Девушка залилась ярким румянцем. Ее глаза засияли.

Зингерман лишь усмехнулся.

– Производство и торговлю знаешь. С управленческим учетом знакома. Уровень учета и твоих знаний меня устраивает. Думаю, твоих работодателей тоже устроит. И потом, тебя очень хвалила юрист. Сказала, что в первый раз видит, чтобы такая молодая девчонка так все быстро схватывала и разбиралась в сложных вопросах. Сказала, что дашь фору любой матерой тетке.

Вика не помнила себя от радости. Такой лестный отзыв! (Она несколько раз обращалась за помощью к юристу – женщине, порекомендованной аудитором, но искренне не понимала, что ж такого особенного сделала то?)

– Только нос не задирай! Он у тебя и так вздернутый!

– А ничего, что молодая такая? Работодатель возражать не будет? «Там фокусы с прибавлением возраста точно не пройдут!»

– Уж, насчет этого можешь не переживать. Молодость – единственный недостаток, который с возрастом проходит.

Телефон директора строительной фирмы очутился у главного бухгалтера в руках. Объяснения как доехать пролетели мимо ушей. Под конец Зингерман мимоходом заметил:

– Только везде есть свои минусы – хозяин там не сдержан на язык. Матерок гуляет, как ветерок.

Девушка, не придавшая последним словам особого значения, окрыленная, тут же набрала номер, корявым неразборчивым почерком нацарапанный на клочке бумаги.

Предвкушение встречи с потенциальным работодателем заставило Вику сильно поволноваться. А вдруг она не подойдет? Не понравится? Или еще хуже – устроится к ним и поймет, что не справится? Хотя… Нет, не может быть! Раньше все получалось. Что изменилось? Служебная машина остановилась возле черной железной двери. Дрожащая рука надавила на звонок и Вика проникла внутрь. «Ничего себе! Мило! Просто поражает!» Девушка шла по какому-то обшарпанному и грязному коридору. Изодранный в клочья линолеум, вместо штор на окнах – старые желтые тряпки, на подоконниках – газеты, куча какого-то хлама. И какой отвратный запах! Удушливый, противно стариковский, затхлый. «М-да! Куда я попала!!!», – подумала вновь она, но отступать не стала. Все-таки, это – возможность больше не видеть приклеенную улыбку на лице Пирожкова.

Прошла мимо толстой и неопрятной женщины с химией пятидесятых годов на коротко стриженных волосах и металлическими зубами. К общему образу добавлялись стоящие под ногами ржавые кастрюли. Вика вошла в кабинет директора, продолжая изумляться: «Неужели, секретарь? Ну и фирма!».

За серым офисным столом сидел человек. «Директор!», – поняла она и, поздоровавшись, внимательно присмотрелась. Сейчас от него многое зависит! Это был мужчина средних лет со значительной сединой в волосах, прибавляющей ему еще с десяток лет, грузный, высокий, полный, в больших квадратных очках в роговой оправе. Одет солидно, что резко контрастирует с окружающей обстановкой. Он чем-то напомнил Вике бульдога из мультика «Том и Джерри», может, квадратной челюстью, или густыми бровями? Или одного из тех зажиточных бюргеров Рубенса…

– Проходите, – показав на стул, представился он. – Меня зовут Мухин Михаил Федотович. Я – директор этой строительной организации. Вы от Зингермана?

Кивок и резюме на его столе. Некоторое время было тихо, – мужчина изучающее смотрел на резюме, Вика – на него.

– Мне нужен человек, который не только понимает проблему, но и умеет ее решать! – Мухин сделал сильный акцент на последнем слоге. Мощный тяжелый бас прозвучал несколько надменно.

– Решала, не жаловались.

– Внимания на этот офис не обращайте. Ремонт здесь делать не будем. Возможно, что скоро переедем, поэтому смысла в ремонте нет.

Колесникова недоверчиво хмыкнула.

«Все временное – самое постоянное!»

– То, что учили английский – хорошо, пригодится. Внешнеторговых связей у нас достаточно. Ведутся поиски главного бухгалтера для стройки. Сам я здесь недавно. Выкупили фирму с долгами. Главный бухгалтер, который сейчас работает, информацию мне дать не может или не хочет, не знаю. Что ни спроси – ждешь по целому дню. В любом случае, меня такой подход не устраивает.

– Вы хотите поменять главного бухгалтера?

– Нет. Просто хочу взять еще одного человека.

