В комнату вошла женщина. Ее светлые волосы отливали серебром и были уложены у основания шеи. Он чувствовал, что она была старше, но он не мог этого сказать по ее правильному, гладкому лицу. Ее глаза пронизывали, но были теплыми.

Вместо того чтобы сесть за стол, она села на его краю.

— Спасибо, что пришел.

Анакин кивнул. Он слышал призрака в своей голове, бормотание человека, которым он был. Тот человек говорил: "А у меня был выбор?" Но сейчас он не желал бросить вызов этому человеку, этой женщине с красивыми волосами и теплой улыбкой.

— Я хотела тебя видеть, — сказала она. — Я — доктор, который изобрел Зону Самосдерживания. Ты увидел, что мы тебя не обманывали. Твой эксперимент доставляет удовольствие, а не боль. У меня есть теория, что, если ты окружен приятными вещами и спокойствием, твой разум поднимется до этого уровня. Ты счастлив здесь?

Анакин обдумывал вопрос. Счастлив? Внезапно он растерялся. Что означает это слово? Он когда-нибудь был счастлив? Он вспомнил маленького мальчика, бегущего домой по узким улицам. Он вспомнил, как смеялся со своим другом Тру Велдом, другом падаваном, которого он год не видел. Он мог определить воспоминания, но не чувства.

Почему-то его растерянность заставила ее улыбнуться.

— Неправильный вопрос. Позволь мне перефразировать. Ты доволен?

Тут он смог ответить.

— Да.

— Хорошо. Это наша цель. Сейчас. Причина, по которой я попросила тебя прийти, состоит в том, что техники сказали мне, что ты сопротивлялся парализующему веществу, которое мы использовали, когда сюда прибыл. Я должна объяснить, что это вещество используется только для устранения любого беспокойства, которое ты мог бы почувствовать. Это естественно для военнопленного подозревать, что с тобой может случиться что-то ужасное. Вещество применялось только для того, чтобы сделать эксперимент более комфортным для тебя. Тебе нужно было помыться и одеться, и парализатор позволил нам сделать это, не причиняя вреда ни тебе, ни техникам. Как видишь, это было сделано для всеобщей выгоды.

Ответ показался разумным, но Анакин ничего не сказал. Хотя он был совершенно доволен разговором с этим доктором и наслаждался этим замечательным миром, пребывание здесь не полностью стерло его память о том, что он джедай. Ему не обязательно верить словам этой женщины.

— Этому парализующему газу невозможно сопротивляться, все же ты напал на техника.

— Я схватил его за воротник, — с удовольствием поправил ее Анакин. — А вы разговаривали с ним?

— Это казалось логичным при таких обстоятельствах. — Она оценивающе кивнула. — Я вижу, что, хотя ты находишься в зоне, у тебя осталось твое остроумие.

— Я никогда его не оставляю, — сказал Анакин.

Теперь она его изучала. Анакин почувствовал, что солнечный свет коснулся его лица. Его кожа нагревалась, и он хотел закрыть глаза, чтобы наслаждаться этим чувством, но он не закрыл.

— Я чувствую что-то в тебе, — сказала она. — В твоем разуме и теле есть превосходство. Я видела такое прежде. Ты когда-нибудь слышал о Силе?

Ни единым движением мускула Анакин не показал, что вопрос его поразил. Его обучение джедая засели глубже, чем что-либо еще. Он почувствовал, что оно пошевелилось, и он обратился к нему, ища поддержки.

— Нет.

Она снова едва кивнула.

— Это может быть правдой, а может и нет. Если ты о ней не знаешь, ты мог бы быть чувствительным к Силе. Это означает, что у тебя могут быть особые способности.

Анакин насторожился и пожал плечами. Он не хотел обсуждать Силу с этой женщиной. Он хотел вернуться в сад. Он знал, что самый быстрый способ сделать это, — показать, что его утомили ее вопросы.

— У тебя когда-нибудь было видение будущего? — спросила она.

Он заставил себя сделать пустой взгляд.

— Я не думаю.

— Твое время реакции невероятно быстрое? У тебя необычайно сильная концентрация?

Он выдержал длинную паузу, которая длилась несколько секунд. В ожидании она наклонилась вперед.

— Э, какой был вопрос?

