- Может, потому что в Сиэтле ты не была противной.

- А сейчас?

- Скажем так: я не в настроении, и ты тоже. Я не люблю играть в грязные игры, когда дело касается секса. Судя по нашему настроению, это не стоит таких денег. За мои девять тысяч я могу иметь жаждущую любви женщину и еще получу сдачу.

- За твои девять тысяч?

- Да, я их заработал. Не забывай об этом.

- Убирайся! - прошипела Либби. - Убирайся, пока я тебя не убила.

- Девять тысяч. В Анкоридже. Наличными. Я вышел из номера, по привычке глянул на часы и отправился в кафетерий, где взял две чашки кофе из автомата, продававшего такие напитки, как кофе с молоком, кофе без, горячий шоколад и так далее. Забрав покупки, я спустился к машине, с большим трудом увернулся от приветствий Хэнка и поставил чашки на столик неразлитыми.

- Извини, Принц Ганнибал, - сказал я ему. - Придется тебе сегодня поспать впереди, а комнату предоставить нам, двуногим. - Я разложил его половичок в кабине и, убедившись, что ему там не так и плохо, закрыл дверь. Я уже успел понять, что здоровяк Лабрадор с бессонницей может устроить в полутонном грузовичке неплохую качку. Сам же я сел и погрузился в ожидание. Ждать пришлось недолго. Тринадцать с половиной минут спустя после моего ухода от Либби она появилась у пикапа и постучала в дверь домика. Я вынул свой "магнум" и отпер дверь.

- Это еще зачем? - удивилась она, увидев оружие.

- Так, на всякий случай. Входи и закрой дверь, - сказал я, держа ее под прицелом. Она подчинилась. Я посмотрел на нее. На ней был плащ с поясом, без которого ни один шпион не рискнет появиться на телеэкране. Обута она была все в те же коричневые замшевые туфли. - Сними, - сказал я, показывая на плащ.

Она колебалась, потом сказала:

- Пожалуйста.

- И тихо передай мне.

- Слушаюсь, мистер Нистром.

Под плащом она была одета, при всей условности этого термина, в ту самую черную кружевную штучку, которую я уже видел на ней в номере. Ощупав плащ, я ничего в нем не обнаружил.

- Подними это.

- Слушаюсь, сэр. - Либби чуть приподняла кружевной подол.

- Выше!

Поколебавшись, она пожала плечами и подчинилась. При ней не было никакого оружия - по крайней мере, в привычном смысле слова. Опустив сорочку, она спросила:

- Ну, а в чем, собственно, дело, милый?

- У тебя короткая память, - ответил я. - Там, наверху, мы расстались на том, что ты намерена убить меня.

- Неужели ты отнесся к этому так серьезно? - рассмеялась Либби.

- Убийство для меня - это всегда серьезно, - сказал я. - Если ты не собираешься меня убить, то зачем же пришла?

- Глупый, - пробормотала она. - Я пришла извиниться за то, что была такой стервой. Извини, Мэтт. Давай забудем это и начнем все сначала.

Я улыбнулся и убрал револьвер.

- Хорошо, киса, - сказал я. - Это я и хотел от тебя услышать. Теперь садись, пей кофе, пока он не остыл, и расскажи мне, кто ты такая на самом деле.

Мы сидели за маленьким пластиковым столом и смотрели друг на друга. Либби поднесла было к губам стаканчик с кофе, но потом поставила его обратно на стол.

- Ты знал, что я приду? - спросила она.

- Два шанса из трех, - отозвался я. - По крайней мере, тут можно рискнуть чашкой кофе.

Она не улыбнулась и продолжала пристально смотреть на меня.

- Как же ты это вычислил, Мэтт?

- Предположим, ты и в самом деле та, за кого себя выдаешь: мисс Элизабет Мередит, испорченная злонравная светская дама, которая скуки ради спуталась, с противными коммунистами, но потом вдруг прозрела и перешла в другой лагерь. В таком случае, чтоб ты предприняла, если бы неблагодарный хам отказался принять твои бесценные услуги в качестве гонорара за сделанную работу? Вариант первый - ты просто выбросишь его из своей головы и забудешь о нем, но есть и второй вариант - по крайней мере, учитывая твои последние слова в каюте - ты явишься к нему с пушкой.

