И хотя архипелаг расположен в самом сердце Средиземноморья — до Сицилии 90 километров, а до Туниса 200, Мальта все-таки относится к Европе и считается самой густонаселенной страной — на 320 кв. километрах живут 350 000 человек. Эта перенаселенность хорошо видна даже из окна автобуса.
Квадратные кварталы двух-трехэтажных домов из желтого песчаника плавно переходят один в другой. На плоских крышах телевизионные антенны, у каждой семьи своя — целый лес антенн, как лес мачт в порту. Каждый уважающий себя мальтиец стремится быть владельцем собственного дома и кладет на достижение этой цели многие годы жизни и все силы. Жить в многоквартирном доме, пусть даже суперсовременном, с видом на море и комфортабельном — не престижно.
По местным понятиям, кварталы — это города, каждый со своим названием, хотя и разделяет их в лучшем случае одна улочка. На границе обязательно установлен геральдический щит с названием: Зира, Слиема, Сен-Джулиане, а внизу «Мерхба» — от арабского мерхаба — добро пожаловать. Статус города мальтийским деревням присваивали еще рыцари — иоанниты, обосновавшиеся на Мальте в XVI веке.
Как утверждают современные мальтийцы — за особые заслуги перед орденом... Дома редеют, начинаются аккуратные поля, размежеванные невысокими каменными стенками сухой кладки из овальных плоских булыжников. Техника кладки не меняется тысячелетиями — камни плотно пригнаны один к другому и ничем не скреплены. В открытое окно пахнуло морем — мы приближаемся к скалистому южному берегу острова.
Каменистая Мальта вздымается из моря отвесными скалами на юге и сглаживается на севере — там исстари и селились люди, там же и самые удобные бухты. Посреди острова высокий холм. Во времена римлян на холме был построен город, который называли Мелит — «медовый». В его окрестностях разводили пчел. Мальтийский мед славился в Риме.
Арабы, захватив остров, построили на этом месте свою крепость Медину и город Рабат. Эти арабские названия так и закрепились за ними, хотя есть и еще одно — «читта нотабиле» — город аристократов, поскольку после изгнания арабов в городе поселилась местная знать...
«Блю Гротто!» — выкрикивает водитель. Автобус тормозит, туристы отправляются изучать Голубой грот — огромную арку в скале над морем. Моя остановка следующая.
Я перебираюсь поближе к выходу и спрашиваю водителя:
— А от дороги храм далеко?
Автобус останавливается.
— Нет, сэр, у нас на Мальте все близко. Вот по этой дороге вверх в сторону моря.
Шум автобуса растворяется за поворотом. Вокруг звенят цикады. Синее небо, серо-желтые скалы и словно застывшее от жары, едва дрожащее в полуденном мареве море исполняют удивительный солнечный танец Средиземноморья.
Мальтийцы, история которых насчитывает семь тысячелетий, не любят, когда их прошлое связывают лишь с пребыванием на острове ордена св. Иоанна Иерусалимского; они с гордостью подчеркивают, что их мегалитические храмы старше египетских пирамид.
Первые поселенцы появились на Мальте около 5000 лет до нашей эры. По мнению археологов, это были пришельцы с соседней Сицилии. Они занимались земледелием, умели обрабатывать камень и знали гончарное дело. Они поддерживали связь с прародиной Сицилией, откуда привозили кремень для камнетесов и охру. Древние мореходы отправлялись в плавание на лодках из шкур, щедро обмазанных животным жиром, — так они меньше пропускали воду.
Я взбираюсь на каменистый холм и оказываюсь перед нагромождением глыб из желтого песчаника — это и есть Хаджар Им. По неизвестным причинам около 4000 лет до нашей эры на Мальте и Гозо стали строить мегалитические храмы. «Храмовый» период охватывает девять веков.
Самый древний храм Гжантия на Гозо был построен около 3600 лет до н. э. — на тысячу с лишним лет раньше, чем Великая пирамида Хеопса. Всего на архипелаге 23 храма. Шесть стоят отдельно, десять лежат в руинах и три составляют единый ансамбль. Все храмы ориентированы строго на юго-восток, и в дни солнцестояний свет падает прямо на главный алтарь.
