— Дальше?

— Я не знала, что делать. Боялась выйти. Попробовала выглянуть в окно, посмотреть, куда они пошли, нельзя ли незаметно выскочить.

— Вы видели машину?

— Нет, сэр. Но точно услышала бы, если б она завелась.

— Что потом?

— Кто-то очень громко закричал, далеко где-то, и я поняла, они по-настоящему злятся. Показалось, будто это мистер Бэннон. Потом стало тихо. Я выглянула в заднее окно, которое выходит на пристань, увидела мужчину, который тащил по земле мистера Бэннона. Подхватил мистера Бэннона под колени, тянул вперед, сильно дергал и дергал. Я упала на колени, одним глазом подглядывала в уголок окна. Он тащил его прямо к той старой лебедке, потом начал переворачивать и заталкивать под мотор. Мистер Бэннон не шевелился, точно был без сознания или мертвый. Мужчина поднялся, посмотрел на него, огляделся вокруг. Я пригнулась, а когда набралась смелости снова взглянуть, он опять шел к лебедке от пристани, нес что-то маленькое, вроде проволоки, и еще что-то. Смотрю — встал на колени, что-то сделал с мистером Бэнноном — не разглядела что — и еще что-то сделал с лебедкой. Потом стал крутить ручку, и груз очень медленно пошел вверх. Я слышала скрип. Потом встал поближе, нагнулся, еще что-то сделал, и… мотор упал на мистера Бэннона. Когда падал, раздался треск, а проволока хлестнула о штанги и зазвенела.

— А потом?

— Он приподнял мотор, поближе посмотрел на мистера Бэннона, поднял до конца и опять уронил. А когда снова поднял, мистер Бэннон казался… каким-то плоским. Он не стал поднимать мотор до конца. Сбросил прямо оттуда, оставил, что-то поднял с земли, потом вроде бы передумал и бросил, потом опять подобрал, вытер об какую-то тряпку и опять бросил. Потом почти побежал. А потом я услышала, как одна дверца хлопнула и завелась машина. Сидела, пока он не уехал.

— Куда он поехал?

— Обратно той же дорогой, к Саннидейлу.

— Вы рассмотрели этого мужчину?

— Да, сэр, рассмотрела.

— Вы когда-нибудь раньше его видели?

— Да, сэр.

— Вы узнали бы его, если бы снова увидели?

— Да, сэр.

— Вы знаете его имя?

— Да, сэр.

— Как его зовут?

— Его зовут мистер Макги.

— При каких обстоятельствах вы впервые увидели мистера Макги?

— До этого я его видела всего два раза, оба раза в один и тот же день. Это было в октябре. Точно не знаю, какого числа. Они были друзьями, он приехал к ним в гости в красивой лодке. Повез их в тот вечер обедать в Броуард-Бич, а я сидела с маленькими мальчиками. Видела его, когда пришла, а потом снова, когда они вернулись.

— Они держались дружелюбно, Макги и супруги Бэннон?

— Да… вроде бы.

— Почему вы колеблетесь?

— Мне показалось, что он приезжал повидать миссис Бэннон.

— Почему показалось?

— Ну, по правде сказать, я в тот день видела его три раза. Было очень жарко. Мистер Бэннон и мистер Макги чинили машину мистера Бэннона. Потом мистер Бэннон поехал забрать из школы мальчиков. Я увидела, как миссис Бэннон понесла в номер мотеля кувшин чаю со льдом. Я хотела попросить ее привезти кое-что мне из города, чтобы сэкономить поездку. Мне это для работы понадобилось, и я пошла за ней, думая, что она сейчас выйдет. Она все не выходила, и я вроде как заглянула в окошко. Я тогда не знала, как его зовут, только потом узнала. Только увидела, как мистер Макги и миссис Бэннон лежали на кровати и целовались.

— Вы заметили в тот октябрьский день еще что-нибудь, показавшееся странным или необычным?

— Нет, сэр. Больше ничего, сэр.

— Что вы делали после отъезда Макги? — Ну, думаю, лучше немножечко обожду, вдруг он что-то забыл и вернется. Еще раз поискала проволоку и нашла. Ушла, проверила, закрылась ли дверь, а потом бежала всю дорогу к нашей машине. Когда села в фургон, выбросила в кусты ключ от номера.

— Зачем вы это сделали?

