— Я отлично себя чувствую.

— Ты уже готова? — спросил он.

— Да, я вся в твоем распоряжении. Я готова уйти с тобой хоть на край света, хотелось ей крикнуть ему в ответ.

— Тогда идем!

Внизу Клер, увидев дочь, забеспокоилась.

— Ты уверена, что здорова?

— Со мной все в порядке, — поспешно отозвалась девушка.

Клер тронула ее щеку.

— Ты слегка покраснела, — заметила она. Материнский жест, такой трогательный, почти заставил девушку прослезиться. Поддаваясь порыву, она обняла Клер и улыбнулась.

— Суп был просто великолепный, он придал мне много сил. Думаю, это всего лишь нервы.

Клер стояла в дверях и махала рукой, пока молодые влюбленные отъезжали.

— Сейчас мне надо отогнать машину в гараж, а потом обсудим, как можно найти твоих родителей.

Сара посмотрела на его строгий правильный профиль, на длинные пальцы, сжимающие руль, и снова подумала, что Эналайз действительно крупно повезло.

Красный кирпичный дом Лукаса был не такой роскошный и пугающий, как особняк Брюстеров. Он показался Саре самым уютным и спокойным местом, где ей когда-либо приходилось бывать.

Большая комната была отделана в пастельных тонах. На стенах висели пейзажи, эвкалиптовые ветки наполняли комнату свежим лесным ароматом. Во всем чувствовался прекрасный вкус дизайнера.

Лукас предложил ей стакан холодного чая и сам жадно отпил большой глоток — его день был не менее напряженным, чем ее.

— Ты живешь здесь один? — Она тут же прикусила язык — только наивная провинциальная девушка могла задать такой вопрос. — Я хотела сказать, ты ведь не живешь с родителями?

— Угадала. Как ты наверняка заметила, здесь не чувствуется женской руки. — Лукас хмуро посмотрел на стакан и снова поднял глаза на девушку. Лицо у него было непроницаемым. — Я уже говорил тебе, что мы уехали отсюда, когда мне было четыре года. Так вот, я вернулся, а мои предки нет.

— А где они сейчас?

— В Пенсильвании.

— В Пенсильвании? Но ведь это же так далеко!

Несколько секунд Лукас молча смотрел на Сару.

— Да, — наконец ответил он. — Но до этого они десять лет жили недалеко от Бриар-Крика.

— Поэтому твои родители не были на репетиции?

— Вот именно.

— Но ведь они приедут на свадьбу? На какое-то мгновение в его глазах мелькнули страх и боль.

— Не знаю. Им отправили приглашение, но я не уверен. — Он кашлянул. — Ну а теперь расскажи мне все, что тебе известно о своей матери, настоящей или приемной. Боюсь, до понедельника мы мало что узнаем, но, по крайней мере, поймем, с чего начинать.

Он сменил тему разговора. Ее мать сказала бы, что он не считает нужным обсуждать с ней или с кем-нибудь еще свою личную жизнь. Что за ерунда! Какая разница, что Лукас Дениэлс подумает о тебе?! — упрекала себя девушка.

Она глубоко вздохнула и расправила плечи. Лукас предлагает ей помощь в поисках ее настоящей матери. Ей всего лишь нужно сообщить ему некоторые даты и сведения.

— Мою маму звали Джун Мартин. Она всегда твердила, что мой отец бросил ее, когда узнал, что она беременна. Когда она заболела и врач объяснил мне, что я не могу быть ее дочерью, ей пришлось признать, что она удочерила меня. Эта женщина сообщила мне только то, что моя настоящая мать была очень бедной, а отец богатым. Он отказался жениться на ней, потому что его родители не одобряли этот брак. Ей пришлось бросить меня.

— Твое предположение, что она приехала из Бриар-Крика, основано на оплаченной квитанции здешнего банка?

Сара утвердительно кивнула.

— У тебя есть дубликат свидетельства о рождении?

— Да, я нашла его после смерти матери. Но это подделка.

Лукас удивленно вскинул темные брови.

— Оно якобы выдано в Лос-Анджелесе, но когда я послала туда копию, служащий сообщил мне, что оно не настоящее.

— Вы когда-нибудь жили в Лос-Анджелесе?

