Прощаемся с профессором. Мягкий свет предвечернего солнца пробивается сквозь старинные окна. Библиотека закрывается. С шумом опускаются решетки магазинов. Площадь пустеет. Мне становится грустно от того, что завтра надо расставаться с этим удивительным островом. Я спускаюсь к морю — попрощаться с фортом Сент-Эльмо.

В Валлетту лучше всего приходить или приезжать под вечер: ничто не отвлекает, не мешает почувствовать настроение этого города «для джентльменов»: министерства и музеи закрыты, улицы пустынны, искатели развлечений ищут их в других местах, а жители скрываются в домах за опущенными жалюзи.

Я спускаюсь в сторону Сент-Эльмо и стараюсь понять, почему здесь все так не радовало нашего Гоголя. В ожидании корабля в Александрию, он писал приятелю в 1848 году: «В Мальте вовсе нет всех тех комфорт, где англичане: двери с испорченными замками, мебели простоты гомеровской и язык невесть какой. Аглицкого почти даже и не слышно...» Все ли дело было в морской болезни, которая заставила писателя «впрах расклеиться»? А не от того ли, что трудно русскому человеку отвлечься от самого себя и попытаться понять Средиземноморье в его извечной неге и простоте и почувствовать ритм нескончаемого солнечного танца моря и скал?

Васили Журавлев / фото автора

Мальта

— Дальше нам не проехать! Извините, мэм, пешеходная зона... Расплатившись и поблагодарив таксиста, я вышла в утренний город. В самый центр Валлетты, на улицу Республики, бывшую Кингсвэй. И тут, как назло, отказала моя фотокамера — заело пленку. От досады чуть не плачу и вдруг слышу над ухом вежливый голос: «Я могу вам помочь?» Поднимаю голову — на меня с участием смотрит невысокий, изящно сложенный молодой человек. Рыжеватые волосы; веснушки — солнечные «автографы»; приветливая улыбка.

— Пустяки, — говорит он, — просто надо сменить батарейку. Сейчас все уладим.

Через пять минут мы уже выходим из мастерской и... знакомимся:

— Джон Галиа, выпускник университета. У нас каждый пятый — Джон.

— И Галиа — тоже?

— О, нет! Самая распространенная на Мальте фамилия — Спитери. От слова госпитальер. За те столетия, что здесь жили   рыцари   из   семи   европейских стран,  родилось  немало ребятишек. И все они звались «спитери».

— Насколько я знаю, служение Ордену исключало общение с женщиной...

— Рыцари были не только защитники креста и фоба Господня в святых землях, а живые люди. Под железными латами билось уязвимое сердце, а хорошенькая служанка была рядом...

Мальтийцы — самый космополитический народ в мире. В наших жилах такой «коктейль»! Кровь финикийцев, а еще иберов, готов, евреев, норманнов. У нас шутят: если к живости французов,   горячности   испанцев,   импульсивности итальянцев прибавить английскую сдержанность, арабскую религиозность и немецкую расчетливость, — то получится идеальный портрет мальтийца.

— Думаю, о стране во многом можно судить по... играм ее детей. Наши дети, например, еще недавно играли в космонавтов. А во что играли вы?

— В   рыцарей,   конечно!   Ведь   вся жизнь нашего острова, начиная с XVI века, была связана с Орденом иоаннитов, или  госпитальеров.   Мы  наизусть знали роман «Айвенго», который, кстати, Вальтер Скотт писал на Мальте. Представляли себе, как в замке зажигались факелы и за дубовым столом шла вечерняя трапеза. Выкатывалась бочка с вином, подавались кубки.

А наутро рыцари съезжались на турнир. На поляне уже выстроены шатры, у входа стоят оруженосцы. Вот зазвучали трубы, герольд возвестил о начале боя, и соперники сшиблись с быстротой молнии. Иногда бой шел смертельный. Но чаще достаточно было вышибить противника из седла. Тогда он считался побежденным. Победителю доставались его доспехи и конь. И еще право выбрать королеву любви и красоты, которая венчала его золотым убором... Вот так мы играли.

— Красиво, ничего не скажешь!

— Странно, почему вы не спросили до сих пор, где я выучился русскому языку?

— В самом деле, где?

