Получив неаристократический тычок под рёбра от собственного мужа, графиня благоразумно закрыла рот, но не отказалась от намерения выпроводить самозванку за стены собственного дома, а заодно и проучить, чтобы не смела больше появляться в приличном обществе.

- М-да, - многозначительно протянул король, не забывая наслаждаться завтраком, - как сейчас помню…

Он честно хотел припомнить, когда же имел честь лицезреть певичку, но память отказала напрочь. В голове вертелось что-то такое знакомое, но ухватить мысль за хвост никак не получалось – в глазах до сих пор стояла многообещающая улыбка Вирни и её соблазнительные ножки.

- Леди, я боюсь за вас, - управляющему всё-таки удалось выдернуться из цепких пальцев метаморфы. – Король, знаете ли, большой любитель женского пола.

- Это стоит бояться за него, - легкомысленно улыбнулась Вирнисса. – Мне здесь ничего не угрожает. Не родился ещё сластолюбец, который попытался затащить меня в постель против моей собственной воли. Весёлая жизнь ему будет обеспечена, а также долгое лечение от нервного потрясения. Кстати, а в вашем государстве есть приюты для душевнобольных и внезапнопомешанных?

Ранчер мысленно взвыл и проклял тот день, когда он принял на себя бразды управления хозяйством этого поместья. Развлечения леди оно могло и не пережить.

- Милейший, не стоит так волноваться, - скучающая леди нарочито доброжелательно похлопала его по плечу. Управляющий вздрогнул. – Будем вместе надеяться, что дворец устоит, а ваши милейшие, честное слово, милейшие хозяева останутся живы. Хотя их здоровье может немного пострадать, я не люблю, когда некоторые размахивают кулаками. Могу нечаянно наказать… Вот так, да.

Дальше до своей комнатки она шествовала как королева, расточая улыбки направо и налево. Действие начиналось и уже становилось разрушительным. Зазевавшись на яркую брюнетку, садовник уронил себе на ногу вилы, горничная, аж затрясшись от злости или зависти, пролила на свеженакрахмаленное бельё вишнёвый морс, паренёк-пастух вместо козы, которую он пытался загнать в сарай, огрел кнутом поварёнка. Тот от неожиданности грохнул вазу с яблоками в кучу золы, собранной из камина.

Развлекательный театр в лице одной актрисы набирал обороты.

- Как прогулялись, ваша светлость? – Ровена прибрала комнату, развесила наряды «певички», как и положено приличной служанке. Уж лучше поработать здесь, чем раздражать своей персоной дражайших родственников – подставляться под очередные синяки не было ни малейшего желания.

- Восхитительно! - леди Вирнисса пробежалась по крошечной комнатке, зачем-то поцарапала вмиг отросшими коготками, облупившуюся оконную раму. – Король – тот ещё кобель, твоя семейка вызывает у меня желание сделать гадость немедленно, слуги невоспитанные, комната тесная, настроение от всего этого – самое творческое.

- Вам достаточно только заявить о своём статусе: слуги станут вежливыми, комната просторной…

Договорить девушка не успела – метаморфа пренебрежительно отмахнулась свободной рукой.

- Приторно вежливыми, спален нормальных всё равно нет, король от этого не станет более скромным, а твои родственники более умными или хотя бы осторожными. А весь запал пропадёт, и начну я хиреть, как старый сельский баобаб…

- Простите, леди, кто?

Ровена не поняла последнего слова.

- Что? – высокородная леди даже отвлеклась от отколупывания краски. – А! Баобаб – это такое дерево, древнее, толстое, с жуткими наростами на коре. Кстати, может мне на сегодняшнюю ночку бородавки отрастить?

- А разве его величество не пожелает сегодня лицезреть столь именитую певичку? – еле заметно съязвила девушка. – Или вечерний концерт отменён?

- Ни в коем случае, - оживилась Вирнисса. – Вечерний концерт – это прелюдия к моему триумфу. К тому же так и подмывает удивить собственных родственничков, наплевавших мне в душу… то есть, на мои таланты.

- А король? – осторожно поинтересовалась Ровена. – Ведь он пожелает вас видеть после концерта?

