— Вот ведьма! — в сердцах воскликнул Филипп.

— Я не сказала ничего бабушке и вернулась в Филадельфию, — продолжала Виола, бросив на него благодарный взгляд. — И начался сущий кошмар! Родители уговаривали меня сделать аборт. Я не соглашалась, но спустя какое-то время у меня начались проблемы со здоровьем. Мне грозил выкидыш, врачи пугали меня, что ребенок может родиться больным, или я потеряю его на большом сроке, и тогда мое здоровье может сильно пострадать. В такой обстановке у меня сдали нервы, и я решилась на аборт. У меня просто не было сил бороться за этого ребенка! Я была совсем одна, меня никто не поддерживал, совсем никто…

Виола замолчала, жалобно шмыгнув носом. Филипп тотчас обнял ее за плечи и бережно прижал к себе, нежно целуя ее волосы. Первым побуждением Виолы было вырваться, но она вдруг почувствовала себя такой жалкой, такой несчастной, что не стала отталкивать Филиппа и прижалась лицом к его теплой груди.

— Как я потом жалела, что не призналась в своем грехе бабушке! — продолжала Виола, судорожно всхлипывая. — Она бы меня поддержала, она бы обязательно мне помогла! Она так и не простила родителям, что они толкнули меня на аборт, и они долго были в ссоре. Ах, какая я была глупая, что ничего ей не сказала! Какая я была глупая, что связалась с этим безответственным подонком! Какая я глупая и какая… несчастная!

Виола разразилась потоком слез. Филипп терпеливо дожидался, пока она выплачется, и только безостановочно гладил ее вздрагивающие от рыданий плечи. Понемногу Виола успокоилась, вытерла слезы воротником рубашки Филиппа и подняла на него смущенные глаза.

— Извини, пожалуйста, — сказала она с неловкой улыбкой. — Наверное, это выглядит ужасно глупо… как и многое из того, что я делаю, — с горечью добавила она.

— Неправда, ты не делаешь ничего глупого! — пылко возразил он. — Просто ты очень доверчивая. Вернее, была такой, потому что сейчас ты, напротив, очень недоверчивая и излишне подозрительная. Но теперь я, по крайней мере, знаю причину.

— Да уж! — Виола невесело усмехнулась. — Представляю, насколько я упала в твоих глазах за последние полчаса!

Филипп посмотрел на нее с мягким упреком.

— Как тебе не совестно, Виола, что ты такое говоришь?! Ты считаешь меня бессердечным ханжой, напичканным предрассудками? И потом, почему, с какой стати я должен думать о тебе плохо? Ты не сделала ничего плохого, а то, что с тобой случилось, могло случиться с любой девушкой, будь она хоть образцом добродетели. Даже с моей сестрой, если бы я не смотрел за ней в оба глаза.

Виола вздохнула.

— К сожалению, у меня не было такого мудрого и заботливого брата.

— Зато у тебя может быть такой друг, — горячо произнес Филипп. — Правда, ему следовало появиться на несколько лет раньше, но теперь ничего не изменишь: ведь прошлого, к несчастью, не переделаешь. Но, клянусь честью, я сделаю все, чтобы твоя дальнейшая жизнь текла счастливо и спокойно!

Виола посмотрела на него с легким замешательством.

— Извини, Филипп, но как я должна тебя понимать? Ты хочешь сказать…

— …Что я снова предлагаю тебе стать моей подружкой, — докончил он фразу, которую она не решалась произнести. — А почему ты так удивлена? Разве мое появление здесь может означать что-то еще?

— Хм! Честно говоря, я еще не успела подумать, что может означать твой визит.

— Ну так теперь ты знаешь. Только ради всего святого, не начинай с ходу возражать! Возьми хотя бы пару дней на размышление.

— Но, Филипп… — Виола посмотрела на него с грустно-философской улыбкой, — ты ведь… ты, наверное, забыл об одной вещи, что я тебе сказала вчера. Даже если не брать пока во внимание сложные моменты наших отношений, есть объективная причина, по которой нам будет весьма проблематично встречаться.

— Что еще за причина, черт подери?

— Но я ведь живу в другом городе! И до него отсюда пятнадцать часов пути, если ехать поездом. Сомневаюсь, чтобы тебя устроила подружка, с которой ты сможешь видеться лишь изредка.

Филипп посмотрел на нее в легком замешательстве.

— Подожди… ты хочешь сказать, что не передумала уезжать из Саванны? И, как я понимаю, причина заключается в некой скотине по имени Кевин Гилфорд? Виола, но ведь это же просто возмутительно! Почему ты должна подстраиваться под него? Пусть он убирается отсюда, а не ты!