— Теперь русский язык — моя специальность. А начинал я в Российском центре науки и культуры, на Мерчантс-стрит, 36. Этот адрес знает каждый житель Валлетты. Хотите, я проведу вас туда? Познакомитесь с его милой хозяйкой, мадам Золиной, она уже давно заведует Центром. Ее стараниями Россия стала ближе и понятнее нам... Но сначала, если вы не против, побродим по городу. Два часа я — свободен.

— Спасибо.

Я и вышла в город, чтобы посмотреть Валлетту, столицу Мальты. Загадочная Мальта! Здесь проповедовал апостол Павел, томился в любовном плену нимфы Калипсо гомеровский Одиссей. Сюда заглядывал с леди Гамильтон адмирал Нельсон, отбивший в начале XIX века «бесценный остров» у Наполеона. Здесь любит проводить отпуск английская королева Елизавета. Мальта вписана и в русскую историю: десять лет — при Павле I — восьмиконечный мальтийский крест украшал герб России.

Мальта была местом, где схватывался мусульманский и христианский мир. Где турки и арабы не раз пытались набросить на веру Христову чадру. Не вышло! Дух Великого магистра оказался сильнее. Мальтийцы — ревностные католики.

Как известно, Валлетту — сказочный город застывшего в веках рыцарства — основал Великий Магистр Ордена — француз Жан Паризе де Ла Валлетт, в честь которого он и назван. Город строили лучшие архитекторы Европы. Шел XVI век. Позднее средневековье. Еще кое-где пылают костры инквизиции.  Но уже Рафаэль рисует своих Мадонн, земных женщин. Шекспир создал свои бессмертные трагедии. Уже стоит на земле Вестминстер и Кельнский собор... Хотя все еще суровы нравы людей — монахов, рыцарей, крестьян. А потому сурова и величественна архитектура города. Дворцы похожи на укрепленные крепости — с коваными воротами, подъемными мостами.

Но время идет, и меняется облик города, становится мягче. Его магия в том, что средневековый аскетизм слит здесь с гуманизмом и щедростью Возрождения.

Мы идем мимо старинных особняков. Таблички на стенах с именами владельцев не меняются веками и вполне могут служить путеводителями по истории. У каждой квартиры отдельный вход с улицы, каждая дверь окрашена в свой цвет. Это — от англичан.

Также как левостороннее движение и отели в добром старом викторианском стиле. Дома с застекленными балконами, где коротали дни женщины, — от арабов. Широкие полукружия венецианских окон, лепные карнизы, статуи святых в нишах с лампадами, ящички для пожертвований церквям — от итальянцев. Начищенные до блеска дверные ручки — от мальтийцев. Город невелик: от городских ворот до форта Сан-Эльмо всего полчаса ходу... Сегодня воскресенье.

Улицы полны движения и звуков. Проехал расписной рейсовый автобус. Процокал легкий фаэтон-«кароззин» с «кучеро» на облучке. Из церкви вынесли фигуру святого на цветочной платформе. За ней идут девочки в белых кружевных блузах и черных накидках-«фальдетта», накинутых на голову и крестом завязанных вокруг талии. За ними — мальчики в красных буратиньих колпаках, с красными шарфами на шеях. Впереди вышагивает духовой оркестр... Где-то вдали слышна другая музыка, и я не верю своим ушам: поют украинскую песню.

— Не удивляйтесь,  говорит Джон. — Это ученики киевской детской музыкальной школы. Они уже второй год приезжают сюда. И неплохо зарабатывают, все идет в фонд школы.

Джон  рассказывает о жизни  мальтийцев. Я узнаю, что на Мальте бесплатное образование и медицина. Что в стране почти нет безработицы и отсутствует преступность. Что круглый год тепло, летом жару смягчает бриз. Но иногда из Африки налетает жестокий сирокко, несущий песчаные бури. И тогда люди стараются не выходить из дома: песок скрипит на зубах, засыпает глаза, забивается в волосы. К счастью, таких дней в году очень мало.

Потом Джон доверительно сообщает, что давно влюблен в одну русскую девушку, москвичку, и обязательно женится на ней. Но сначала надо купить дом или хотя бы квартиру. Так принято на Мальте.