Минорис между тем изобретала всё новые и новые вопросы. Видимо, у нее был очень пытливый ум. Вестница Весны отвечала лаконично, но всё равно скоро начала уставать. Ей впервые попалась такая любознательная особа.

— Так кто же всё-таки испортил нам жизнь, а? — допытывалась она. — Готова спорить, он насолил и вам тоже.

— Ты сможешь это выяснить, если научишься зреть в корень, — бессильно вымолвила та.

— В какой такой корень? — опешила Минорис.

Таймири ужас как не терпелось расспросить Вестницу о лунном камне. Но вдобавок к тому, что Минорис доконала волшебницу со своими бесконечными «кто?» и «почему?», раздался еще и тревожный свисток. Караван лениво двинулся прочь.

Вестница Весны словно бы догадалась о желании Таймири. Хотя, собственно, волшебникам и положено догадываться. Она выудила из складок своего платья какую-то книгу — в твердом переплете и с потрепанным корешком.

— Не будете ли вы так любезны, — проговорила она, протягивая книгу Таймири, — вернуть ее в библиотеку мастерской счастья? Я… Видите ли, я забыла…

— Ах, что вы! Для меня это сущие пустяки! — заверила ее та. Взгляд задержался на желтой обложке. Там жирными буквами значилось: «Лунный камень. Записки отшельника».

Таймири вытаращила глаза. На лоб они поползли уже без посторонней помощи. Ну и чудеса!

Пока она сообразила, что на свете существуют такие слова как «спасибо» и «благодарю», Вестница Весны успела удалиться настолько, чтобы эти слова до нее не долетели. Она ступала по песку босыми ногами, оставляя нечеткие следы. И в следах еще некоторое время изящно белели луговые ромашки.

Выйдя из транса, Таймири заметила, что кто-то тянет ее за руку.

— Быстрее! — умоляла Минорис. — Если поезд уйдет, мы изжаримся в этой пустыне, как два кролика!

Таймири не стала выяснять, почему именно кролики. А поезд действительно набирал ход. Они едва успели заскочить в предпоследний плайвер. Сэй-Тэнь, которая сидела в последнем, только тогда и оживилась. Вволю поразмышляв над какой-то своей проблемой, она проявила к новой попутчице немалый интерес и даже взяла на себя труд перебраться в машину подруги.

— Имя?

— Минорина-Акустина-Вайе, — неохотно представилась Минорис.

— Учишься или работаешь?

— Ни то, ни другое. Меня собирались выдать замуж.

— Матушка?

— Мачеха, — поправила Минорис. — И вообще, к чему этот допрос?

Сэй-Тэнь ничего не сказала и удовлетворенным видом прислонилась к стенке плайвера. Значит, Минорис повздорила со своей мачехой, и теперь девушке так же негде приклонить голову, как и самой Сэй-Тэнь. Это их в некотором роде объединяло.

— Если хочешь, устраивайся у меня, — предложила она.

— Или у меня, — тут же подхватила Таймири.

— У меня ей будет комфортней, — веско заметила Сэй-Тэнь.

— А я отдам ей свое одеяло, — не уступала та.

— А у меня прорва еды!

— Не такая уж и прорва.

В итоге, Минорис выбрала плайвер Таймири.

— В убытке вы не останетесь, — клятвенно пообещала она и в тот же день слопала добрую половину пирога, который Сэй-Тэнь нарочно припасла для торжественного случая.

Сэй-Тэнь дулась и про себя называла Минорис обжорой. В конце концов, это очень даже хорошо, что она теперь с Таймири.

Книга о лунном камне оказалась довольно старой и с такими тонкими листами, что сквозь них просвечивался текст. Шрифт у текста был замысловатый, с закорючками и красочными буквицами. А от оглавления разбегались глаза. Тут тебе и магические свойства адуляра, и адуляр в строительстве, и влияние адуляра на характер людей…

Таймири задержала дыхание и нырнула в эту книгу, как ныряют на морское дно. Минорис только диву давалась, как она умудряется читать при плохоньком освещении карманного фонарика. Сумерки сгустились быстро, и сейчас пустыня озарялась лишь сиянием луны да звездных россыпей.

— А мне дашь почитать? — с надеждой спросила Минорис.

— Вот еще! — фыркнула Таймири. Она как раз начала главу об эмоциях. Но попробуй сосредоточься, когда тебе жужжат в уши!