— Я не помню, но кажется, нет. Мама, во всяком случае, никогда не упоминала об этом городе. — Кривая усмешка исказила приятные черты Сары. — Конечно, Джун Мартин о многом не упоминала. Возможно, я родилась там, хотя больницы, указанной в свидетельстве о рождении, никогда не существовало. Имя Альберта Мартина, указанное в графе «отец», очень распространенное, но ни один из Альбертов Мартинов, живущих в данном районе, не может быть моим отцом. Вероятно, это тоже обман. На самом деле я даже не уверена, что моя мать удочерила меня законно. В те годы в детских домах одиноким женщинам редко удавалось удочерить ребенка.

— Похоже, ты права. Если бы удочерение было законным, тебе наверняка выдали бы настоящее свидетельство о рождении.

Сара бросила взгляд на стакан, который держала в руках. У Лукаса был такой же. Она подумала, что у них с матерью никогда не было даже пары одинаковых стаканов.

У нее не было ни родителей, ни семьи, ни настоящего свидетельства о рождении, но жизнь с Джун Мартин научила ее не выставлять напоказ свои чувства.

Сара гордо подняла подбородок и заставила себя говорить спокойно.

— Но я не только поэтому думаю, что меня удочерили незаконно. Всю жизнь мы скрывались от людей, переезжали из одного маленького городка в другой. Я жила в Небраске, Миннесоте, Айове, Миссури, а до этого — в Южной Дакоте и Вайоминге.

— В Вайоминге?

— Мне тогда было четыре или пять лет, но я помню этот город. А почему ты спросил? Лукас пожал плечами.

— Просто Эналайз сейчас там. Их взгляды встретились: еще одно совпадение.

— Мама не позволяла мне заводить друзей. Ее преследовала мысль, что меня могут похитить. Когда мне исполнилось двенадцать, она записала меня в секцию каратэ, а после на тренировки по различным приемам самозащиты.

Лукас живо вспомнил мастерство Сары.

— Ты хорошо выучилась. Должен признать, я почувствовал облегчение, когда ты спокойно пошла с Клер. Я решил, что ты, того гляди, начнешь защищаться, когда она потащила тебя домой.

Сара засмеялась.

— Если бы моя мать вдруг оказалась тут, она бы сказала, что ты, Ральф и Клер сообщники и вы сговорились, чтобы похитить меня.

Лукас удивленно покачал головой.

— У нее действительно была навязчивая идея.

— Да, но я долго ей верила. Только став подростком, я поняла, что она немного не в своем уме.

Девушка опять взглянула на чай, который все еще держала в руках. Лед почти растаял, и капелька могла упасть на платье Эналайз. Сара быстро поставила стакан на серебряный поднос.

— Возможно, ты родилась в Лос-Анджелесе, — задумчиво проговорил Лукас. — Но мне кажется, что твоя мать выбрала этот город как место твоего рождения, потому что он очень большой и в нем человек теряется, как иголка в стогу сена. Впрочем, ты могла родиться и здесь.

— Или еще где-нибудь. Я знаю, что у меня слишком мало сведений, чтобы продолжить расследование. — В первый раз за долгое время Сара поняла, как мало она знает о себе. А ведь прежде она убеждала себя, что информации, которой она располагает, будет вполне достаточно, чтобы отыскать родственников.

Теперь ее хрупкие надежды рассыпались в прах. Единственное, что ей остается, — это продолжать жить без фамилии и прошлого.

— Мой лучший друг — юрист, — неожиданно произнес Лукас. — Сегодня вечером он придет на обед. Я уверен, он сможет кое-куда позвонить и получить для тебя необходимые сведения. У тебя есть страховой номер матери или ее водительские права?

— Да, но это бесполезно, я уже пробовала, нигде ничего не говорят.

— Ну, у юриста другие возможности, — заметил он.

Саре вдруг стало обидно — ему, значит, скажут, а ей — нет. Она почувствовала, как горячая краска залила ей лицо.

— Черт! — выругалась Сара и сразу же притихла, ожидая выговора от Джун Мартин.

Лукас встал со стула, прошел по комнате и сел рядом с ней. Взял ее руки в свои и спросил нежным голосом:

— Что сделала тебе эта женщина? Она оскорбляла тебя?

— Нет, конечно же. Она просто была очень строгой.

— До какой степени? Она что, тебя била? Девушка отвернулась, пытаясь освободить руки, но он крепко сжал их.