— Наверно, очень уж испугалась. Не хотела, чтоб кто-то узнал, что я была в мотеле.

— Я покажу вам ключ от номера мотеля. Это тот самый ключ, который вы выбросили?

— По-моему, да. Да, сэр. Он самый.

— Вы рассказали все это мужу?

— Нет, сэр. Я ему ничего не рассказывала.

— Почему?

— Потому что он мне не велел туда ездить, и, хоть я нашла серебряную проволоку, все равно он был прав. Лучше бы мне не ездить туда в то воскресное утро.

— Можете объяснить, почему вы в конце концов решили дать показания, миссис Денн?

— Я думала, мистера Макги поймают. А его не поймали. Я все переживала и переживала по этому поводу и как-то ночью рассказала мужу, а он велел пойти и увидеться с вами. Я упрашивала не заставлять меня, а он сказал, я должна. Поэтому я здесь».

Шериф Баргун выключил запись.

— Это еще не все, но дальше практически то же самое. Больше ничего нового. Это живой очевидец, свидетель, которому нечего ни выигрывать, ни терять, парень. Мы возили ее на место, и она показала окно, откуда действительно все хорошо видно.

Он снова разжаловал меня в «парня», убежденный своим свидетелем.

— Думаю, она видела почти именно то, что рассказывает, шериф.

— Хочешь сменить решение насчет адвоката?

— Мотив, возможность, орудие и свидетель. Вам не кажется, будто все чересчур хорошо совпадает?

— Порой кое-кому чертовски не везет.

— До чего справедливо. Только мне интересно, кому именно.

— Может, немножечко разъяснишь?

— Хорошо. Вот на что рассчитывал невезучий, кем бы он ни был. Он рассчитывал на вероятность или возможность моего появления в то время в том месте и на отсутствие у меня возможности доказать обратное.

— Тут нужны очень хорошие доказательства.

— Я могу доказать, что в девять утра в то воскресенье был на борту своей яхты под названием «Лопнувший флеш», где живу постоянно. Слип Ф-18, Байя-Мар, Форт-Лодердейл. На оставшейся части пленки имеется подтверждение ее догадок о времени моего отъезда после предположительно совершенного преступления?

— Приблизительно восемь тридцать, плюс-минус пятнадцать минут, — сказал он. — Только давайте выясним, как вы это докажете и почему так хорошо помните.

— Потому что на следующее утро приехал к Бэннону и узнал о его смерти. Узнал, что он прошлым утром умер. Почему-то запоминаешь, что делал в то время, когда умер твой друг.

— И что же вы делали?

— Вращался в обществе, шериф Баргун. Был гостеприимным хозяином прямо на глазах у всех и каждого. Полагаю, могу вам назвать имена, как минимум, двадцати человек, которые меня видели и беседовали со мной в то утро между девятью и десятью. Есть среди них абсолютно ненадежные. Я не подбираю гостей по социальному положению или кредитоспособности и не прошу вас, равно как любого другого, им верить, даже если они присягнут на каждой имеющейся в округе Шавана Библии. Но есть и полдюжины вполне заслуживающих доверия. Можете записать имена, адреса, выбрать пару из списка и расспросить их по телефону прямо сейчас, каким угодно способом. Применяйте любые уловки, расставьте любые ловушки, какие вздумается.

— Что значат ваши слова, «она видела почти именно то, что рассказывает», мистер?

— Она видела все, кроме меня. Видела, как кто-то это сделал, таким образом опровергая вашу теорию насчет выигрышей и потерь.

— О чем это вы?

— Кто-то ее очень здорово подготовил, шериф. Я даже был готов согласиться, что она искренне приняла за меня того, кого видела. Однако, пассаж с холодным чаем — небольшой перебор.

— Этого не было?

— Я изжарился и вспотел, помогая Ташу чинить рессору его машины. Принял душ в номере мотеля, который они мне предоставили. Как раз заканчивал одеваться, когда Джан принесла кувшин с чаем и два стакана. Мы говорили об их проблемах. Возможно, толстушка девушка даже заглядывала в окно. Но никакой постели и никаких поцелуев. Ничего подобного между нами не было. Даже мысли подобной не возникало с обеих сторон. Вышло так, что я в данный момент владею участком и предприятием Бэннона. Я купил его у Джан Бэннон, шериф. Зачем это мне понадобилось бы, черт возьми?