Поэтому я ехал не спеша по живописной местности, главной достопримечательностью которой был каньон фрейзер. Горные цепи прятали от взора автомобилистов приморскую часть, а удаляясь в глубь материка, вы проезжали через леса, поля, снова леса. Попадались на пути реки и озера, но в конце концов вся эта зелень сделалась довольно однообразной.

Нистром Третий держался вполне достойно, учитывая ограниченные возможности "опеля". Если он так же послушно будет следовать за мной и дальше, то мы окажемся в довольно безлюдных краях, где я смогу приступить к реализации следующей стадии своего задания и, стало быть, получу шанс заработать две ночи с Либби Мередит - по количеству людей в "опеле". Что ж, не слишком ли больших усилий стоит нынче секс? Зря я не уточнил, каков денежный эквивалент награды.

Не следовало удивляться, почему "опелю" удалось сесть мне на хвост. Эти настырные юнцы, кто бы они ни были, каким-то образом пронюхали о моем следующем свидании. Тем же способом они узнали и о втором. Не исключено, что Нистром позволил себе излишне разоткровенничаться, но в общем-то источник утечки не очень меня интересовал. Броня коммунистической конспирации где-то дала трещину, но сейчас это меня не интересовало.

Зная, что я еду на озеро Франсуа, мальчики в "опеле" должны были проснуться пораньше, пересечь границу с Канадой и затаиться в ожидании. В этих краях дорог, пригодных для дальних странствий, не так уж много, и потому я не мог отклониться от традиционного пути.

Не исключено, что и другие могли воспользоваться такой скачкообразной тактикой. Например, Пат Белман вполне могла поджидать меня где-то впереди, на случай, если я очень уж оторвусь от "опеля". Она могла также расставить и другие посты. В общем, меня обложили, как волка, флажками.

Опять же то, что я пока не видел Стоттмана и его смуглолицего партнера, вовсе не означало, что мы распрощались навсегда. Они вполне могли вычислить мой маршрут и попытаться отрезать меня где-то дальше. Я, правда, сильно надеялся, что этого не произойдет, что толстяк махнет рукой на попытки доказать мою фальшивость и вернется на свои пастбища южнее границы. Он был настоящим профессионалом, и мне не хотелось без нужды связываться с ним.

Что касается молодежной оппозиции, судя по их предыдущим выступлениям, они играли в любительской лиге, а значит, опасаться их особо не приходилось. Неуклюжее преследование команды в "опеле" служило тому неплохим доказательством, если таковое требовалось. В определенных обстоятельствах умный агент даст понять своему "объекту", что за ним имеется "хвост", но инстинкт и опыт твердили мне: эти ребята не настолько хитры. Они как раз изо всех сил старались оставаться незамеченными, но у них просто это плохо получалось.

Мы проезжали поселки с курьезными названиями вроде как Семидесятая Миля, Сотая Миля и так далее - напоминание о временах пионеров, когда каждая пройденная миля в этой глуши была настоящим подвигом. Когда же я увидел озеро с песчаным берегом, то я подъехал к вскоре показавшемуся мотелю и заказал себе номер с ванной и кухней. Это обошлось мне всего в шесть долларов - вполне умеренная цена.

Я выгрузил необходимый багаж и провизию для завтрака. Хэнк весело крутился вокруг, довольный шансом поразмяться после длинной дороги. Затем я свистнул его к себе, запер дверь, опустил жалюзи. Пора было поработать секретным агентом. Слишком долго я отлынивал от этой работы. Я извлек банку с собачьими витаминами, полученную от Стоттмана. Затем кончиком моего славного ножа, предназначенного для иных, куда более мрачных операций, я поддел картонную прокладку под металлической крышкой, отвинтил ее и увидел, что горлышко закрыто слоем фольги. Вернее, двумя слоями, между которыми что-то имелось. Может, небольшой фрагмент пленки, а может, и нет.