- Конечно, пожелает, - здесь голос высокородной леди прозвучал с оттенком лёгкой аристократической брезгливости. – Желать не вредно. До некоторых пределов. Могу ему составить компанию, да…

Это «да» прозвучало многозначительно и опасно. Для короля.

Дверь распахнулась и на пороге застыл Кесир. Он презрительно оглядел замершую родственницу, потом перевёл взгляд на «певичку».

- Моя мать, сиятельная графиня, недо…

- Да ладно, - невежливо отмахнулась Вирнисса, плюхаясь на постель и закидывая ногу на ногу, отчего разрез разъехался, обнажая стройную ногу в чулке до самой подвязки. – Подумаешь, какая цаца! Она недовольна! Все претензии к всемилостивейшему монарху. Он так желает, и точка. Графиням в желания короля лучше не лезть.

- А тебе не кажется, - здесь Кесир, сам того не зная, допустил грубейшую ошибку – не стоит тыкать незнакомым персонам, даже, если они вам не нравятся, - что я могу по-тихому пристукнуть нахалку и прикопать её в куче соломы. А потом развести руками – мол, никто не видел, как певичка уехала.

- Попробуй, - метаморфа оживилась. – Начинай прямо сейчас. Хоть в каком-то развлечении проведу время до королевского ужина. Ну, слабо?

- Вон отсюда! – заорал графский сын на сводную сестру, нисколько не заботясь о том, что его могут услышать.

Схватив за плечи девушку, он вытолкал её в коридор и плотнее прикрыл дверь.

Ровена не стала медлить и рванула по нижнему коридору, надеясь встретить кого-нибудь из королевской свиты и предупредить, что концерт находится под угрозой срыва.

Заложив щеколду с внутренней стороны, Кесир сделал ещё одну ошибку, недооценив противника. Его сила и выучка могли сойти против слабой женщины, но не против старой метаморфы, которая ехидно молчала, улыбалась и копила злость для рывка.

Какой-то недоносок посмел её оскорбить! Её! Да на такое не рискнул бы пойти даже сам повелитель Зелёной Долины, не говоря уж о многочисленных мужьях и прочих мужчинах.

Удар кулаком не достиг своей цели, Вирнисса ловко увернулась, заодно наградив малолетнего наглеца чувствительным пинком, отчего он кубарем полетел на пол.

- Выпил? Ноги не держат? – участливо поинтересовалась она, поднимаясь с кровати. – Так, пойди, проспись! Или рассольчику хлебни. Хотя пить с утра – это не комильфо.

Хотела было добавить – «деточка», но пока ещё рано было снимать маску, да и делать это без значительной аудитории леди не хотелось. Представление без зрителей и восхищённых аплодисментов – это не представление.

Кесир ловко перекатился и встал, уже багровея от злости.

- Наглая тварь!

Следующий удар тоже не достиг цели, а вот в локте что-то хрустнуло. Леди перехватила его руку и стукнула ребром ладони по предплечью.

- Я тебе не слабая девушка, мне ничего не стоит за себя постоять, - предупредила Вирнисса.

Пусть комната была маловата, но юркая метаморфа словно перетекала из одного положения в другое, да настолько быстро, что у молодого графа начало рябить в глазах.

Теперь он стал расчётливее, более внимательно оценивая противника.

- Ты – не певица, - наконец пропыхтел он, разбив нос об стену, до которой ему помогли добраться с удвоенной скоростью.

- Одно другому не мешает, - резонно заметила леди. – На концерте сам убедишься. Конечно, если себе что-то не повредишь до него. Ты такой неловкий!

Тоненькая щеколда вылетела с одного пинка, и в комнатку ворвалась стража. На заднем плане маячил сиятельный граф, а около него пытался выглянуть из-за плеча его величество.

- Что здесь происходит? – хозяин поместья сначала оценил побитость собственного чада, и только потом невинную ухмылку «жертвы».

- Он хотел принудить меня, - тонко взвыла метаморфа, незаметно меняя облик. Как на грех, ткань на платье оказалась качественной и поддалась только когтям. Надо же было соответствовать несчастной жертве безумной похоти.

Теперь растрепавшиеся волосы и слегка порванный наряд ярко свидетельствовали о насилии, которому чуть не подверглась именитая гостья.