«Как это?! Вдвоем на одном стуле? Мило!» Шок сменился заманчивой идеей, а затем – смелым предложением:

– А возможно меня принять на должность финансового директора, а ее оставить главным бухгалтером?

Мужчина растерянно взглянул на пыльное окно, задумчиво протянул, поправив пухлым указательным пальцем очки:

– Почему бы и нет? – обращаясь больше к себе, произнес. – Отдам тебе, разбирайтесь там сами, как хотите! – Голос зазвучал намного громче, – мне нужно посоветоваться с хозяином! Финансовый директор – фигура ключевая. Вы сможете подъехать еще раз?

– Да, конечно.

– Договорились. Буду знать время – позвоню.

Выйдя из здания, Колесникова подумала, что Мухин – человек не только новый, но и неопытный. Интуиция пела всю их недолгую беседу о том, что тот пытался выглядеть таким грозным и жестким руководителем согласно сложившемуся стереотипу, не являясь таковым, да и с определениями там туговато. Раньше директором не работал? И давит с первого же дня. Да какого дня! Еще не договорились ни о чем, а уже давит! Что ж, надо посмотреть на хозяина. Какой тот? Хоть бы отличался! Что и говорить, если ее и не возьмут – не расстроится! Нет, ну какой все-таки безобразный офис!

Ровно через два дня Вика вновь очутилась у железной двери. Прищурившись от ярких солнечных лучей, огляделась вокруг. Небольшая детская площадка слева забита заботливыми мамашами, наблюдающими за весело бегающей детворой, занятой первыми робкими попытками между собой договориться. Возле входа стоит длинный серый «Мерседес» Мухина с давно немытыми стеклами и огромный сверкающий черный джип на самой площадке – к огромному неудовольствию гуляющих. Такие она раньше не видела и непроизвольно задержалась на хромированных деталях взглядом. Раздался громкий детский плач, – двухгодовалый мальчик, у которого бесцеремонно вырвали из рук зеленого солдатика, пускал от обиды и отчаяния слюнявые пузыри. «Не договорились!» – констатировала Вика и, подавив желание подойти и потрогать чудо-автомобиль, нажала кнопку звонка.

Кроме директора в кабинете находился жгучий брюнет – широкоплечий, плотного телосложения лет тридцати пяти, загорелый (густой загар приобретен явно не в солярии), с крупными чертами лица. Интересный. Наверное, высокий. На девушку он не произвел особого впечатления. Выглядывающее небольшое брюшко, характерное для людей, ведущее образ жизни «кофе – машина – кресло – ночной разовый прием пищи с обильной выпивкой – постель» ей тут же не понравилось. Ко всему, тот начинал лысеть, отчего носил волосы подлиннее. Отсутствующим взглядом он буравил какой-то глянцевый журнал. «Какой патлатый! На турка похож. На меня даже не посмотрел! Ну и самомнение!»

Колесникова инстинктивно поправила на груди красную блузку с коротким рукавом, изящно присела, сунув обтянутые черными атласными брюками ноги под стол. Заново рассказала о себе, где училась, кем работала, свои обязанности.

– Почему хотите уволиться? – спросил «турок», говоря себе под нос и не поднимая головы.

– Купила квартиру, взяла кредит, нужны деньги, – на настоящем месте работы я много не заработаю.

– Понятно. Вас ведь Зингерман порекомендовал?

– Да.

– Он Сонечку нам тоже порекомендовал, – скривился «патлатый», обращаясь скорее к Мухину.

– Да, согласен, но Нина Константиновна тоже через него ведь пришла. Вопросов к ней, вроде, нет? – парировал тот.

– Замужем?

– Нет. Молодой человек есть. (Кому нужны подробности о том, что он живет за границей?)

– Нам нужен человек в строительную организацию, не знаю, пускай обзывается финансовый директор. Вообще, есть несколько различных направлений. Есть финансовые директора. Света сидит в бытовках около выстроенного недавно торгового центра, командует подрядчиками. Со Светой тебе нужно подружиться. – Многозначительная пауза. – Есть Нина Константиновна, которая отвечает за производство оборудования. Это все ответственные проверенные люди с другим уровнем зарплаты. Я понимаю, что происходит на производстве, что происходит у подрядчика. Здесь же я ни черта не понимаю! Меня это раздражает! Купили фирму ещё зимой, а до сих пор разобраться не можем. Есть здесь главный бухгалтер. Не знаю, как её зовут и знать не хочу, но мне нужно четко знать, что происходит.