Другая часть византийской армии состояла из наемников. Империя охотно вербовала солдат среди соседних народов, поставлявших ей или целые дружины во главе со своими племенными вождями или большое количество варваров различного происхождения, являвшихся на службу в византийскую армию. Император был правителем, который хорошо платил. Командиры имперской армии получали чрезвычайно высокое жалованье, и это было соблазном для армянской и кавказской знати и разжигало аппетиты скандинавских или русских искателей приключений. Довольно высокое жалованье получали часто и рядовые воины. Вместе с тем императоры имели к этим иноземным воинам, не заинтересованным во внутренних делах империи, больше доверия, чем к своим собственным подданным. Императоры охотно предоставляли крупные командные посты, высокие военные звания иноземцам, предпочитая их в интересах личной безопасности. Один из гвардейских полков, гетерия, состоял почти исключительно из иноземцев: русских, скандинавов и хазаров. Знаменитая варяжская дружина, чьи военные подвиги на всем протяжении византийской истории гремели на весь мир, набиралась сначала из русских, а впоследствии из исландских и норвежских норманнов и из англосаксов. Во все времена наемники составляли значительную часть византийской армии. В эпоху Юстиниана мы встречаем в ней бок о бок вандалов и готов, лангобардов и славян, герулов, гепидов, африканских мавров; в X в. появляются хазары, печенеги, русские, арабы, турки, норманны из Скандинавии и из Италии и особенно армяне. В армии Комнинов мы встречаем англосаксов и скандинавов, итальянцев и немцев, латинян из всex западных стран, франков из Франции, норманнов из Сицилии и представителей всех народов Востока. Позднее Палеологи использовали каталонцев и турок, генуэзских и венецианских кондотьеров, сербов и болгар, и в ту эпоху эти элементы составляли наиболее значительную часть византийской армии.

Как была организована эта армия? Она состояла из двух частей: линейных войск (tayuata, фeuata), очень подвижных, предназначавшихся для больших походов и всегда готовых к переброске в ту или иную местность, и пограничных войск. Это была система весьма давнего происхождения. Еще Рим создал специальные войска limitanei для защиты limes, то есть областей, примыкающих к границе. Византия сохранила эти войска специального назначения и назвала их kрitai. Они также пользовались - и даже шире, чем остальные войска-преимуществами системы военных наделов. Земли, которые жаловались этим войскам, были полностью освобождены от обложения земельным налогом. Оставаясь в одном определенном месте - на своих участках, по соседству с границей, - акриты были организованы для быстрой и надежной защиты территории, и они, как мы это увидим, превосходно выполняли свою задачу. Византийский эпос воспел их, повествуя о подвигах Дигениса Акрита, и Мануил Комнин еще в XII в. гордился прозвищем "новый акрит".

Тем не менее организация обороны границы претерпела с VI в. большие изменения. Некогда Рим удовлетворялся строительством вдоль limes единой линии крепостей, занятых сильными гарнизонами. Иной системы защиты придерживалась Византия, и трактат "О постройках" Прокопия ясно показывает, как она была организована во время Юстиниана. Вместо единой линии крепостей вдоль границы строились две или три параллельные линии укреплений, и Прокопий хорошо объяснил, каким новым потребностям они отвечали. "Желая укрепить границу на Дунае, Юстиниан покрыл берег многочисленными крепостями, установил вдоль него посты, чтобы помешать варварам перейти через реку. После завершения этих построек он, понимая всю тщету человеческих надежд, рассудил, что если врагам удастся преодолеть это препятствие, население окажется совершенно беззащитным, враги смогут обратить его в рабство и разграбить его имущество. И он не удовольствовался постройкой крепостей вдоль реки, что обеспечивало общую безопасность, но возвел укрепления на всех равнинных местах, так что каждое земельное владение превратилось в укрепленный пост или находилось по соседству с какой-либо крепостью. И этим, говорит историк, Юстиниан действительно спас империю".