- Это один шанс из двух, - возразила Либби. - А где второй довод в пользу моего появления?

- Если ты вовсе не богатая стерва, а напротив, бедная девушка, тяжким трудом зарабатывающая свой хлеб, у тебя есть инструкции держать меня под неусыпным - не скажу сексуальным - контролем. В этом случае уязвленное самолюбие не имеет никакого значения. Ты быстро сообразила, что, позволив мне хлопнуть дверью, допустила тактическую ошибку. Угрозы угрозами, но тебе в таком случае пришлось бы проглотить все обиды и скрепя сердце отправиться извиняться к этому мерзавцу. Что ты, собственно, и сделала.

Наступила тишина, которую нарушало только гудение в машинном отделении парохода, а также вибрация в домике.

- Ладно, - сказала наконец Либби. - С умным человеком проще иметь дело, даже если от этого страдает твое "я". Предположим, я не мисс Элизабет Мередит, милый. Кто же я тогда?

- Я первый задал этот вопрос, - напомнил я. Либби задумалась, хмуро глядя в чашку с кофе. Не поднимая головы, она спросила:

- Тебе что-нибудь говорит, милый, такое понятие, как Кинг-Маунтин?

Я испустил вздох и ответил:

- Это место, где гибли люди, как и при Булд-Ране. Либби подняла голову и улыбнулась.

- Значит, тебе все понятно?

Понятно мне было пока очень немногое. Да, мы обменялись условными знаками - она назвала место сражения в годы Американской революции, а я в ответ назвал место сражения в годы Гражданской войны. Этим паролем пользовались сотрудники всех американских спецслужб. Но для ветерана вроде меня это мало что значило. Я так давно занимался своим делом, что не мог полагаться на пароль, известный слишком большому количеству людей, многие из которых вполне способны поделиться им с теми, кто того вовсе не заслуживал.

Тем не менее это все-таки кое о чем говорило.

- Но как же так случилось, - произнес я с изумлением в голосе, - что столь смышленая женщина работает на такого болвана, как мистер Смит?

- Почему ты решил, что я работаю на мистера Смита?

- Ну, во-первых, ты не из нашей фирмы, иначе ты бы подала другой знак. Во-вторых, мой шеф уверял, что, кроме меня, никто этим не занимается. И я очень надеюсь, что другие подобные фирмы тут ни при чем. Двух уже достаточно, даже более чем достаточно.

Либби рассмеялась.

- Ну предположим, я работаю на мистера Смита. Но почему ты сразу решил, что он глуп? Только не говори, что такой стреляный воробей, как ты, поддался на его напыщенные манеры и мальчишек-агентов.

- Валяй дальше, - сказал я.

- Кому как не тебе знать, что в этом деле самое умное - это изображать дурака, чтобы в это поверили все вокруг. Мистер Смит, как ты его величаешь, разыгрывает небольшой спектакль, делает вид, что у него нечто похожее на ХАМЛ[1]скопище молодых, очень серьезных и очень невинных людей. Но основную работу делают такие аморальные персонажи, как я, и пользуются для связи совсем другими каналами. Никто не воспринимает мистера Смита и его бойскаутов всерьез, а ему именно этого и надо. Понятно? Его люди слишком убеждены, что я самый настоящий двойной агент, которого они отыскали и перевербовали. Они очень гордятся мной. Я их главный трофей. То, что к коммунистам меня подослал тот же самый человек, который командует ими, сильно бы их разочаровало, если бы они об этом узнали.

- Понятно.

- Разумеется, - продолжала Либби, - если спросить его обо мне, он скажет, что раньше я работала на коммунистов, а потом решила поменять хозяев, но все прочее - продукт моего воображения.

- Разумеется. Либби рассмеялась.

- Но это ведь ничего не меняет в наших отношениях, верно, Мэтт? Ты ведь все равно не станешь мне доверять, сколько бы паролей и отзывов от меня ни услышал и какое бы количество важных персон ни поручилось или ни отмежевалось бы от мена, правильно?

- Не стану, - согласился я. - Я не доверяю никому, особенно очаровательным дамам, которые вторгаются ко мне в кружевном белье.