— Гибель… Значит, она все-таки умрет.

— Все мы когда-нибудь умрем, даже я. Арна — погибнет. Улавливаешь разницу?

— Жаль, что я не могу пойти с ней, — Ваген словно не заметил реплики дракона.

— Если бы я не лишился способности превращаться в эльфа, я сам пошел бы с ней. Я смотрел вперед — через несколько лет Империя, Париас и хаоситы устроят такое, что к нам вполне может наведаться Серый Вестник, — Раанист вздрогнул, чешуйки на спине слегка вздыбились. — От твоей ученицы будет многое зависеть. Если она, конечно, доживет до этих времен.

— Мне не нравятся твои слова про ошибку…

— А мне вообще не нравится то, что я вижу, — заявил дракон, расправляя крылья. Провожу-ка я ее, — и радужной молнией взвился в воздух.

Осторожно ощупывая посохом дорогу перед собой, Арна медленно двигалась по узкому карнизу, нависшему над пропастью. Любой неверный шаг — смерть. От края карниза до земли — добрых шестьсот футов, а внизу — острые камни. Однако девушка шла уверенно, посох в левой руке помогал не оступиться, пальцы правой придерживались за скалу, к которой Арна прижималась спиной. Карниз был узким — едва ли десять дюймов шириной, но миниатюрная Танаа ступала по нему легко и с кошачьей ловкостью.

Раанист парил футах в трехстах от нее, боясь неожиданным появлением напугать девушку, что могло быть для нее смертельно опасным. Сейчас, находясь на некотором расстоянии от Арны, он мог спокойно любоваться ею. Длинные волосы цвета белого золота ниспадали до лопаток красивыми волнами, мягкие, немного неправильные черты лица, обычно освещенные доброй улыбкой, были слегка искажены гримасой сосредоточенности, чуть сдвинутые от напряжения светлые брови ярко выделялись на фоне бронзовой загорелой кожи. Черная лента повязки скрывала глаза — Раанист знал, что они удивительно глубокого синего цвета, но, к сожалению, ничего не видят. Впрочем, внутреннее зрение Арны с лихвой компенсировало отсутствие зрения физического.

Дракон тяжело вздохнул, представив, сколь тяжкая ноша легла на хрупкие плечи этой слепой красивой девушки, почти девочки. Даже по людским меркам шестнадцать лет — это мало, чего уж говорить о драконьих…

Карниз закончился. Арна с облегчением вздохнула. Даже с ее выучкой и обостренным внутренним зрением было непросто его преодолеть. За спиной раздалось знакомое шелестение крыльев, разрезающих горный воздух.

— Ты забыла со мной попрощаться, маленькая.

— Прости, просто не знала, где тебя искать.

— Я сам тебя нашел, — привычно проворчал дракон, опускаясь на камень и складывая расцвеченные солнечными лучами крылья. — Присядь, я хочу с тобой поговорить.

— Если собираешься отговаривать, предупреждаю сразу — бесполезно, — улыбнулась Арна, усаживаясь рядом с драконом. Ее пальцы ласково пробежали по чешуйкам на спине Рааниста.

— Знаю, что бесполезно. Потому даже пытаться не буду. Но, надеюсь, от пары советов и наставлений старого дракона ты не откажешься.

— Я хоть когда-нибудь от советов отказывалась? — рассмеявшись, девушка сбросила с плеч мешок. — Только обещай не скатываться на банальности вроде «береги себя».

— Ну, только если на прощание. Ваген рассказал тебе о Даре?

— Да.

— Поскольку он от него отказался, знает твой учитель о Даре мало. Я расскажу тебе, что смогу. Дар будет просыпаться постепенно. Поначалу ты станешь просто чувствовать отношение разумных к себе, сможешь безошибочно распознать ложь, и тому подобное. Через некоторое время это распространиться на животных, с ними ты сможешь разговаривать на языке эмоций. Еще позже ты научишься видеть тринадцатый круг ауры.