Византия никогда не отступала от этой системы военной обороны. Азиатская часть империи, как и Балканский полуостров, была покрыта укреплениями; в Азии XI в. "вся территория была сплошной крепостью". Защита этих военных границ была поручена акритам, которые, водворившись со своими семьями на пожалованных им землях, обязаны были наблюдать за врагом, отражать вторжения, защищать территорию, вести оборонительную и наступательную войну. Один любопытный трактат X в., посвященный вопросам тактики, рисует в живых, выразительных образах картину непрерывной борьбы, происходившей в пограничных областях, в горах Тавра или на границах Каппадокии, при постоянной угрозе арабских вторжений. Это была трудная и сложная борьба, так как со слабыми силами требовалось оказывать сопротивление предприимчивому врагу; нужны были смелые разведки, засады и внезапные удары, и здесь легкая кавалерия трапезитов выказывала чудеса. Вся граница охранялась сетью небольших наблюдательных постов, соединенных с главной квартирой системой сигнализации. Как только становилось известно о продвижении неприятеля, по всем направлениям высылалась кавалерийская разведка, и под таким прикрытием проводилась мобилизация; пехота занимала проходы, население равнинных областей стекалось к крепостям, к определенным пунктам стягивалась армия. В инструкциях, выработанных на этот случай, не было упущено ни одной мелочи. Меры, касавшиеся концентрирования войск, осведомительной службы и службы снабжения, засад и шпионажа, тактика ночных атак - все было предусмотрено и тщательно регламентировано. Предпринимались отважные рейды на вражескую территорию с целью диверсий. В это время византийский стратиг, вступая в соприкосновение с неприятелем, завязывал сражение и в большинстве случаев обрушивал на него внезапный удар, сочетая храбрость с хитростью.

Это была жестокая война, где главную роль играла кавалерия, где следовало быть постоянно начеку, чтобы не оказаться застигнутым врасплох, и зачастую с небольшими силами приходилось ставить в затруднительное положение превосходящие силы врага, война, полная отважных рыцарских приключений и доблестных подвигов, которые закаляли дух воинов. Описывая эти подвиги в эпопее о Дигенисе Акрите, поэт называет своего героя "образцом храбрых, славою греков, умиротворителем римлян". Следует еще отметить религиозный характер этой войны: солдаты сражаются не только для того, чтобы защищать территорию, не только за императора, но, говоря словами того же трактата о тактике, "за нерушимость христианской общины", и если они одерживают победу, то "по милости божьей". К римской традиции Византия прибавила новую черту: войне придавался характер крестового похода.

Новой чертой было и патриотическое чувство. Слово "родина" появляется в византийских текстах начиная с X в.

