— Они с Элриком в порошок бы меня стерли, если бы услышали наш разговор, но это истинная правда: Шип женился бы на вас хоть сейчас! И, по правде говоря, мне кажется, что вы очень подходите друг другу.

— Черный Шип на мне? — Эмилин с трудом понимала, о чем речь. Но, несмотря на недоверие, что-то в ее душе изменилось — как будто сердце пустилось вскачь.

— А вы разве не пошли бы за него — такого красавца? Миледи, вы только что признались, что не имеете ни состоятельной семьи, ни денег, ни титула. Одному Богу известно, что готовит судьба. Но выйди вы замуж за другого, нежелательная помолвка окажется расторгнутой, и уже не будет никакой необходимости скрываться в монастыре.

— Возможно, ты и права, Мэйзри. Но вряд ли Черный Шип…

— Ничего не вряд ли! Женится, причем с радостью. Эта пещера не должна вас смущать. У него есть земля — правда, я не знаю где. Это знает Элрик. Он часто уезжает отсюда — в свое имение.

Мэйзри положила гребень и разгладила рукой волосы Эмилин.

— Сядьте поближе к огню, красавица моя! Ваши волосы высохнут и станут пушистыми, как золотое облако.

Эмилин повернулась к огню спиной и оказалась лицом к лицу с Мэйзри, которая спокойно сидела, поджав под себя ноги.

— Он говорил с тобой об этом? Женщина покачала головой.

— Он ни слова не говорит. Но я вижу, как он на вас смотрит: как будто вы — горящая свеча, а он — истосковавшийся во мраке странник. — В ответ на изумленный взгляд девушки Мэйзри подняла руку. — Да-да! Это томление, тоска — вы явно не даете ему покоя. Возможно, его тяготит долг. Он скрытен — сколько я его знаю, всегда держится особняком. Но ему нужна жена — это я заявляю с полной уверенностью и ответственностью. — Мэйзри кивнула, как будто, лишний раз, подтверждая свои слова.

— Если он настолько скрытен, так может быть, он уже женат?

— Нет! Элрик знает Черного Шипа достаточно близко, но он ни разу не говорил, ни о чем подобном. — Мэйзри наклонилась. — Это всего лишь мои собственные мысли, госпожа, и возможно, я болтаю много лишнего — ни Шип, ни мой муж не похвалили бы меня за это. — Она улыбнулась. — Подождите здесь немножко: я принесу воды и нагрею ее, чтобы вы могли помыться. — С этими словами женщина поднялась и вышла из комнаты.

Эмилин в глубокой задумчивости провела рукой по волосам. Слова Мэйзри вовсе не казались неприятными, она не отклонила бы подобное предложение.

— Святые угодники! — истово взмолилась она. — Я бы куда с большей радостью провела жизнь с добрым мужем, пусть у него и нет ничего, кроме этой пещеры да постели из шкур, чем в замке с Уайтхоуком или в заточении в монастыре.

Девушка ясно вспомнила, с какой нежностью обнимал ее Черный Шип, когда она в отчаянии заливалась слезами. Он обращался с ней, скорее, как с маленькой испуганной девочкой, а вовсе не как с женщиной. Тогда ей этого и не было нужно, но позже, конечно, хотелось узнать, что же у него на сердце. Не похоже было, что он хоть в малой степени испытывал нечто подобное ее собственным чувствам.

Кроме того, человек, пользующийся такой неограниченной свободой, вряд ли захочет связывать себя женитьбой. Эмилин встряхнула головой, чтобы откинуть с глаз закрывшие их прядки волос. Мэйзри, с ее богатым воображением, сочинит какую угодно любовную историю!

Девушка не могла не признать, что Черный Шип обладает всеми качествами романтического героя, подобно Ги Уорвику, Бивису Хэмптону, Хэвлоку Датскому. Как и они, он красив, силен, мужествен. А с ней он был и нежен, и целомудрен. Кроме того, он обладает твердым чувством чести.

Но разве такие мужчины живут на этой грешной многострадальной земле? Они встречаются лишь в книгах и легендах. Ей же так и не удалось уговорить его предстать благородным рыцарем и освободить ее малышей из замка Хоуксмур. Его логика действовала подобно воде, заливающей пламя. А после этого он обращался с ней как с младенцем.