— Но дело не только в нем! Понимаешь, Филипп… этот город навсегда связан для меня с самым тяжелым периодом моей жизни. Об этом мне напоминает здесь абсолютно все: улицы, дома, кафе, магазины, тот же городской парк, где состоялось наше первое свидание. Как я могу здесь жить, видеть каждый день всех этих… свидетелей моего несчастья и позора?

— Но ведь они ни в чем не виноваты, — возразил Филипп. — И потом, мне кажется, что ты никогда не избавишься от призраков прошлого, если будешь трусливо бежать от них. Со времени той трагедии прошло целых шесть лет. Все эти годы ты жила вдали от Саванны, с тобой произошло море всяких событий, в твоей жизни были другие мужчины. А ты до сих пор не можешь вспоминать тот тяжелый период без боли, без надрыва. Твоя рана по-прежнему кровоточит… и кто даст гарантию, что болезнь не превратится в хроническую, что она не останется с тобой на всю жизнь?

— Но что же мне делать?

— Прекратить бежать от призраков, повернуться к ним лицом, дать им решительный бой и победить их, — убежденно ответил Филипп.

Виола покачала головой.

— Ты не учитываешь одного маленького нюанса, Филипп, — сказала она с грустной улыбкой. — Ты смотришь на проблему со своих позиций. Но я — не ты. Я всего лишь хрупкая, ранимая женщина, и у меня нет такой стойкости, мужества и силы воли.

— Но ведь ты не одна, у тебя есть я! — горячо возразил он. — И поверь мне, Виола, я помогу тебе справиться с любыми проблемами.

— Что значит «есть ты»? — с расстановкой переспросила Виола. — Ты мне почти чужой человек, Филипп, и мы совсем мало знакомы. С какой стати ты будешь помогать мне в таком личном деле?

Филипп бросил на нее возмущенно-обиженный взгляд.

— Ты невозможна, Виола! Я полагал, что вопрос о том, что мы с тобой встречаемся, безоговорочно решен, и мы больше не будем дискуссировать на эту тему. И вдруг ты опять… начинаешь вертеть хвостом!

— Я вовсе не верчу хвостом, что за глупости! Просто я еще не знаю…

— Ну хватит же, дорогая, хватит! — взмолился Филипп, привлекая ее к себе и заключая в объятия. — В конце концов, я же ничего от тебя не требую. Никаких обещаний, никаких гарантий. Мы просто попробуем встречаться, а там будет видно. Я знаю, что вел себя не лучшим образом, но, пожалуйста, дай мне шанс исправиться! Если ты не доверяешь мне, я готов подписать договор, где пообещаю не тянуть тебя в постель… скажем, целый месяц.

— А в случае нарушения условий выплатишь мне неустойку?

— Разумеется!.. Черт подери, Виола, да ты надо мной смеешься!

— Нет, не над тобой, — с улыбкой возразила она. — Я смеюсь, потому что мне весело. А весело мне потому, что у меня хорошее настроение.

— Надеюсь, это хоть как-то связано со мной?

— Не «хоть как-то», а целиком и полностью.

— Значит, ты — моя подружка?

— Да, — ответила Виола, смущенно опуская глаза. И, весело рассмеявшись, добавила: — Филипп Ланже, у тебя просто непревзойденный дар убеждения! Тебе бы быть политиком, а не бизнесменом!

— Нет уж, благодарю покорно, — с усмешкой возразил он. — Никогда не рвался в политику и не собираюсь этого делать. А что касается дара убеждения… вероятно, я владею им не достаточно хорошо, раз ты приняла мое предложение только с третьей попытки!

Он притянул Виолу ближе к себе и прильнул к ее губам долгим, пронзительно-нежным поцелуем, от которого у Виолы суматошно забилось сердце. Отбросив остатки сомнений, она обвила руками сильные плечи Филиппа и начала пылко отвечать на его поцелуй. Из груди Филиппа вырвался глухой стон, его руки скользнули по спине Виолы, и ее тело пронзила сладкая дрожь желания. Филипп целовал ее так нежно, так упоительно, что Виола окончательно расслабилась и тихо постанывала от удовольствия. Она сама не заметила, как ее руки взметнулись к шелковистым волосам Филиппа, стали ласкать их, а также его лицо, шею, плечи. Казалось, этому восхитительному блаженству не будет конца. Но вдруг руки Филиппа переместились на грудь Виолы, и это вернуло ее к реальности. Мягко отстранив Филиппа, Виола чуть виновато улыбнулась и покачала головой.