– Уважаемый, в впервые вас вижу и никогда в жизни не занимал ни у кого денег.

Спутники высокого засмеялись.

– Ты проиграл мне эти деньги в маджонг, старик! Ну, выкладывай долг, или я оборву твои седые усы!

Сатэ терпеливо изрек:

– Я не играю в маджонг, уважаемый. Только в го, но не на деньги.

Высокий презрительно сплюнул на пол.

– Ты смеешь перечить мне, дохлая медуза? По-твоему, я – лжец?

Высокий лениво протянул руку, взял Сатэ за шиворот и поставил перед собой. На недостаток силы он, понятно, не жаловался.

– Это тебе для памяти, – сказал он и ударил Сатэ. Вернее, хотел ударить.

Старик неуловимо для глаза отклонился и высокий лишь зачерпнул рукой пахнущий специями воздух таверны.

Разозленный неудачей горожанин провел серию быстрых ударов, но Сатэ без труда отбил их одной рукой.

– Ступайте своей дорогой, добрые люди, и не мешайте ним идти своей, – тихо сказал Сатэ.

Однако высокий не собирался отступать. Теперь он пустил в ход ноги.

«Старший не станет сражаться в нашем присутствии, – подумал Даан. – Вмешаться?»

Но его опередил Юл Ю. В мгновение ока он возник между Сатэ и высоким.

Блок, блок, увертка, блок, выпад, блок, захват, удар!

Высокий безжизненно рухнул на дощатый пол. Два его товарища вскочили и, недобро глядя на Юла и Сатэ, сделали шаг вперед. В руках их тускло заблестели ножи, тупые, как кора акации.

– Прошу вас, не делайте этого! – заголосил в углу хозяин.

Юл не двигался; Сатэ же вернулся к столу и сел на свое место. Даан хотел придти на помощь Юлу, однако старик поймал его за руку.

– Сядь!

Даан повиновался. Тем временем двое с ножами напали на Юла. Сталь со свистом рассекла воздух. Юл мягко уклонялся, приседал, подпрыгивал, вертелся на месте. Вот один из нападавших словно бы случайно наткнулся на кулак Юла и опрокинулся на спину; второй сердито прыгнул, взмахнув ножом, но захрипел, потеряв дыхание и выронив оружие. Юл Ю выбросил ногу назад, не глядя, жестко, по-южному, окончательно свалил первого и молча вернулся за стол.

Когда они покидали харчевню, один из троицы пришел в себя и приподнял голову.

Сатэ и его спутники уже вышли на улицу, лишь Рут Ма задержался в дверях.

– Постигайте ши-тао! – сказал он с издевкой и последовал за остальными.

Столица встретила путников пестрыми улицами, яркими одеждами горожан, сдержанным непрекращающимся гомоном. Утро выдалось солнечное, высоко в небе темными молниями метались стрижи.

Сатэ вел монахов вдоль вереницы лавок, аптек, вдоль приземистых домишек зажиточных горожан, вдоль утопающих в зелени домов знати – в ту часть Столицы, где было много постоялых дворов и комнат для приезжих. Сатэ шел не глядя по сторонам, опустив голову, словно боялся, что его узнают.

Хозяин гостиницы поклонился Сатэ:

– Здравствуйте, уважаемый Ани! Вам комнату?

Сатэ поклонился в ответ:

– Да, Ло. До завтра. Мне и моим молодым друзьям. Мы прибыли как раз к празднику.

Даан не особо удивился, когда хозяин назвал Сатэ другим именем. Им сказали – миссия держится в секрете. От всех, кроме Старших.

Несколько монет перекочевали от Сатэ к Ло; затем монахов проводили в комнаты.

Комнат было две. В каждой могли спать по четыре человека. Сатэ отозвал Юла, Даана и Сань Но и сказал, чтобы они располагались с ним; во второй остались братья Хито, Рут Ма и Лоот Зин.

После этого Сатэ ненадолго исчез. Хозяин Ло принес монахам прекрасного гиданского чаю.

Сатэ вернулся в другой одежде, одежде нищего, из тех, что тысячами наводняют большие города, прося подаяния, а также втихомолку воруя все, что плохо лежит.

– Слушайте меня, избранники! Я – Сатэ-Старший, но мало кто видел меня в стенах монастыря, ибо я покинул его сорок семь лет назад. С тех пор я больше не монах, однако подчиняюсь тому, кто Выше и Верховному Настоятелю, Первому-в-храме. Наш поход в столицу – лишь первый шаг на пути, который ждет одного из вас. Когда посланцы Южного монастыря войдут в нашу обитель, из вас семерых выберут наиболее достойного – вы знаете об этом. Зачем – поймете в свое время. А сейчас мы должны отыскать в городе одного человека.

Зовут его Матурана. Да, он чужеземец с Архипелага. Однако он связан с нами одной нитью, ибо тоже служит Каоме, да будет благословенно имя его!

Монахи привычно склонили головы. Сатэ продолжал:

– Он ваш ровесник. Найти его нетрудно, но клан Орла пытается опередить нас. Наша цель – незаметно увести его из Столицы в монастырь.

Теперь же – отдохнем, ибо завтра нам многое предстоит…

Монахи удивленно моргнули: Сатэ вдруг перешел на язык жестов, один из тщательно оберегаемых секретов монастыря.

«Тихо! У стен бывают уши и надо позволить ушам уйти…»

Даан подавил желание улыбнуться: шорох за дверью он услыхал давным-давно и дал знать Сатэ, но тот, не прерывая речи, показал, что и сам слышит.

Старик бесшумно переместился к маленькому окну. Молодежь загалдела, изображая непринужденную обстановку. Сатэ одобрительно кивнул.

Через некоторое время из дверей внизу выскользнул низенький человечек, пересек улицу и свернул за угол.

Сатэ знал, что там человечка ожидают двое людей из клана Орла.

Снова в ход пошел язык жестов.

Даан и Юл должны были пойти в точно такую же гостиницу, расположенную неподалеку, спросить заклинателя змей по имени Део и ожидать знака чужеземца – выброшенного в боковое окно панциря морской черепашки; дать ответ – особый поклон островитян Са – и уходить с чужеземцем в уловленное место. Все предстояло сделать быстро и по возможности незаметно.

Братьям Хито выпало идти с Сатэ слоняться по городу и водить за собой соглядатаев-Орлов, скучающих сейчас под окнами.

Руту Ма и Лооту Зин Старший приказал побродить по округе и ввязаться в возможно большее число драк и ссор, нередко случающихся на улицах, но ни в коем случае никого не убивать и не калечить, а также уберечься от солдат императора и Надзора.

Рут и Лоот немало удивились: вмешиваться в драки монахам запрещалось тысячелетним кодексом. Запрещалось вообще применять ши-тао без крайней необходимости. Но Верховный приказал слушаться Сатэ, будто это сам Каома.