— Я вот думаю, что же всё-таки значит — смотреть в корень? — не умолкала Минорис. — Если Вестница имела в виду корни растений, то растений у нас ведь раз, два и обчелся. Одни лишь сосны массива Лунных гор. А если подразумевались другие корни? Ну, например, корни семейного древа? Или корешок вот этой самой книжки?

Таймири фыркнула еще выразительней и повернулась к ней спиной. В книге как раз говорилось о том, что адуляр способствует очищению пространства и освобождает от вредоносных влияний. Не помешало бы!

Когда Сэй-Тэнь оставляли в покое, она общалась с дочерью. Иначе подобные телепатические беседы были бы попросту невозможны. Находясь в медитативном состоянии, Сэй-Тэнь обыкновенно лежала пластом и очень походила на мертвеца. Ясно, что при посторонних побыть мертвецом ей бы не удалось. Ни мертвецом, ни спящей красавицей.

Сейчас Сэй-Тэнь была уверена, что ее не потревожат. Она накрыла плайвер куполом и включила систему обогрева.

«Как ты там, доченька? — проскользнул и умчался вдаль один единственный вопрос. Этот вопрос пронесся со скоростью, в сотни раз превосходящей скорость поезда. И если поезд держал путь на север, то вопрос Сэй-Тэнь устремился в обратном направлении, к городу Огней. Другая, ответная мысль вернулась к ней почти в тот же миг.

— Эти бессовестные мальчишки опять разрушили твой песчаный замок? А помнишь, Айрин, чему я тебя учила? Не обращай внимания. Сделай вид, что тебе на руку их баловство. Они оставят тебя в покое лишь тогда, когда ты перестанешь на них реагировать.

Шесть лет — это ведь почти что десять. Ты уже такая взрослая! Ты сумеешь за себя постоять. Уверяю тебя: терпеть осталось недолго. Однажды всё изменится. Я заберу тебя в мастерскую счастья Лисса, где тебя научат быть сильной и мудрой».

Где-то далеко, в тысяче километров от плывущего серебристого каравана, наступал вечер. Совсем скоро он доберется до фосфорной дороги, сгустит над нею сумерки и окутает ее холодом. Но пока что вечер задержался в лесу. Там он гость желанный.

Лесов как таковых в стране Лунного камня не существует. И это прекрасно знает тот-кто-ждет. Он уничтожил все леса. Точнее, почти все. Волшебные сосны массива Лунных гор слишком прочно вонзились корнями в породу, чтобы их можно было оттуда вырвать. Но, кроме заколдованных сосняков, встречаются особые, еще более неприхотливые заросли, целиком состоящие из каменных столбов — из столбов лунного камня. По ночам они отражают лунный свет, а днем в них горделиво глядится солнце. Город Огней тоже когда-то был скоплением адуляровых гигантов, но люди быстро осваиваются. Освоившись там, они невольно прогнали из каменного леса неповторимый дух тишины.

Думать, что столбы из адуляра мертвы, — большое заблуждение. Те, кому хоть раз случалось среди них побывать, расскажут, как тихо бывает, когда разговаривают камни. Они общаются между собой абсолютно неслышно — так неслышно, что в жилах стынет кровь. Поостерегитесь шуметь в адуляровых лесах. Если вы помешаете совещанию скал — вам несдобровать. А совещание это может тянуться веками:

— Мнение свое изволь высказать, сосед. Расширять наш дивный строй будем или нет?

— К западу пошлем отряд молодых ребят. Пусть укоренятся там и вовек стоят.

Так, перешептываясь, разрастаются леса голубых камней. И шепот этот не похож ни на один шепот в мире. А внутри неподвижных столбов, в жеодах, течет неведомая жизнь…

Таймири уснула с раскрытой книжкой на груди. А Минорис только этого и дожидалась. Она аккуратно взяла «Записки отшельника» и принялась читать при лунном свете.

«Ну и пусть, что зрение посажу, — думала она. — Такой шанс представляется раз в жизни».

Книга была раскрыта на «Былинах и преданьях», и эпиграф убедительно гласил, что былины — это то, что было, а преданья — то, что передано, причем передано безвозмездно. Чья-то рука корявым почерком подписала: «Только попробуйте в чем-нибудь усомниться!»