Она сделала нетерпеливый жест.

— Было ли твое время реакции необычайно быстрым? Прежде, чем ты прибыл сюда.

— Я всегда первый приходил к обеденному столу.

Она разочарованно откинулась назад. Ее глаза стали пустыми. Теперь он словно наскучил ей, будто его и не существовало.

— Можешь вернуться в сад.

Анакин встал и вышел из комнаты. Он вернулся к внутреннему двору. Доктор работала на ванкорцев. Ванкор не был ее родиной. Ванкорцы были людьми, но они все одевались в серые туники и не украшали свою одежду. Без сомнения, она была чужеземкой.

Было время, когда он сгорал бы от нетерпения выяснить, кто она и почему она здесь. Но сегодня светило солнце, и во дворе было тепло. И уже скоро начнется полуденная трапеза.

Даже с помощью кабельного подъемника Оби-Вану потребовалось несколько часов, чтобы взобраться на пик. Солнце уже садилось, когда он достиг вершины и сел отдохнуть под скалой, которая создавала маленькую пещеру. Для выполнения задания ему потребуются все его силы.

Внизу, на широкой расщелине, он увидел лагерь. Он был достаточно близко, чтобы увидеть без электробинокля движущихся существ. Он смотрел, как маленький корабль летел к нему. Он знал, что его не заметят, и он мог дальше изучать полеты корабля. Он гудел над головой и, казалось, что до него было рукой подать. Затем он уменьшился и приземлился на посадочной площадке лагеря.

Оби-Ван собрал кабельный подъемник. Если он точно рассчитал время, то он сможет зацепиться за нижнюю часть низколетящего транспорта. На короткое расстояние они не почувствуют груз. Он сможет взлететь с помощью корабля, а затем спрыгнуть на землю во время приземления. Если все пойдет хорошо.

Если что-нибудь пойдет не так, его раздавит о кратер, как жука.

Он завернулся в свою термальную накидку и приказал себе поспать. Волнение по поводу Анакина только мешало остальному, в чем он нуждался. Все же небо стало черным, и появилось множество звезд прежде, чем сон завладел им.

Сквозь сон он ощутил рассвет прежде, чем проснулся. Свежесть воздуха просочилась в его сны, и, открыв глаза, он почувствовал себя оптимистично.

В прохладе он потянулся, пытаясь согреть мышцы. Готовясь к операции, он пожевал протеиновый куб. Он несколько раз проверил кабель, от которого зависела его жизнь.

Доверяй своим инструментам, но проверяй их дважды.

Да, Квай-Гон.

Первый транспорт пролетел слишком высоко. Второй — слишком быстро. Оби-Ван присел в тени скал. Терпение было необходимо. Ему нельзя ошибиться.

Следующий корабль шел низко и продолжал уменьшать скорость. Это был средний крейсер, достаточно большой, чтобы не почувствовать, как он надеялся, подъемника или веса его тела. Возможно, лучшей возможности ему не представится.

Когда тень крейсера упала на пик, Оби-Ван прицелился и выпустил кабель. Он закрепился на днище корабля. Оби-Ван дернулся вверх с такой силой, он чуть не потерял сознание. Он ожидал сильный толчок, но не настолько сильный. Ветер свистел в ушах, его тело кружилось и болталось, и он пытался схватить кабель руками. Ему нужно стабилизировать свое положение, если получится.

Его руки были почти вывернуты от суставов, когда он держался за кабель. Он подогнул колени и опустил подбородок. Он держал палец на управлении кабелем. Он поднялся ближе к корпусу судна, зная при этом, что ему нельзя приближаться слишком близко, иначе во время приземления корабля он сгорит.

Впереди приближался валун. Он включил подъемник, чтобы подняться ближе к кораблю. Он поднялся, когда приблизилась скала, проходя в нескольких метрах под ним. Чтобы спуститься подальше от ракет, он включил подъемник. Ему нельзя быть так близко к ним, когда корабль начнет приземляться, иначе он превратится в пепел.

Большое скопление скал появилось из ниоткуда. Оби-Ван быстро подогнул свои ноги, но корабль попал в воздушный поток, и он плечом ударился о скалу. Боль пронзила его. Он удержался. Корабль круто повернулся, чуть не сбросив его на склон утеса.