Лорен поняла, что сказала лишнее. Хотя он держался непринужденно, все же она чувствовала, как от него исходила какая-то беспокойная энергия, и ей захотелось понять, отчего это — из-за ее вопроса или же это естественное волнение перед предстоящим рейсом. Джереми предупредил ее, чтобы она не уходила далеко одна. Все моряки, совершающие рейсы сквозь блокаду, скоро выйдут в море, а пока их команды одолевало волнение и беспокойство. Ей говорили, что для этих людей самое трудное — это ждать, и к тому моменту, когда период ожидания заканчивается, нервы их напряжены до предела. Но она не ожидала проявления таких человеческих чувств у Адриана. За исключением того горя, что она видела на его лице вчера, обычно он казался ей очень уверенным в себе: прекрасно управляя своими чувствами, он всегда был хозяином положения.

— Вам это неприятно? — вновь повторил он свой вопрос. Лорен увидела гнев в его глазах и не смогла ответить. Она и так уже наговорила много лишнего.

— Я считал, что женщинам нравятся деньги, независимо от их происхождения, — сказал он и Лорен почувствовала неожиданную горечь в его словах.

Это поразило ее больше, чем его гнев. Но причина этой горечи ей также была непонятна.

— Вы сердитесь, — заметила она.

— Мне не нравится, когда меня осуждают, — ответил Адриан.

Всю жизнь его осуждали и, в основном, осуждали предвзято, особенно отец. Он не ожидал этого от Лорен, особенно после вчерашнего. Но сегодня в ней что-то изменилось, хотя она и пыталась это скрыть.

— Извините, — сказала Лорен, — я не хотела. Но разве вы не осуждаете всех женщин?

Адриан улыбнулся ей своей ослепительной улыбкой, но на этот раз в ней были и досада, и лукавство.

— Ну да, — согласился он. — Думаю, что осуждал.

На какое-то время Лорен усомнилась в Джереми, усомнилась в правдивости его слов о заключенном пари, но замечание Адриана о женщинах уничтожило последние сомнения.

— Вы возьмете меня с собой? — снова спросила она.

Лорен почувствовала его прикосновение, такое легкое, такое нежное. Его пальцы двинулись к ее подбородку и подняли его, так что взгляды их встретились.

— Вы непременно решили ехать?

Лорен чувствовала, что кожа ее горит, сердце стучит как барабан, все быстрее и быстрее, дыхание перехватывает. Она выигрывает.

А она не хотела выигрывать.

— Да, — сумела она выдавить из себя.

— В таком случае, я возьму вас с собой, — тихо ответил он. — Я думаю, что со мною вы будете в большей безопасности, поскольку это гражданский корабль.

Вновь в глубине ее сердца шевельнулось раскаяние, на этот раз сильнее, чем прежде.

— Спасибо.

— Я не уверен, что вам следует это делать. Лорен тоже не была в этом уверена, но дело было сделано. Ничего нельзя было изменить.

— Лорен…

Он произнес ее имя так нежно. Она взглянула на него. Лицо его было серьезным и немного смущенным.

— Извините, если я… расстроил вас вчера. Мне не следовало сюда приходить.

Ему не следовало приходить, когда он нуждался в ее утешении. Именно это он хотел сказать. Но могла ли она поверить ему? Сможет ли она когда-нибудь снова поверить ему? И если даже поверит? Это ничего не изменит. Поэтому она решила ему не верить.

Мистер Филлипс сказал, что с ним ничего особенного не случится, его просто посадят в тюрьму на несколько недель. Он лишится своего корабля и груза, но именно этим он рисковал ради высокой прибыли. Это было составной частью игры.

А он любил играть.

— Когда мы отправляемся? — голос ее был гораздо спокойнее, чем ее сердце. Ее руки горели, но они были спрятаны в складках платья, и он не мог видеть, как она сжимает и разжимает их от волнения.

— Я заеду за вами завтра вечером, — сказал он, испытующе и озадаченно глядя на нее.

— Вы тотчас же отплываете?

Он пожал плечами, не говоря ей ни да, ни нет.

Сократ спас ее от продолжения разговора. Он взобрался на хлопковое дерево и спрыгнул рядом с нею, протягивая руки, чтобы она взяла его.

Адриан покачал головой.

— Я никогда не встречал человека, к которому он привязался бы так, как к вам. Он будет очень рад, если вы будете рядом.

Лорен не смогла удержаться от вопроса. Она желала слышать ответ, хоть и понимала, что задавать такой вопрос неразумно.

— А его хозяин?

— Нет, — откровенно сказал он, — потому что это опасно, Лорен. И вам придется делать все, что я вам велю, и делать это немедленно. Я хочу, чтобы вы мне это обещали.

Она вздохнула. Так много обещаний. И все они противоречивы.

— Обещаю, — сказала она в конце концов. Неожиданно Адриан стал очень деловым.

— Мне нужно идти, у меня есть одно дело к губернатору. Я буду здесь завтра вечером в восемь… если вы не передумаете. Подумайте хорошенько, Лорен.

Она кивнула. Он и понятия не имел о том, как тщательно она все обдумает.

Он наклонился и коснулся губами ее губ. На этот раз совсем легонько. Он полностью владел собой.

— Всего хорошего, Лорен.

Адриан не мог больше игнорировать послания губернатора и отправился прямо к нему.

— Я получил одно сообщение, которое меня беспокоит, капитан Кэбот, — сказал губернатор. Адриан нахмурился, сдвинув брови.

— Какое отношение оно имеет ко мне?

Он подготовился. В руках у него был счет на погрузку и документы на груз.

— Правительство Соединенных Штатов утверждает, что вы собираетесь везти пушку. Вы, конечно, понимаете, что перевозка военных грузов строго запрещена декретом о нейтралитете.

— Конечно, губернатор. Тут какая-то ошибка. Вот список всех моих грузов. Мебель, одежда, иголки для женщин. Корсеты. Бренди. Конечно, вы не станете утверждать, что это военные грузы.

Губернатор посмотрел на него без всякого выражения.

— Вы можете в этом поклясться?

— Ну да, — ответил Адриан. — Я сам проверил упаковки с грузами. У всех у них есть соответствующие этикетки. Грузы запечатаны после проверки британскими властями в Лондоне.

Все это, как они оба понимали, ничего не значило. Взятки при проверках были обычным делом. Но это снимало ответственность с губернатора, а только это ему и требовалось.

— Вы скоро отплываете? — намек был очевиден.