— В голову стреляй, — сказал Тунец.

— И это все?

— Я бы тебе назначил место встречи, — сказал Тунец. — Но телефон-то слушают, так что там наверняка будет засада, а я своих парней так подставлять не хочу. Ты уж извини.

— Ничего, — сказал Гусев. — Ты и так много сделал.

— Удачи, — сказал Тунец. — Ты теперь сам по себе, так что ни пуха, так сказать, ни пера.

— К черту, — Гусев нажал на отбой, вытащил из телефона паспорт, а потом приложил аппарат о стену кирпичного дома, так что только микросхемы во все сторону брызнули.

Народу в городе было гораздо меньше, чем обычно. То ли никто не хотел словить случайную пулю, то ли граждане просто предпочитали наблюдать за игрой с безопасного расстояния. Сидишь на диване, попиваешь пивко и рассуждаешь, что вот если бы ты был на месте отмеченного, то без проблем бы сорок восемь часов продержался и половину охотников завалил.

Диванный народ вообще без малого гениален. Он и в футбол лучше бразильцев играет, и в законодательстве лучше адвокатов разбирается, и точно знает, где тут честный человек, а где — жулик и вор, который только и ждет, чтобы твою трудовую копейку себе в карман нечестным путем заграбастать.

Диванные теоретики способны выиграть мировой чемпионат в любом виде спорта, вывести страну из кризиса, найти лекарство от СПИДа, рака и насморка, посадить яблони на Луне и помидоры на Марсе. Оно точно знают, как тут все устроено, кто за что отвечает, кто кому чего и за сколько продал и какой откат с этого получил, они могут построить «мерседес» по цене «жигулей», собрать в гараже компьютер не хуже «эппловского», накормить всех голодающих в Африке или весьма аргументировано объяснить, почему кормить их никак не следует.

Жаль только, что это всего лишь теории.

Кстати, они лучше всех могут объяснить, почему на практике ничего не получается. Потому что все куплено, везде евреи, масоны и гомосексуалисты, воду выпили, газ украли, темной ночью качают нефть, а также всемирный заговор, теневое правительство и у социальных лифтов какой-то гад все тросы оборвал.

В общем, нет смысла рыпаться. А может быть, и не было его никогда.

Но вот придет наше время…

На аллее было пустынно, и только легкий ветерок играл с желтыми листьями, которые Гусев с утра так и не подмел.

Здесь его не ждали, да и не могли ждать. Только сумасшедший решился бы в таких условиях объявиться на своем рабочем месте. Гусев нашел третью от начала аллеи скамейку, вынул из стоявшей рядом урны одноразовый мусорный пакет и нащупал под ним небольшой плотный сверток. Озираясь, словно застигнутый на месте преступления домушник, Гусев сунул сверток под куртку, бросил пакет обратно и торопливым шагом направился к метро.

Зайдя на станцию, Гусев забился в самом дальнем углу, сразу у выезда из туннеля, сел на скамейку и развернул сверток. В нем лежала бейсболка, которую Гусев тут же натянул на голову, ругаясь на то, что сам о такой простейшей маскировке даже не подумал, темные очки с встроенной электроникой и новенький мобильный телефон. К телефону была прикреплена записка «Включи меня».

Гусев повертел телефон в руках. Слот для электронного паспорта был уже занят какой-то заглушкой, так что Гусев просто нажал на кнопку питания. Телефон включился и сразу же тихонько завибрировал у Гусева в руках.

Даже о бесшумном режиме подумал, восхитился Гусев и ответил на звонок.

— Жив, однако, — констатировал на другом конце линии Макс. — Говорить-то можешь?

— Могу. А…

— Это защищенная линия, — сказал Макс. — Ну, как защищенная. Главная ее защита в том, что никто о ней пока не знает. Аппарат хакнутый, паспорт не нужен, джи-пи-эс датчики отключены, тарифный план «параноик» входит в комплект поставки.

— Спасибо, — сказал Гусев.

— Сочтемся, — сказал Макс. — Ну ты дал жару, приятель. Что это вообще такое было? Бейрут?

— Просто приходил Сережка, поиграли мы немножко, — сказал Гусев. — То есть, я правильно понимаю, что такое начало охоты выбивается из общих стандартов?

