Итак, в дело снова вступили Наблюдатели. Они взяли управление монорельсом на себя. По всей видимости, мне теперь не остается ничего другого, кроме как сесть обратно в кресло и ждать дальнейшего развития событий. Вот только делать этого я не собирался. Уже устал играть по чужим правилам.

Как же тогда поступить? Запустить монорельс теперь вряд ли получится. Какие тогда еще варианты остаются? Выйти наружу и пойти пешком? Идти придется далеко… Но все же это лучше, чем беспрекословно подчиняться Наблюдателям.

Я не успел и шелохнуться, как вагон вдруг тронулся с места. Причем довольно резко. Меня с размаху бросило назад, прямо в кресло машиниста. Я упал на мягкое сиденье. Вагон стал быстро набирать скорость. Вцепившись в подлокотники, приподнялся в кресле и посмотрел вдаль. Монорельс мчался вперед по туннелю, приближаясь к развилке.

Я поднялся с места и тут же покачнулся. Монорельс двигался слишком быстро. Вагон мелко подрагивал, его бросало из стороны в сторону. Пол вздрагивал. Устоять на ногах в таких условиях было очень непросто.

Схватившись за дверной проем, я вытолкнул свое тело из кабины машиниста. Вагон все еще ускорялся. Он уже весь дрожал. Металлические стенки звенели, стекла в окнах дребезжали. Монорельс несся слишком быстро, превышая все нормы безопасного движения. Не взирая на это он продолжал разгоняться.

Держась за поручни, я направился вперед. Дойдя до противоположного конца, выглянул в окно. Развилка в туннеле была уже совсем близко. Я смотрел на нее, гадая, в какую же сторону направят меня Наблюдали. Хотя прекрасно понимал, что монорельс свернет не туда, куда было мне нужно… Так и произошло. Вагон покатил по правому ответвлению.

Скорость уже была непомерно высока. Отовсюду доносился страшный шум. Вагон весь трясся и, казалось, едва не разваливается на части. Я отвернулся от окна и побрел обратно.

Когда снова оказался в кабине машиниста, посмотрел на приборную панель. На одном из экранов красными буквами светилась предупреждающая надпись: «Транспорт движется со слишком высокой скоростью. Вероятность чрезвычайного происшествия со смертельным исходом составляет 87 (восемьдесят семь) процентов. Во избежание аварии, снизьте скорость, переключив рычаг на пониженную передачу.»

Рычаг и так был установлен на первой, самой низкой передаче. Я его сам несколько минут назад поставил в это положение. Но на всякий случай все же опустил рычаг до самого низа. Разумеется, это ничего не дало. Наблюдатели заблокировали ручное управления вагоном.

Почувствовав растущий внутри себя гнев, я ударил кулаком по одному из сенсорных дисплеев. На нем не осталось ни единой вмятины или трещины. Зато появилась надпись: «Приносим свои извинения, но вам отказано в доступе. Управление данным транспортом в настоящий момент осуществляется удаленно через командный центр».

Вагон мчался уже на предельно возможной скорости. Слышался громкий гул. Стекла в окнах звенели. Стены дрожали. Казалось, что вагон вот-вот и сорвется с рельс.

Вдруг послышался пронзительный звуковой сигнал. Он не предвещал ничего хорошего. Я опустил взгляд и посмотрел на приборную панель. На одном из мониторов появилась надпись: «Обнаружен поврежденный участок дороги! Безопасный проезд по нему не представляется возможным. Во избежание аварии немедленно остановите транспорт».

Вскинув голову, я посмотрел вперед. Ни ничего толком не заметил. В туннеле было очень темно. На участке дороги, по которому сейчас катил вагон, работало лишь тусклое аварийное освещение. Дальше ста метров ничего не было видно.

Я пулей вылетел из кабины машиниста. Бегом добрался до другого конца вагона и посмотрел в окно. Сначала ничего не заметил. А затем из темноты вдруг вынырнул поверженный участок туннеля. Именно на него указывали системы монорельса. Я почувствовал, как волосы на голове встали дыбом.

Метрах в трехстах впереди рельса на потолке, по которой двигался вагон, обрывалась. А прямо под этим местом в полу зиял огромный пролом с торчавшими наружу рванные краями. Наверное, здесь когда-то рванула мощная бомба. Взрыв проделал дыру и разворотил рельсы.

