– С тех пор минул целый месяц, – печально вздохнули родные и близкие.

– Месяц?! А я узнаю об этом только сейчас! – возмутился Аскольд Витальевич.

Он отбросил плед и попытался встать, но безжалостный радикулит вновь припечатал его к креслу.

– Мы, Витальич, того… боялись тебя потревожить, – виновато пробормотал Кузьма. – Уж очень глубоко ты погрузился в свои воспоминания. Считай, глубже Марианской впадины, что в Тихом океане. И поднимать тебя оттуда вот так вот вдруг было опасно. Ты мог заболеть, как водолаз, этой самой… кессонной болезнью.

– Аскольд! – вмешалась сестра. – Я тебе говорила не раз: будь осторожен! Случалось, люди так и не возвращались из своих воспоминаний. Оставались в них навсегда! И кто знает, где они там бродят и по сей день?

Она содрогнулась, представив дорогого братца, одинокого и неприкаянного, плутающего по дну воспоминаний. Впотьмах!

– Не бойся, сестричка. Мои воспоминания слишком поверхностны. В таких не сгинешь, – сказал старый астронавт, напомнив всем о своей некогда прославленной скромности. – И как исчез Продавец? При каких обстоятельствах?

– В этой истории сплошные загадки. Лучше тебе, Витальич, послушать самих очевидцев, – ответил Кузьма. – Сейчас они все будут здесь. Мы уже дали знать, что ты выплыл на поверхность.

И вправду, город мигом ожил, улица за окном заполнилась возбужденными голосами и топотом спешащих людей. Возле дома, где жили Аскольд Витальевич и его семья, с визгом тормозили подлетевшие со всех сторон автомобили. А через секунду-другую в кабинет старого астронавта вбежали правители города и его самые уважаемые граждане. За окном, как подсказал Аскольду Витальевичу огромный опыт, волновалось море голов, принадлежащих тем, кому не хватило места в доме. Когда, казалось, все устроились и глава города открыл было рот, на улице вновь началось какое-то движение; оно продолжилось на лестнице и в прихожей. Затем в битком набитый кабинет протиснулся невысокий толстенький мужчина в пестром военном камуфляже и высоких солдатских ботинках. Его лицо было скрыто под полями штатской черной шляпы, нахлобученной по самый нос. Словом, новоприбывший был замаскирован от макушки до пят. Ну разве что из-под шляпы кое-где торчали пучки рыжих волос.

– Прошу пропустить! Я со мной! – властно покрикивал загадочный человек, проталкиваясь в первый ряд.

– А сами вы кто? – спрашивали его с почтением.

– Очень важная персона! Инкогнито из столицы! – многозначительно отвечал замаскированный.

– Гомо сапиенсы! – обратился робот Кузьма к людям. – Я его голос где-то слышал. Уж больно он мне знаком.

– Молчи, груда неразумного металла! У меня голос распространенный. Народный! – прикрикнул на него Инкогнито, отвоевав наконец место в первом ряду, рядом с главой города.

Теперь главе не мешал никто, и он беспрепятственно и в самых ярких красках описал обстоятельства, при которых исчез Продавец приключений.

В тот поначалу восхитительный, а затем печальный день Продавец и его прекрасная супруга беспечно веселились на собственной золотой свадьбе. Торжество проходило на седьмом этаже обычного дома, в квартире, где проживала эта образцовая семья. На праздник были созваны все давние друзья. Приглашение было послано и ему, Аскольду Витальевичу, однако, как впоследствии выяснилось, на почту тайно проник какой-то злоумышленник, изменил адрес на конверте, и письмо ушло на Марс. Отсутствие Аскольда Витальевича было единственным, что в первую минуту омрачило свадьбу. Но потом хозяева и гости сочли, что старого астронавта на этот раз увлекли особо важные воспоминания, и его простили. Пир покатился дальше, по своей легкой и веселой дороге. За столом не смолкали тосты. В бокалах пенилось вино и газированные фруктовые напитки. Золотые молодожены выглядели хоть куда: она была в кокошнике и сарафане, а он – в парадной шелковой косоворотке, подпоясанной серебристым витым шнуром, и новеньких лаптях. И вот застолье достигло апогея: казалось, еще мгновение и на балконе будет запущен обещанный фейерверк. Но именно в этот ожидаемый миг вдруг распахнулось окно, и в комнату ворвались клубы дыма. Все тотчас скрылось в густом черном мраке. В воздухе почему-то запахло подгоревшей гречневой кашей. Когда рассеялся дым, все увидели, что стул Продавца совершенно пуст! Зная озорной нрав юбиляра и его любовь к розыгрышам, супруга и гости обыскали всю квартиру, заглянули во все потаенные углы, однако Продавца не было нигде. Он словно растворился вместе с дымом.

– Мы долго ломали головы над столь странной загадкой, но так и не смогли ничего придумать. И потому, Аскольд Витальевич, решили обратиться к вам. Уж вы-то на вашем веку видели всякое, – такими полными надежды словами завершил глава города свой грустный рассказ.

– Нашли к кому обращаться, – презрительно фыркнул Инкогнито. – Этот Аскольд уже дряхл, как древняя черепаха, и ничем вам не поможет. Он и раньше был дутой фигурой.

– Продавец не исчез. Он похищен! – проигнорировав обидный выпад, произнес Аскольд Витальевич, еще раз доказав, что его не зря в прошлом считали великим.

– Как вы догадались?! Так сразу?! – ошеломленно вскричали все. Кроме замаскированного человека.

– Очень просто, – сказал старый астронавт, не сдержав невольной улыбки. – Этот способ похищения был описан еще Александром Сергеевичем Пушкиным. Вспомните его «Руслана и Людмилу». Именно так, напустив полную комнату дыма, злой карла Черномор умыкнул красавицу Людмилу. И тоже со свадьбы.

– Как мы не сообразили сами?! – снова поразились горожане, дружно хлопнув себя по крутым звонким лбам.

– Проклятье! – процедил сквозь зубы Инкогнито, словно вспомнил, что, уходя, где-то забыл выключить свет. И, вымещая досаду на старом астронавте, вновь напал на него: – Он пускает вам в глаза всякую пыль, а вы развесили уши. У Черномора была волшебная борода. А как, интересно, удалось придуманному вашим Аскольдом похитителю влететь в окно на седьмом этаже, надымить и вынести Продавца по воздуху?

– Да, Аскольд Витальевич, как? – растерялись горожане.

– Он проделал это с помощью подгоревшей гречки, – веско отрубил старый астронавт.

– Дедушка Аскольд прав! Все дело в гречневой каше, и это была ядрица высшего сорта! – послышался ломкий юношеский басок.

В дверях, почти упираясь головой в притолоку, стоял черноглазый, румяный, очень высокий молодой человек, похожий на Петеньку и Марину той поры, когда им было по восемнадцать. Это и был их сын Аскольд-младший. Или попросту Асик. Он только что закончил школу, но его уже успели пригласить на работу в Институт физики на должность… молодого сыщика. Ибо Асик еще в детские годы прослыл необыкновенно проницательным ребенком. Сие бесценное достоинство помогло ему в первые же дни раскрыть несколько громких научных дел. Юный детектив тотчас нашел неизвестную элементарную частицу, за которой годами гонялись все физики, и, задержав ее, передал в руки ученых. Поэтому никто не удивился, когда Асик возник на пороге с репликой, достойной Мегрэ и Пуаро.

– Как показало мое личное расследование, – продолжал между тем сыщик, гроза элементарных частиц, игреков и иксов, – в квартире, что этажом ниже, кто-то насыпал в бак для белья десять пачек крупы, поставил его на огонь и будто бы забыл об этом. Часа через два, в разгар свадьбы, по словам очевидцев, из окна на шестом этаже повалил черный дым.

– Но в этой квартире сейчас никто не живет! Ее хозяева уехали в отпуск. Кто в их отсутствие зажег плиту? И кому понадобилось столько каши? Целый бак! – удивились горожане.

– Похитителю! – коротко произнес старый астронавт.

– Похищение! Каша! Бак! Какая между ними связь? – заволновались сбитые с толку горожане.

– Никакой! – быстро ответил за Аскольда Витальевича Инкогнито.

– Связь самая «какая», – возразил Аскольд Витальевич. – Что вам напомнит бак с подгоревшей кашей, если его перевернуть дном вверх, а столбом дыма вниз? – спросил он, прищурясь лукаво.

– Реактивный двигатель, – сказали горожане.