Несмотря на величие задач, возлагавшихся на византийскую армию, не следует преувеличивать ее численность. Цифры, приводимые арабскими писателями, утверждающими, будто армии византийских императоров X в. исчислялись в 100 или 150 тыс. человек, не совсем достоверны. В действительности азиатская армия, которая, несомненно, была лучшей силой империи, насчитывала в X в. около 70 тыс. человек. Если к ней прибавить 24 тыс. солдат имперской гвардии и войска Балканского полуострова, получим в общей сложности не более 140 тыс. человек. Мы видим, что как в VI, так и в XII в. самые крупные экспедиции совершаются армиями, насчитывающими от 30 до 50 тыс. человек, и что армейский корпус от 5 до 6 тыс. солдат был значительной силой. Эта армия была превосходно обучена. В дошедших до нас трактатах по тактике, относящихся к VI-XI вв. и приписываемых императорам Маврикию, Льву VI, Никифору Фоке и Василию II, описываются в красочных подробностях все упражнения, которые должны были выполнять войска, процесс формирования этих армий, оказавшихся способными переносить все испытания, все лишения. Непрерывное совершенствование методов ведения войны обеспечивало этим армиям неоспоримое превосходство перед их противниками. Кавалерия, которая, как мы видели, была в Византии и вообще в средневековом государстве родом оружия благородных, играла в этой армии существенную роль. С другой стороны, Византия применяет мощные соединения военных машин, сохраняемых в Константинополе, в арсенале Мангана. Вот почему византийская армия, действуя на стольких театрах военных действий, одерживала в течение долгих веков блестящие победы. В VI в. она свергла королевства вандалов и остготов, в VII в. она уничтожила могущество персидской империи, в VIII в. сдержала натиск ислама, в X в. восстановила в Азии престиж Византии и потопила в крови великое Болгарское царство, родившееся на Балканах. Еще в XII в. ей удалось нанести поражение норманнам, венграм и туркам. Таким образом, в течение шести столетий она оказывала империи большие услуги. Она украсила свои знамена ореолом славы. Наконец, обладая такими качествами, как храбрость и искусство стремительного натиска, эта армия много раз получала замечательных полководцев: в VI в. Велизария и Нарсеса, в VII в. Ираклия, в VIII в. императоров Льва III и Константина V, в X в. Иоанна Гургена, которого писатели сравнивают с Траяном и Велизарием, а также полководцев из фамилии Фоки, которые в течение трех поколений вели армии империи от победы к победе. Блестящими полководцами были и великие императоры Македонской династии Никифор Фока, Иоанн Цимисхий, Василий II; в XII в. императоры фамилии Комнинов, в особенности Мануил; этот бесстрашный паладин был кумиром своих солдат. Память об этих великих полководцах всегда жила в Византии, и народ много раз взывал к ним в тяжелых обстоятельствах, умоляя их восстать из гроба, чтобы еще раз повести своих солдат к победе. Все это достаточно убедительно показывает, насколько несправедливо и наивно было бы видеть в истории Византийской империи лишь одну непрерывную линию упадка. Без сомнения, эта армия отличалась и большими недостатками. Наряду с превосходными солдатами рекрутский набор внутри страны часто давал людей посредственного качества, вследствие чего императоры нередко заменяли для своих подданных военную повинность налогом. С другой стороны, эта армия страдала недостатками, свойственными войскам наемников; она была порой недостаточно дисциплинирована, ее вечно волновал вопрос о жаловании, который часто был причиной восстаний или дезертирства. Хотя армия и вела войну против врагов, но она никогда не останавливалась перед грабежом граждан империи, что часто ставило в затруднительное положение командующего и даже самого императора. Она постоянно вмешивалась во внутренние дела империи. Тесно связанная с крупными феодалами, занимавшими высокие посты, она готова была поддерживать их во всех попытках переворотов. Но эта армия все-таки была замечательным орудием войны, позволившим византийским императорам не только защищать империю, но даже расширить ее пределы и одерживать блестящие победы. Поэтому императоры проявляли большую заботу о своих солдатах. В этом отношении весьма примечательны новеллы X в. Тот, кто хочет, говорят они, чтобы солдаты шли "с веселой душой, горячим и удовлетворенным сердцем подвергать опасности свою жизнь за наших святых императоров", тот, кто хочет "воспламенить их храбрость и пробудить в них отвагу для стремления к невозможному", не должны жалеть для солдат ни даров, ни привилегий. Император порой лишается сна, - так он полон заботы о том, как уберечь солдат от дурного обращения или от захвата их земли. "Надо, чтобы они пользовались всяческим уважением, вполне ими заслуженным; их, отдающих жизнь за благо святых императоров и свободу христиан, надо защищать от презрения или дурного обращения со стороны сборщиков налогов, не приносящих империи никакой пользы". Солдат может быть судим только своими начальниками. "Нельзя равнодушно смотреть, как заковывают, точно рабов, и избивают палками наших защитников, спасителей христианства, которые, так сказать, каждодневно принимают смерть за святых императоров". Необходимо поддерживать в солдатах веселое настроение, довольство, энтузиазм, и это сделает их более смелыми и стойкими. С их помощью император не только защитит империю, но и подчинит себе все земли своих врагов. Мы видим, как велика была роль, которую играл в византийском обществе воин, и как его возвышали над гражданскими элементами пожалованные ему привилегии и оказываемый ему почет.