И Виола сдалась. А месяц спустя с ужасом обнаружила, что беременна. Виола сообщила «радостную новость» Кевину, и после этого разговора она больше никогда не видела его. Кевин Гилфорд бесследно исчез из ее жизни! Виола догадывалась, что он уехал к родственникам в Новый Орлеан, но у нее не было возможности с ним связаться. Да и стоило ли? Мать Кевина, с которой Виола имела весьма неприятный разговор, заявила, что не допустит, чтобы ее сын женился на «такой девушке, как Виола: легкомысленной, безответственной, лишенной моральных принципов». Впрочем, эта женщина выказала готовность… оплатить аборт в дорогой клинике и выделить Виоле тысячу долларов на поправку здоровья. Виола послала ее к черту и уехала в Филадельфию, так и не решившись признаться в своем грехе бабушке.

Реакция родителей была ужасной. Роберт и Шеридан обрушили на дочь целый шквал упреков и обвинений. А под конец в один голос заявили, что о прибавлении в семействе не может идти и речи. Однако Виола проявила твердость и наотрез отказалась делать аборт. Разумеется, тащить ее в клинику насильно родители не могли. Но «обрабатывать» дочь они не перестали. И спустя какое-то время у Виолы пошли проблемы со здоровьем, вероятно, на нервной почве. У нее начал болеть живот и открылось небольшое кровотечение. Врачи поставили ей диагноз «угроза выкидыша» и сказали, что она может родить не слишком здорового ребенка… если вообще дотянет хотя бы до семи месяцев. И тогда нервы Виолы сдали окончательно. Она решила положить конец кошмару и с согласия родителей сделала аборт.

Вскоре после этого Виоле позвонила бабушка. Синтия Паркер узнала о беременности внучки от кого-то из всеведущих соседей. Зная характеры сына и невестки, старушка опасалась, что они станут давить на Виолу, и хотела забрать внучку к себе. Но было уже поздно…

Узнав, что родители вынудили Виолу сделать аборт, Синтия набросилась на них с гневными упреками. В ответ они обвинили ее, что она, старая, беспечная дура, не доглядела за внучкой. После этого отношения Синтии Паркер с сыном и невесткой фактически прервались. Несколько раз она приезжала в Филадельфию, чтобы повидаться с Виолой, но неизменно останавливалась в гостинице. В последний свой приезд в Филадельфию, три месяца назад, Синтия Паркер умерла от сердечного приступа. После этого Роберт ненадолго ездил в Саванну уладить кое-какие дела и нанять сторожа для охраны коттеджа. Сама же Виола за все шесть лет ни разу не побывала в Саванне. Она просто не представляла, как сможет приехать в город, в котором с ней случилось такое ужасное несчастье. И все-таки приехать пришлось…

Вынырнув из потока воспоминаний, Виола глубоко вздохнула, встала с кресла и расправила затекшие плечи. Потом посмотрела в окно и изумленно присвистнула. На дворе стояла глубокая ночь. Теплая южная ночь, наполненная таинственными шорохами и благоуханием цветов. В такую ночь хорошо мечтать о завтрашнем свидании с мужчиной, глядя на усыпанное звездами небо. Или одеться в вечернее платье, сесть в машину и отправиться на поиски приключений.

— Нет уж, — пробормотала Виола с кривой усмешкой. — Никаких приключений и никаких мужчин! Может быть, где-нибудь в другом месте, но только не здесь, в этом проклятом городе!

С этими словами она погасила в гостиной свет и направилась в спальню.

Как ни странно, но вечер, проведенный в тягостных воспоминаниях, пошел Виоле на пользу. На другой день она чувствовала себя гораздо спокойнее, и призраки прошлого уже не так сильно тревожили ее, как вчера. Нарыв был вскрыт. И хотя рана еще не зажила, но некоторое облегчение уже наступило.

К тому же погода была прекрасной. Светило солнце, небо было безоблачным, с моря дул легкий, прохладный бриз, смягчавший жару. Совершив утренний туалет, Виола первым делом полила из шланга цветы в саду, и они тотчас заблагоухали. Их ароматы так пленили Виолу, что она решила позавтракать в садовой беседке, окруженной кустами роз и жасмина. Потом переоделась в купальник и пляжный халат и отправилась к океану, находившемуся в километре от коттеджа. Там она выбрала уединенную бухточку и вдоволь наплавалась.