Меня подмывало снять фольгу и поглядеть. Останавливало меня не столько предупреждение Смита предоставить все его ребятам, сколько опасение, что информация, которой я обладал, может исчезнуть при неумелом с ней обращении - например, засветиться под воздействием света или даже воздуха. Кроме того, я никогда не смогу восстановить первоначальную упаковку, да и вряд ли разберу, что там начертано. С оружием мы на короткой ноге, а вот микрофильмы и шифры - не наш конек. Поэтому я не нарушил инструкцию. Тем же ножом я поддел одну из заклепок на ошейнике Хэнка и поместил туда облатку, как мне в свое время показали, после чего я поставил заклепку на место. Всего на ошейнике Хэнка имелось пять больших заклепок и столько же маленьких, а кроме того, были там еще другие металлические украшения, назначение которых, по-видимому, состояло в том, чтобы не дать изжевать этот ошейник другим собакам, желающим добраться до шеи Хэнка. Если все пойдет по плану - что будет приятной неожиданностью, - завтра вечером я заполню еще одно хранилище в ошейнике, оставив пока вакантными три других. То есть моя работа курьера только-только начинается. Мысль эта не очень-то утешала.

Я встал ни свет ни заря, сделал себе завтрак и продолжил путешествие еще в темноте. За собой я не обнаружил никаких фар от хвоста. Но когда взошло солнце и развеяло остатки тумана из лощин, где он лежал словно вата, красный "опель" снова замаячил сзади. Нужно отдать должное мальчикам: недостаток сноровки они с лихвой возмещали упорством.

Позже я остановился выпить кофе и съесть пончик в городке под названием Принс-Джорж. Дальше шоссе раздваивалось. Направо уходила дорога на Досон-крик, переходившая потом в Аляскинское шоссе, а свернув налево, вы оказывались в населенном пункте Принс-Руперт - южной станции аляскинского парома. Воспользовавшись паромом, менее закаленный автомобилист мог сэкономить пару сотен миль езды по непростому шоссе и провести это время в относительном комфорте.

Впрочем, сомнительно, что, посылая Нистрома по паромному маршруту, его шефы руководствовались заботой о его комфорте. Шоссе прокладывалось в годы второй мировой войны и было надежно защищено от возможных атак неприятеля с моря. Но как раз всю необходимую информацию о СЗБС можно было получить именно на побережье.

Где-то в полдень я прибыл на озеро Франсуа. До встречи оставалась еще уйма времени, и я поехал устраиваться в отель, в соответствии с инструкциями. Отель находился в нескольких милях от основного шоссе, но, ориентируясь по многочисленным указателям, я добрался до него без особого труда. Этот туристский комплекс состоял из основного здания и полудюжины бревенчатых домиков, выходивших на озеро. Был там и причал с лодками. Я устроился, бросил вещи, взял напрокат лодку и поплыл рыбачить.

Возникла лишь одна накладка. Хэнк заявил решительный протест, когда я пригласил его в лодку. Он явно никогда до этого не катался по воде, а эксперты мистера Смита проглядели этот важный аспект его биографии. Но он все-таки был замечательным псом, и мне удалось уговорить его сменить гнев на милость. Приходилось надеяться, что этот конфликт остался незамеченным посторонними, по крайней мере теми, кого следовало опасаться. Мне сказали, что у Гранта Нистрома имелась лодка, которую он иногда брал с собой на прицепе, а стало быть, его настоящий пес был опытным матросом. Поведение же моей собаки никак не подтверждало этот факт.

Хэнк стоял на средней скамейке, готовый в любой момент сигануть в воду, если эта неустойчивая и опасная штука вздумает опрокинуться или взлететь на воздух. Я вовсю заговаривал ему зубы, отвязывая канат и готовясь завести мотор. Хэнк чуть было и впрямь не эвакуировался в спешном порядке, когда мотор заработал. Однако он успокоился и проявил готовность если не получить удовольствие от прогулки, то, по крайней мере, с достоинством выдержать ее. Я забросил блесну и стал медленно объезжать озеро, надеясь привлечь к приманке рыбу. Я шел вдоль берега, удаляясь от туристского комплекса, потом, примерно полчаса спустя, повернул к противоположному берегу и двинулся в обратном направлении, миновал опять кемпинг и проехал дальше, потом через полчаса повернул назад. Мне не удалось ничего поймать, да и рыбаков на озере было раз-два и обчелся.