Войдя внутрь, чувствуешь себя в загадочном лабиринте — овальные, почти не связанные между собой помещения. Что же происходило здесь в древние времена? Храм был накрыт пологом -крышей из шкур.
Переступив каменный порог, человек из мира слепящего солнца попадал в полумрак, наполненный ароматом трав, известных лишь посвященным. Стены выкрашены ритуальной охрой, мерцают огоньки светильников, сквозь потайное отверстие вот-вот раздастся голос оракула и провозвестит волю богов. Одноногий алтарь приготовлен к свершению таинства... Каким богам здесь приносились жертвы?
Хаджар Им был обнаружен в 1830 году. Среди мальтийских мегалитических построек он более всего напоминает легендарный Стоунхендж в Англии, возведенный намного позже. В храме Тарксин, раскопанном в 1914 году, была обнаружена самая древняя в мире статуя — фигура женщины, олицетворяющей плодородие, с непомерными бедрами.
Высота фигуры была около трех метров, но сохранилась лишь нижняя половина, повергающая в почтительный трепет. Культ женщины, дающей жизнь, был распространен в доисторическую эпоху почти по всему Средиземноморью. (Судя по большинству мальтиек, древние формы не потеряли популярности и в наши дни.)
Немного ниже Хаджар Им, на пологом склоне, обрывающемся в море, расположен еще один храм — Мнайдра. Здесь встретились несколько эпох в истории Мальты: справа дозорная башня рыцарей, слева доисторический храм, а посреди памятник английскому губернатору, который завещал похоронить себя в море между Мальтой и необитаемым островком Филфлой — отсюда он тоже хорошо виден.
На примере Мальты можно вполне изучить всю историю Средиземноморья — колыбели европейской цивилизации. Может быть, именно поэтому, путешествуя по крохотной Мальте, не ощущаешь ограниченность суши, присущей островам?..
Я спускаюсь к Мнайдре — ансамблю из трех храмов. Археологи предполагают, что именно здесь происходили в древности какие-то чудесные исцеления — на эту мысль наталкивают многочисленные находки терракотовых изображений человеческих органов со следами болезней — этакие доисторические «экс-вото».
Говорят, что и поныне Мнайдра обладает особой энергетикой и в ночи полнолуния сюда наведываются экстрасенсы «для подпитки».
Около 1800 года до н. э. жизнь в храмах внезапно оборвалась. Ученые обнаружили следы пожаров, бушевавших задолго до Рождества Христова. Остров, похоже, был покинут на несколько сот лет. Что погубило «храмовую» культуру? Эпидемия? Междоусобица? Голод? Или безжалостные завоеватели, о которых известно еще меньше, чем о самих храмах? Можно лишь строить догадки.
Солнце лениво склоняется к горизонту. Пора возвращаться — автобусы ходят лишь до половины десятого вечера. Мне еще нужно добраться назад, а для этого поупражняться в мальтийских названиях. Мальтийский язык труден для непривычного уха. Его относят к семитской группе языков, но сами мальтийцы считают, что их язык произошел непосредственно от финикийского. А кто знает, как говорили древние финикийцы.
В мальтийском языке смешались языки всех народов, побывавших на острове: основа — арабская, от этого и гортанное произношение отдельных звуков, непривычное для Средиземноморья, много итальянских корней, окончания и предлоги напоминают сицилийский диалект. Даже английский приобрел здесь свой колорит: мальтийцы называют свой остров «Молта», но так смягчают «л», что «олл райт» звучит у них как «оль райт».
Наутро я отсчитываю 11 центов кондуктору и занимаю пустующее место. Похоже, я уже вполне освоился в мальтийском автобусе, даже пытаюсь угадать среди желто-оранжевого стада, на каком ездил вчера. Тщетно.
Автобус устремляется вниз и в сторону от Гранд-Харбор — Большой бухты, по обеим сторонам которой расположены «Три города» — так называют Биргу, Коспикуа и Сенглея — города-порты, города-крепости, возникшие на месте рыбацких деревень. За их строительство и укрепление рыцари-иоанниты взялись сразу же, как появились на острове.