— Чтоб такой толпой, да на первом часу? С автоматами, снайперами и РПГ в пределах города? Не скажу, чтобы прям в первый раз, конечно, но случается такое нечасто. Где ты столько врагов-то нажил, Гусев?

— Кто бы знал.

— Что делать думаешь?

— Без понятия пока.

— Ты давай, приходи в себя, — сказал Макс. — Не вздумай после такого начала все бездарно слить, ага? Я на тебя поставил, между прочим.

— О, — слабым голосом сказал Гусев. — Тут еще и тотализатор?

— А как же иначе? — удивился Макс. — Игрушка-то поинтереснее бокса или гонок на лошадках каких-нибудь. Без тотализатора в этом вообще никакого смысла бы не было.

— Я на себя поставить могу?

— Официально — нет, — сказал Макс, но тон его подразумевал продолжение.

— Значит, все-таки могу?

— Семьдесят процентов всех ставок идут нелегально, — сказал Макс. — Так что да, вполне можешь.

Гусев мысленно прикинул финансы.

— Поставь от меня пятерку, — сказал он. — Пять тысяч, в смысле. Я тебе в течение дня переведу, ты свой процент и гонорар сам вычтешь, ладно?

— Даже расклады не уточнишь?

— А какой смысл? — сказал Гусев. — Если проиграю, деньги мне все равно не понадобятся.

— Эт да. Но разве не любопытно?

— Ну, и какие у меня шансы?

— Сейчас на тебя ставят один к двадцати пяти.

— Угу.

— Не самый плохой расклад, — сказал Макс. — Утром был один к шестидесяти, что примерно на двадцать процентов выше среднестатистического по игре.

— То есть, с утра мои шансы расценивались ниже, чем у обычного игрока, а теперь выше? И с чем это связано?

— С тем, что за тебя спецназ вписался.

— Но даже с учетом спецназа шансы не равны?

— Ну, ты ж понимаешь, что убивать оно всегда проще, чем защищать, — сказал Макс. — Защищающемуся надо все время быть начеку, а охотнику стоит попасть только один раз. Да и много их, охотников.

— Разумно, — согласился Гусев. — Есть какие-нибудь советы по стратегии?

— Ну, тут как, — Макс задумался. — Если ты какой-нибудь офигенный специалист по выживанию, то тебе прямая дорога в лес какой-нибудь. Следы путать, капканы ставить из подручного материала, все такое. Вариант «Рембо». Чувствуешь в себе такие способности?

— Чего-то не очень.

— А твой спецназ тебя больше не прикроет?

— Не знаю. Сейчас лучше исходить только из расчета на собственные силы.

— Вторая стратегия — придерживаться людных мест, — сказал Макс. — Шанс, что тебя засекут, конечно, больше, но в толпе охотникам придется быть аккуратнее, потому что сидеть никто не хочет. Проблема этой стратегии в том, что на долгосрочных периодах она не работает. Ну, просидишь ты в толпе час, два, три, а потом она рассосется, и привет. Третий путь — ныкаться по подвалам и теплотрассам, вариант «бомж». Бомжи, кстати, в игре не очень-то участвуют по причине выключенности из социальной жизни, так что они тебя не сдадут. То есть, конечно, при первой же возможности сдадут, но не сразу. Пока поймут, что к чему, пока найдут, как… В общем, шансы чуть выше. Но лучше тебе, конечно, к своему спецназу бежать, если он еще не передумал.

— Угу, — сказал Гусев. Им пришлось прерваться из-за шума прибывшего на станцию поезда, сводившего на нет любую попытку разговора. — Ты мне можешь кое-кого найти?

— Кого?

— Снайпера, — сказал Гусев. — Кличка — Тунец. Он мне сегодня здорово помог, и мне б не помешало с ним поговорить по защищенной линии.

— Офигеть, сколько информации для поиска.

— Он говорил, что его группа постоянно на охотах подрабатывает, — сказал Гусев. — За бонусы.

— Есть такие люди, — сказал Макс. — Попробую поискать твоего Тунца. Так это он на крыше сидел?

— Запись, я так понимаю, уже в сети?

— И не одна. Есть пять или шесть удачных ракурсов, остальное — хлам, ничего не разобрать. Но работа снайпера видна, да. Головы колет, как арбузы.

— А он вообще оттуда ушел?