Прентисс был старше по званию Эда Джеффриза, и последнего это раздражало. Кроме того, здесь сидел парень по имени Бен Аскер, которого Эд не знал. Он прилетел из Нью-Йорка. Говард Прентисс хранил молчание, представляя возможность говорить Аскеру и Эду, что особенно действовало на нервы последнему.

– В этом деле так много нюансов, – говорил Аскер. – Но вам совершенно необязательно знать все.

Аскер выглядел настоящим франтом: темный костюм, белая рубашка, уголки воротничка под галстуком сколоты. Его тонкие пальцы с почти прозрачными ногтями любовно оглаживали пачку бумаг на столе. Морщинка на лбу свидетельствовала о его осторожности.

– Вы видели фильмы? – спросил его Эд.

– Да, конечно. Ничего особенного... Они похожи на другие, где засняты подобные эксперименты. Мальчик, конечно, не лишен экстрасенсорных способностей, особенно он силен в телекинезе и телепортации.