Ты, вероятно, помнишь, что обычно в ауре разумного существа двенадцать кругов. На самом деле их пятнадцать. Последователям, принявшим Дар, дано видеть тринадцатый, богам, Хранителям и прочим сущностям их уровня — четырнадцатый. Пятнадцатый видит только Творец. Но речь не об этом. В тринадцатом круге ауры присутствует некая шкала, определяющая склонность разумного к Свету, Тьме или Равновесию, и еще одна, отражающая Добро, Зло и Равнодушие.

И вот здесь начинается самое сложное. Ты должна уничтожать тех, у кого вторая шкала на отметке «Зло» или «Равнодушие». Если во втором случае еще видна первая шкала, то выбор за тобой, если же она отсутствует — уничтожь такую тварь немедленно.

— Уничтожь? — голос Арны дрогнул. Она всей душой отторгала любое насилие, а уж тем более — убийство. Так что перспектива стать палачом ее нисколько не обрадовала. — Раанист, ты же сам мне говорил, нельзя убивать даже ради благой цели.

— Я не предлагаю тебе убивать. К тому времени, как ты сможешь видеть тринадцатый круг ауры, ты научишься… Впрочем, научишься — узнаешь. А то если начну рассказывать, ты начнешь задавать множество вопросов, и наш разговор затянется надолго, времени же не так много. Еще твои враги — Зло и Тьма, Зло и Свет. Две самые страшные комбинации. Но помни — разумный попадает под это описание только если отметки абсолютны, и пути назад у него уже нет.

— Подожди, а что насчет Равнодушия?

— Ты же читала Книгу. Помимо всего прочего, там сказано: «Не бойся врагов — в худшем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей — в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия творятся в мире все предательства и убийства». Когда-нибудь ты поймешь смысл этих слов, а пока просто прими на веру. Запомнила?

— Да, — еле слышно проговорила Арна. Слова Рааниста поразили ее и напугали.

Несколько минут они просидели в молчании. Наконец дракон вновь заговорил.

— За второй стадией развития Дара последует третья. Ты научишься читать в душах разумных, как в открытой книге, у них не останется ни единого чувства, ни единой эмоции, которую ты не смогла бы почувствовать. Это называется эмпатия. Третья и завершающая стадия развития Дара. И при этом самая страшная.

— Почему?

— Когда ощутишь, какая гадость и гниль живет в душах большинства разумных — поймешь.

— Раанист, почему ты все время говоришь «разумных»? Не проще ли сказать «людей»?

— Неужели не понимаешь? — удивленно воззрился на нее дракон. — Или ты думаешь, что тебе повстречаются лишь представители твоей расы? Я смотрел вперед, Арна. Твоим лучшим другом станет не человек. И полюбишь ты разумного, который будет лишь выглядеть как существо твоей расы, да и то не всегда, — Раанист поднялся, расправляя крылья. — Если хочешь сегодня преодолеть перевал — пора в путь. Не забывай о том, что я тебе сказал. И… береги себя.

В прыжке дракон сорвался с утеса, прокувыркался футов шестьдесят в свободном падении и, расправив крылья, устремился в долину Дан-ри.

Арна вновь взяла мешок, посох и пошла по едва заметной обычным взглядом тропинке, уводящей прочь от долины. Раанист был прав — непроходимый для непосвященных перевал преодолевать лучше днем. Ей, незрячей, было бы все равно, но под камнями таятся твари, с которыми не стоит встречаться при лунном свете. Именно благодаря этим невольным стражам Дан-ри считалась неприступной. За день найти перевал можно было, лишь зная бесчисленные секреты, которые обитатели долины хранили в глубокой тайне, а одна ночь в этих горах стала бы последней для кого угодно.

Да и путь Арне предстоял неблизкий. Она последний раз повернулась к долине лицом, прощаясь навсегда с родным домом, и быстро пошла прочь. Ее ждал Мидиград.