Вагон продолжал мчаться вперед. Еще каких-то несколько секунд, и он сорвется с рельс и угодит в пролом. Изменить уже что-либо было нельзя. Времени оставалось только на то, чтобы схватиться за что-нибудь покрепче или забиться в дальний угол.

Я бросился бежать назад. Когда проник в кабину машиниста, вагон вдруг сильно тряхнуло. Я грохнулся навзничь. Ударился головой об стену. В глазах на секунду потемнело.

Я быстро поднялся и почувствовал, как что-то будто схватило меня за ботинки. Посмотрев вниз, увидел, что ноги запутались в длинном кабеле, что валялся на полу.

Неожиданно раздался удар. Меня вышвырнуло из кабины машиниста. Упав на спину, я стал скользить вниз по наклонной плоскости. Повернув голову, краем глаза увидел, что быстро приближаюсь к противоположному концу вагона. А через секунду с силой ударился в дверь. Она широко распахнулась. Вытянул руки, чтобы схватиться за дверной проем… Но не успел.

Я полетел куда-то в неизвестность.

Я падал вниз головой. На меня быстро летел металлический пол. Еще секунда-другая, и врежусь в него. Я поднял руки, защищая голову. Это все, что мог сделать. Приземление обещает быть очень жестким… Назову себя большим счастливчиком, если не сломаю шею или позвоночник.

Вдруг меня что-то дернуло за ноги. В голове все мозги перетряхнуло. Я почувствовал, что завис в воздухе. Медленно, недоверчиво убрал руки от головы и посмотрел вниз.

Жесткий металлический пол больше не летел на меня. До него осталось всего метра полтора. Я висел над ним вниз головой, мерно покачиваясь из сторону в сторону. Посмотрев вверх, понял, что остановило падение.

Мне спас жизнь кабель, в котором я запутался, когда вбежал в кабину машиниста. Один его конец крепко стянулся вокруг лодыжек. Я перевел взгляд несколько выше. Увидел, что толстый прочный провод уходит далеко вверх и скрывается в распахнутой настежь двери вагона.

А сам вагон выглядывал из огромной рваной дыры в потолке. Я смотрел на него несколько секунд, рисуя в воображении картину того, что только произошло.

Очевидно, когда вагон сорвался с рельс, он грохнулся на самый край дыры в полу. Его сразу стало перевешивать. Один конец вагона быстро опускался прямо в большое отверстие, а другой поднимался вверх. В этот момент я находился внутри монорельса и скользил вниз.

Но каким образом вагон застрял в дыре? Почему не сорвался вниз и не упал? По всей видимости, тот конец вагона, который поднимался вверх, уперся в потолок туннеля. Благодаря этому монорельс застыл в наклонном и более-менее устойчивом положении.

Вот только насколько прочно он застрял в дыре? Я не стал б утверждать, что он не сможет сдвинуться с места, если на него вдруг начнет воздействовать некая сила. К примеру, тварь размером с разрушителя без проблем сможет сбросить вагон в дыру. Так что, пока не произошло нечто подобное, надо бы поскорей выбираться. Неизвестно, сколько на станции еще бродит разрушителей или других схожих им по силе монстров.

Я снова перевел взгляд на кабель, державший меня за лодыжки. Узел завязался крепкий. Гораздо проще перерезать его силовым лезвием, чем пытаться развязать. А еще лучше будет просто выстрелить в него. Даже не придется тянуться наверх, чтобы достать до кабеля ножом.

Придя к таком выводу, я удовлетворенно кивнул сам себе. Затем хотел взять в руки штурмовую винтовку и только сейчас понял, что она пропала. Более того, когда нащупал обе кобуры, обнаружил, что они пусты. Я посмотрел вниз, оглядел пол и увидел, что искал. Штурмовая винтовка «Ливень», пистолет «Черный стриж» и револьвер «Шершень» валялись подо мной. Что ж, значит все же придется резать кабель ножом.

Неожиданно раздался женский пронзительный вопль. Но это был не крик боли или ярости. В голосе женщины вообще отсутствовали какие-либо эмоции, будто кричала сумасшедшая.