Яна выбрала себе комнату с выкрученной лампой на полотке и имеющей четыре кровати, которые стояли в один ряд. Такое расположение нравилось ей, напоминало детство, а от того, что другие кровати пустовали, было даже немного уютно. Дверь Яна закрывать не стала, чтобы услышать возможную тревогу, и желтый свет из коридора немного освещал мини-казарму.

Девушка сбросила куртку и обувь, положила на крайнюю кровать табельное оружие и упала на соседнюю, которая от этого жалобно скрипнула. Правда, здесь Яна немного не рассчитала, потому что оружие оказалось с левой стороны, но менять что-то ей уже совершенно не хотелось.

Это было первое боевое дежурство Яны Волковой, и начало было позитивным — во всяком случае, не напрягало! Девушка впервые почувствовала, что может получать от работы удовлетворение. Впрочем, нельзя было рассчитывать на то, что всегда будет так гладко. Яна отлично знала, что вслед за чем-то слишком хорошим обычно приходит что-то плохое.

— Не хочешь чаю? — заглянул в комнату Прокопенко. Он тоже снял куртку, оставшись в одной тельняшке.

— Нет, — отрезала Яна, — Не кантовать меня до вечера! Буду отсыпаться!

Сержант кивнул и удалился к Филину. Прокопенко вообще мало спал, Яна поражалась этой его способности. Ему было достаточно всего лишь четырех часов для отдыха, и он утверждал, что знает какую-то определенную технику еще с той поры, когда находился в рядах миротворцев, охраняющих Периметр. Относится эта техника к йоге или к спецназовским навыкам, Дмитрий не сообщал, но она реально работала, и все, кто хорошо знал Прокопенко, немного завидовали ему.

— Надо просто внушить себе, что вам этого времени хватит, — всегда отвечал он на вопросы о своем методе, — Вы же не разгружали ящики с патронами или мешки с картошкой!

— Ну а что все-таки надо делать? Может быть, засыпать каким-то особенным способом? — допытывались люди.

— Так точно! В первую очередь следует расслабиться и не переживать, — отвечал Дмитрий с улыбкой, — Все, что вас беспокоило в течение дня, мысленно разложите перед собой. Надо решить, что вы можете сделать для решения этих вопросов. Если не можете вы, значит кто-то другой может. Если и он подведет вас, то подумайте, как вы жили до этого и нужно ли оно вообще. Ваш разум очистится, и вы по-настоящему отдохнете. Ведь мы не можем выспаться, потому что даже во сне стараемся откатать какие-то дела. Даже если вам грозит неизбежное, приготовьтесь к тому, что с ним придется бороться. Умереть в борьбе не страшно — все равно терять нечего!

Яна была с этим полностью согласна. А потом начала осваивать эту методику, попробовала всего пару раз — и у нее получилось. Сложного ничего не было, но все равно первые пять минут после подъема были очень тяжелыми. Однако и на это у сержанта был ответ.

— Если вам не получается открыть глаза и подняться, подумайте: из-за чего это случилось. У вас нет раздражения глаз, нет в них инородного тела и нагноения — они всего лишь не адаптировались после отдыха. То же самое со всем организмом. Четыре часа хватает, если вы не бежали марафон и не таскали тяжести. Идите с полузакрытыми глазами и вскипятите воды для чая или кофе. Или упрячьте будильник так, чтобы пока его достать, весь сон сдуло; сделайте упражнения для дыхания — так, чтобы от глубины вдоха голова закружилась!

Ничего, придет время, и я освою эту методику до конца! — решила Яна про себя.

Сержант о чем-то заговорил с Филином, из коридора слегка доносились их голоса и смех. Наверняка, лазают в Интернете, — подумала Яна с небольшим сожалением. На ее служебном ПДА эта функция была пока заблокирована. «После испытательного срока», — сказал Игнатов, но не уточнил, когда он закончится.

— У каждого свой срок, — улыбнулся он ей, когда девушка спросила его об этом, — Например, тебя с твоим прямо-таки природным чутьем на аномалии можно хоть завтра в Зону выпускать. Соответственно, срок испытания определяется только твоим отношением к работе! Не волнуйся, мы сообщим. Главное, что ты уже делаешь успехи!