Остаток дня Виола провела на диване с книжкой в руках. Она надеялась, что кто-нибудь позвонит ей насчет покупки коттеджа, но за целый день не раздалось ни одного звонка. Это немного огорчило Виолу: ведь объявление о продаже коттеджа уже два дня крутилось по местному телевидению. Но Виола успокоила себя мыслью, что такие дела быстро не делаются. К тому же она обещала хорошие проценты агенту по продаже недвижимости, и он должен был рано или поздно найти покупателя.

Вечером Виола решила прокатиться в центр. Сидеть взаперти в такой чудесный вечер не хотелось. Так она, чего доброго, снова впадет в депрессию.

Для прогулки Виола переоделась в брючный костюм из легкого шелка голубовато-сиреневого цвета. Чтобы поднять себе настроение, она завила свои длинные волосы и немного подкрасилась. Потом села в машину и выехала за территорию коттеджа.

Покинув машину и замкнув ворота, она уже хотела сесть за руль, как вдруг ее внезапно окликнули. Мысленно выругавшись, Виола обернулась. И почувствовала, как ее бросило в холодный пот. Прямо перед ней стоял Кевин Гилфорд!

— Привет, красавица, — промолвил он с застенчиво-радушной улыбкой, от которой Виолу просто передернуло. — Как твои дела? Я слышал, ты занимаешься продажей бабушкиного наследства?

— А ты что, покупатель, что ли? — холодно спросила она.

— Да нет, — ответил Кевин. — У меня уже есть один дом, и покупать другой мне незачем. Просто я вчера узнал, что ты здесь, и решил проведать тебя.

— Зачем?

— Чтобы возобновить знакомство.

— Как? Возобновить знакомство?! — медленно переспросила Виола, не веря своим ушам. — Кевин Гилфорд, ты случайно не страдаешь амнезией? Другого объяснения твоему странному поведению я просто не нахожу!

— Оно имеет очень простое объяснение. Я увидел тебя сегодня, когда ты возвращалась с пляжа, и во мне вспыхнули старые чувства. Впрочем, они и не угасали до конца, а…

— Довольно, Кевин, — холодно оборвала его Виола. — Я прекрасно тебя поняла и спешу предупредить, что ты только зря потеряешь время, если решишь за мной приударить. Между нами не может быть никаких отношений, потому что я… не подстилка, об которую можно вытирать ноги!

— Бог с тобой, Виола, что ты говоришь! — испуганно воскликнул Кевин. — Разве я… разве я когда-то сомневался в твоей порядочности?! Я всегда уважал тебя, всегда относился к тебе, как к леди! Да иначе и быть не может, потому что ты и есть леди.

— Да, — сухо сказала Виола. — Я — леди. А вот ты, Кевин Гилфорд, самодовольный мерзавец. Потому что, имей ты хоть каплю совести, ты бы обходил меня за милю!

— Да почему я должен обходить тебя за милю? — искренне удивился он. — Что я тебе сделал?

— А ты сам не знаешь, скотина?!

— Ты имеешь в виду ту давнюю историю с твоей беременностью? Виола, но ведь мы же тогда были совсем детьми! Как можно требовать от семнадцатилетнего мальчика, чтобы он взвалил на себя обузу в виде орущего младенца? Да и ты сама… ты ведь тоже не хотела этого ребенка! Иначе бы не сделала аборт.

— Я сделала аборт, потому что ты меня бросил и потому что у меня начались проблемы со здоровьем. Но этих проблем не было бы, если бы мне не пришлось так много нервничать. А из-за кого я нервничала, как не из-за тебя?

— Но я… я же не отказывался! Просто в первый момент я немного растерялся. Да и какой бы парень не растерялся, оказавшись в моем положении? Такой подарочек судьбы кого угодно выбьет из колеи!

Виола, успевшая уже немного успокоиться, подбоченилась и окинула Кевина взглядом, полным ледяного презрения.

— О'кей, Кевин Гилфорд, — сухо сказала она. — Ты был молод, ты испугался ответственности, ты растерялся. Ну и что дальше? Что ты от меня теперь хочешь?

— Я хочу, чтобы ты простила меня… и чтобы мы начали все заново.

— Ни-ког-да! — презрительно отчеканила Виола.