Эмилин чувствовала в этом мужчине неисчерпаемые глубины, но и с трудом преодолимую замкнутость, как будто его истинное «я» пряталось за семью замками. Даже если бы ей удалось отпереть эти замки, вряд ли она смогла бы что-то понять в его душе. Ведь, в конце концов, он был бастардом Уайтхоука. А кровь есть кровь.

Повернувшись к огню другим боком, Эмилин провела рукой по волнистым прядям — высыхая, они блестели, как золото на солнце. Нет, все-таки она твердо уверена: Черный Шип не женится на ней, что бы там ни сочиняла Мэйзри. Он проводит ее до дядюшкиного монастыря и навсегда исчезнет из ее жизни. В конце концов, его долг перед семьей Эшборнов не так уж и велик.

И все-таки Эмилин чувствовала, что этот человек привязал к себе ее сердце прочными нитями;

каждый раз, когда она видела его, слышала его голос, нити натягивались. Стоило ему приблизиться — и ее сердце начинало гулко биться в груди. Наверное, все-таки она немного влюблена в него с их первой давней встречи — той, когда ей было всего тринадцать лет. И увидев его снова сейчас, после долгих лет разлуки, она вовсе не разочаровалась.

С глубоким вздохом девушка обхватила руками колени. Все это было лишь глупой взбалмошной мечтой.

Самое умное — поскорее уехать отсюда, добраться до монастыря и ввериться той судьбе, которую приготовил ей Господь. Нельзя же вечно прятаться в этой пещере. Если остаться здесь надолго и часто видеть своего героя, сердце может разбиться на мелкие кусочки.

— Ради всего святого, он же больше вас, — Мэйзри смеялась, глядя, как Эмилин пытается сладить с огромным луком. — Ну, поднимайте же его! Может быть, вам даже удастся оторвать его от земли!

Сосредоточенно сжав губы, Эмилин подняла лук и натянула тетиву так, что рука ее задрожала. Поправив стрелу, девушка прицелилась в тонкий ствол березы и выстрелила. Стрела пролетела мимо цели и исчезла в зарослях. Эмилин выбрала другое дерево — толстый раскидистый дуб. Ну, уж в него-то она наверняка попадет! Вложила стрелу и с трудом подняла лук.

— Этой белке будет, что вспомнить на старости лет! Смотри, как бежит!

— Она случайно попалась: пряталась на дереве и чуть не поплатилась жизнью, — оправдывалась Эмилин. Опершись на лук, она решила немного передохнуть в потоке солнечного света, пробивающегося сквозь листву. Земля радовалась нежным весенним цветам, радостно глядящим на мир из травы. Девушка глубоко вдохнула напоенный ароматами свежий воздух: после целой недели сидения в темной дымной пещере он вызывал восторженное головокружение.

Эмилин с трудом выпросила у Мэйзри позволения выйти на волю. Пещера Черного Шипа находилась выше — в расщелине горы. Прихватив мальчиков, они с Мэйзри не без труда спустились с крутого холма и остановились в густом лесу на самом краю долины.

Поправив огромную кожаную рукавицу, защищавшую руку, Эмилин снова подняла тяжелый лук, вставила стрелу и натянула тетиву.

— Видишь ту развилку на дубе, где расходятся две ветки? Я сейчас попаду в ствол прямо под ней.

— Спрячьтесь за спину леди Эмилин, малыши! — предостерегла детей Мэйзри. Мальчики послушно отошли в безопасное место.

— Мэйзри, не отвлекай! — попросила Эмилин и выстрелила.

— Ах, боже мой! Вы же почти попали!

— Да, промазала совсем чуть-чуть, — согласилась девушка. — Мне кажется, я начинаю чувствовать это оружие.

— Вы говорите, что стреляли и раньше? — с сомнением поинтересовалась Мэйзри.

— Да, дома. Но только из дамского лука. Несомненно, мне не хватает практики, да и настоящее оружие я держу в руках впервые. У Черного Шипа в кладовой я видела довольно много луков, но некоторые оказались тщательно упакованными. А этот висел ближе всего к входу, поэтому я его и взяла. И несколько стрел в придачу. Эмилин достала еще одну стрелу и выстрелила снова. С дерева сорвалась тонкая ветка и упала на землю.

— Ну, — с легкой насмешкой признала Мэйзри, — вы все-таки попали в дерево!

— Ау! — раздался внезапно голос. Повернувшись, подруги увидели, что со склона, окутанные золотисто-зеленым светом, спускаются Черный Шип и Элрик.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: