После чего, улыбнувшись, забралась на кровать, подогнув ноги и проваливаясь в сон.

Едва голова успела коснуться подушки, каждую девушку словно затянуло в какую-то бездонную черную дыру. Сначала не было ничего. Ни сновидений, ни даже намека. А затем все начало меняться. Сначала показались размытые очертания, которые с каждой секундой становились четче. Обретя эту самую четкость, вдали показалась горная долина. Красивое такое место, сплошь покрытое густой травой и усыпанное мелкими розово-белыми цветами медоносного вереска. Можно было даже почувствовать легкое колыхание ветра и приторно сладкий аромат цветов, который доносился с долины.

Сон казался реальностью. Все было настолько удивительно живо и красиво, что отсюда не хотелось уходить. Но кто-то или что-то тянуло дальше. Пройдя довольно приличное расстояние, можно увидеть красивый каменный замок из белого камня, шпили которого величаво отливали серебром. По обеим сторонам от замка тянулась цепочка приличных благоустроенных хижин, усеянных различными цветами, что растут в горах.

Наблюдение за этой долиной было словно со стороны, но в тоже время является непосредственным участником. Только подойдя ближе, туда, где к центру площади собирались люди, можно понять, что никто внимания на незнакомца не обращает. Словно и нет здесьникого.

На главную площадь уже стекался народ. По-видимому, здесь должно было что-то произойти. Через некоторое время заиграла торжественная музыка и на каменную, если можно так сказать, сцену вышла женщина. Одета она была более чем роскошно. В светло-каштановых, отдающих благородной рыжиной, волосах, уложенных в замысловатую прическу, играли на солнце жемчужины, платье было расшито серебряными нитями, а рукава и часть лифа было обработано дорогим кружевом. Само платье из тяжелого фиолетового бархата, тоже отливавшего серебром.

— Внимание, жители Тардарота! — произнесла женщина, обращаясь к людям. — У меня печальные новости. Наши благородные воины пали жертвами чудовища леса Бренжедаль…

Королева хотела было добавить слова соболезнования, но люди, опечаленные событиям, сказать ей больше не дали. Поднялся жуткий гул, всюду выкрикивали ругательства и проклятия.

— Чтоб нам самим чудовищами стать! Себя проклянем! — донеслось из толпы. — Пусть нас боятся эти чудища лесные и люди!

Снова поднялся гул. Королева лишь тяжело вздохнула и сошла с постамента, скрывая льющиеся из глаз слезы. Ее сын и муж тоже погибли в этой битве. Внезапно сгустились налитые свинцом тучи. Грянул гром. В воздухе запахло чем-то нехорошим, гнетущим. Чувствовалась тяжесть, которая давила на плечи и заставляла людей пригибаться к земле. Королева отдает приказ и трех маленьких девочек незаметно для всех, быстро уносит черноволосый мужчина за пределы замка. Последнее, что видела королева, это поднимающуюся вдалеке столбом пыль. А дальше происходит нечто невообразимое.

Все, люди, в том числе и королева, начали меняться. Увеличивались в размерах, покрывались прочной чешуей. Слышались крики, стоны, звук ломающихся костей. Так продолжалось довольно долго. Крики эхом проносились по долине, вводя в ступор даже самых стойких духом. И вот, пройдя через боль и мучения, в долине уже находятся не люди. Это огромные, дышащие огнем, драконы…

И картинка размазывается, теряет свои очертания, исчезая во тьме.

Виолет, в виду своей незаземлённости, частенько видела красочные яркие сны. И это был один из них. Сначала девушка даже не поняла, что спит. Вереск… о, как она любила вереск. Его запах, вид, мелкие нежные цветочки. Сладкий аромат, лёгкий ветер. Может, взять основой декораций именно это?…

Но дальше пошло всё не столь радостно. Замок из белого камня, хижины, опять цветы… площадь. На ней-то и происходило нечто. Вышедшая красавица — видимо, королева, — начала вещать что-то о том, что это Тардарот (какое замысловатое название), и что воины погибли… какое-то чудище. А Вио смотрела на платье. И, глупо, — но запоминала фасон. Фиолетовое, тяжёлое, бархатное, и лиф с кружевом, вот именно такая складка на юбке её платье должна быть. Посчитай этот сон посланием, которое поможет сшить платье для следующего бала — надо же, даже бархат фиолетовый, — Виолет собиралась уже проснуться. Но вот загвоздка: не удавалось. Люди, собравшиеся во сне на площади, начали что-то выкрикивать, а после — три маленьких девочки вместе со своим провожатым скрываются прочь. Ощущение, словно будет гроза.

«Я хочу проснуться!» — встревоженно думалось Виолет, которая, наверно, металась в это время по кровати, разбрасывая волосы по подушке, растрепав всю с аккуратностью заплетённую косу. Хотела проснуться — но не получалось. Вот же…

И если бы Ви могла видеть себя, то, наверно, стояла бы с округлёнными от ужаса глазами, глядя на то, как ломает людей. Господи, все, все до единого, больше, крупнее становились, чешуя, хвост… и вместо людей возникают драконы. Маргарет закричала в ужасе — и наконец-то вынырнула из дикого липкого сна.

— Вио, ты что?! — встревоженная мать стояла в проёме двери. Палец её дрожал на выключателе. Щёлк. Комнату залило неярким светом ночника.

— Не… ничего, мам, кошмар приснился… — бормочет Виолет, растерянно и испуганно оглядываясь. Её комната. Глубокая ещё ночь.

— Папа тоже проснулся. Может, валерьянки выпьешь? — нахмурившись, спрашивает мама.

— Простите, — совершенно искренне извиняется Ви. — Я не нарочно. Кричала, да?

— Да. И очень сильно, будто плакала. Я принесу тебе воды.

Девушка, выдохнув, уткнулась лбом в колени, закутанные одеялом. Принесённая вода с успокоительным несколько привела в себя. И Маргарет, пообещав маме, что будет дальше мирно спать, улыбнулась той, когда она выходила из комнаты. Вот только заснуть больше не удалось. Четыре часа — издевательски показали настенные часы. Уже час Вио сидела и зарисовывала то самое платье. Из головы не шли мысли о странном кошмарном завершении сна. Пять часов. Уснуть заново удалось только в половине седьмого, после снотворного. И спать Виолет оставалось 2,5 часа.

Утро у Виолет выдалось крайне тяжелым. Голова жутко болела, зато успокоительное на основе валерианы и мяты еще действовало. Мысли о необычном сне не давали покоя девушке. Такого еще с ней не случалось, чтобы она кричала во сне и не могла проснуться. Маргарет взглянула на рисунок платья, которое сделала ночью и поняла, что где-то она уже слышала подобную историю. Или она была этой самой? Долина, проклятье, драконы. Кажется, еще в детстве эту историю рассказывала мама. Вот только концовка там была не такая ужасающая.

Голова болела не то что жутко — голова просто раскалывалась. И когда мама вошла в комнату, Вио сидела за столом и бессмысленно водила карандашом по наброску-рисунку платья из сна.

— Вио, ты как? — поинтересовалась мама, когда девушка уже встала. — Может, сегодня ты не пойдешь в университет? Ты плохо выглядишь.

Кларисса обняла дочь, прижав ее к себе, с любовью посмотрела на нее и погладила по растрепавшимся за беспокойную ночь волосам.

Подняв голову, девушка улыбнулась. «Я и так туда не хожу» — чуть не сорвалось у неё с губ. В самом деле, ведь в университет Виолет идти и не собиралась. Вот на встречу с Кириллом в два часа дня на Восточной улице у фонтана — да, собиралась. Перед этим ещё бы в магазин заскочить… Но маме знать об этом необязательно. Может, непутёвая дочь, в конце концов, перейдёт на второй курс каким-то чудом. И что бы вот на швею не пойти, вот уж что бы Ви не пропускала…

— Мам, у меня встреча в два часа, — не стала врать Маргарет. — До этого времени ладно, побуду дома. Просто…

Она замолчала, прикусив губу и глядя на неровный контур наброска.

— Мам, а ты мне рассказывала историю про… ммм. Про Тардарот? И про людей, которые превратились в драконов? — решила поинтересоваться она, теребя краешек бумажного листа с рисунком.

Мама возражать против встречи не стала. Она знала, чем занимается дочь и что ее встречи, в основном, касаются либо заказов, либо подготовки к каким-то балам. Но вот когда дочь обмолвилась о Тардароте, женщина заметно побледнела.