Юридический консультант оказался прав. Яна могла досрочно сдать все экзамены, причем сделать это с блеском. Ей многого учить и не пришлось. Два основных предмета — огневая подготовка и распознавание аномалий — она практически уже знала. Ей оставалось только делать вид, что аномалии она находит с помощью детектора и внешних признаков, таких, как, например, малозаметные движения теней, пыли или травинок в воздухе.

Стрельба же у Волковой вообще была любимым предметом. И по просьбе самой девушки инструктор по стрельбе подполковник Серебряков занимался ей персонально. Каждое утро он натаскивал Яну на те виды винтовок и прицелов, с которыми Стрелка была незнакома, и ему было абсолютно наплевать на то, откуда у столь молодой девушки уже имеется боевой опыт. После подъема и легкого фруктового завтрака Яна не бежала, а шла на стрельбище, где ее ждал инструктор и где они тренировались ровно два часа, а иногда даже чуть меньше.

Затем она возвращалась к остальным курсантам, среди которых, кстати, были еще две девушки. К тому времени они заканчивали занятия по «аномальному» ориентированию. После чего группа воссоединялась и направлялась в «кунсткамеру», «зоопарк» или «музей», где были представлены наглядные пособия животного мира Зоны или муляжи вещей, с которыми военный проводник мог так или иначе столкнуться.

Сегодняшний день не стал исключением в плане своего начала, однако сразу после обеда Яна была вызвана к Игнатову. С улыбкой он вручил ей новый, теперь ее личный ПДА и автоматно-гранатометный комплекс ОЦ-14 «Гроза» в кожаном продолговатом «дипломате», а также ставший у Яны любимым редкий и дорогой из-за трудности производства пистолет «Дротик», стреляющий очередями по три выстрела патроном мелкого калибра.

— Как лучшему снайперу и курсанту, прошедшему обучение с отличием! — сказал полковник, а Стеценко, присутствующий при этом, пожал Стрелке руку.

— Добро пожаловать в команду! Первая ступень вами пройдена, Волкова! Осталось еще две и вы — полноценный член нашего коллектива! И еще, вам присваивается номер «30».

— Почему «30»? — удивилась Яна.

— Потому что в этом году вы тридцатая женщина курсант, — ответил Стеценко и улыбнулся, — Да и лучше, чем, например «шесть»!

Стрелка сдержанно улыбнулась в ответ и поблагодарила. Она поняла, что это будет самым приемлемым в той ситуации. Со временем она планировала вообще порвать контракт с ВПС, однако не знала, как сделать это без ущерба для себя. Яна отлично понимала, что при своих возможностях организация достанет ее где угодно.

В итоге она осознала, что у нее пока есть только время для сбора информации. Да и работать на правительственную контору намного лучше, чем постоянно быть в напряжении независимо от того, где находишься — в сталкерском баре или в лесу населенном мутантами!

Был еще один положительным момент — по пути со службой, оказывается, можно было работать непосредственно на себя! Ведь усиленное восприятие артефактов на расстоянии Яна могла вызывать по своему желанию.

— А что будет, если я предложу артефакт ученым? — спросила она у Прокопенко в конце первой недели обучения.

— Какой артефакт? — не понял он.

— Ну, вдруг я найду артефакт, — предположила Яна, — Я же могу его продать?

Сержант улыбнулся очень хитро и довольно.

— Конечно, можешь! Мы все так делаем. Можешь сдать его на Базе в спецприемнике, можешь загнать ученым — они чуть дороже берут. То, что выручишь за него, идет тебе к зарплате.

— Ты что, шутишь? — не поверила Яна.

— Да какие шутки? — рассмеялся старший их тройки, — Тут все так делают. На пятьсот евро много не погуляешь, а на артах можно по четыре зарплаты шутя поднимать. Не нап-ря-га-ясь! Главное, чтобы старательство не мешало основной работе.

Яна была обескуражена этой информацией, но в то же время понимала, что это очень умно. Вот он, стимул для личного состава — честно и легально! Потом она узнала, что за ПДА любого убитого сталкера идет бонус в сто евро. Тоже неплохая цена за человеческую жизнь!