Аларик сразу решил, что будет держаться здесь как можно незаметнее. У этих селян, при всей их дремучести, просто звериный нюх на опасность. И нападают они обычно скопом. Стоит кому-то одному завопить «демоны!», как его живо пришпилят вилами вон к тому сараю, даже крылья развернуть не успеет.

Так что на следующий день с утра он успешно прикидывался тенью. Эринна колдовала над больным пацаном, овчинный запах в сенях перебил терпкий аромат лечебных настоек. Хэлис возилась с ребятнёй, которые, учуяв, что возле неё можно всегда разжиться новой сказкой, облепили девушку и не отходили ни на шаг.

Вал вместе с хозяином ранним утром привезли целый ворох свежей соломы, сложили её под навесом. Теперь волшебник с Тилем споро занимались крышей. Работа у них так и кипела. Наметанный глаз Вала не пропускал ни одной дыры и прорехи: тут закрыть, тут перестлать. Тиль едва успевал подавать ему новые соломенные вязки: плотные, пахнущие летом и солнцем. Ещё один помощник им явно был не нужен. Поразмыслив, кьяри решил отправиться в ближний лес. Всяко безопаснее, чем торчать в деревне — здесь непременно чем-нибудь себя да выдашь.

Этот лес был совсем не похож на владения той сердитой старушки-дриады.

Он начинался с величественной дубовой рощи, где некоторые исполины достигали такой толщины, что два взрослых человека не смогли бы их обхватить. Стволы их были исчерчены глубокими трещинами, будто морщинами, кроны заслоняли собой небо, едва пропуская солнечный свет.

Дубовую рощу сменил ельник, сырой и тёмный, воздух в нём был душный и застоявшийся, наполненный хвойным ароматом. Тропа причудливо вилась по лесу, увлекая кьяри всё глубже и глубже в чащу. Чем дальше, тем запущенней казался лес, всё чаще тропу перегораживал валежник, вот показался ещё один бурелом…. Аларик сбавил шаг и присмотрелся повнимательней. Да нет, никакой это не бурелом. Есть такая лесная нечисть, местные называют его «крощих», а в разговоре вообще избегают как-то называть, говоря просто «он» или «хозяин». Так вот, крощих просто обожает устраивать такие засидки. Зарывается в землю и кучу веток, незадачливый грибник ничего и не заметит, пока бурелом рядом с ним вдруг не вскинется, оскалившись страшной пастью.

Более опытный охотник, конечно, приметит слишком чистую землю вблизи лёжки этого хищника: ни хвоинки, ни веточки. У крощиха мощные широкие передние лапы с когтями, и туннели он роет что твой крот. Ещё один характерный признак — длинные царапины на стволе ближнего дерева.

Аларик осторожно отступил подальше в сторону. Наверняка местный крощих успел прилично пощипать здешнюю деревню. И ещё пощиплет. Но пусть уж лучше здешнее чудовще схарчит кого из деревенских, чем его. Тот странный приступ альтруизма, который поразил его попутчиков, на него самого не подействует. Не дождётесь.

Он успел сделать ещё один шаг, и тут за его спиной взревело, в разные стороны полетели ветки. Крощих, почуяв, что добыча от него ускользает, решил сам проявить инициативу. Придётся всё-таки стать альтруистом, — мелькнула мысль. Или покойником, что было куда более вероятно. Все инстинкты кьяри вопили о том, что надо поскорее улетать отсюда к такой-то матери, но для этого понадобилась бы более-менее открытая площадка, а крощих был не такой дурак, чтобы отпустить добычу. Оба ножа отскочили от его прочной, покрытой пластинами шкуры, как от камня. Что ему ножи, тут рогатина нужна… Заряд магии, пущенный Алариком, крощиху тоже не очень повредил, разве что раззадорил. Они навернули несколько кругов по опушке, причем крощих — частично под землёй. Хвост чудовища тоже принимал деятельное участие в потасовке, только успевай уворачиваться. Опушку зверь уже перепахал как поле по весне, Аларик как-то неудачно ступил и провалился чуть не по колено. Оскаленная пасть вдруг оказалась в каком-то локте от его лица, кьяри отшатнулся, рука сама схватилась за неширокий ствол.

Деревце он выдернул из земли, не глядя. Сначала мазнув листьями по глазам этой твари, он ткнул развилкой деревца в крощиха, а его корни постарался упереть в ствол ближайшего дуба. Крощих завертел головой и взревел, деревце в руках затрещало. Нет, не успею! — мелькнула мысль. Треск опоры, шум от броска крощиха и его рёв слились воедино. В следующую секунду Аларик обнаружил себя чуть ли не верхом на чудовище, схватившимся за его пасть. Подобную позу он видел у одной скульптуры в замке мастера Файерса, где какой-то мускулистый мужик разрывал пасть то ли льву, то ли гидре, не поймешь. Увы, Аларик был не настолько силён, да и крощих был очень скользкий, выворачивался и полосовал его хвостом по предплечьям, по бокам — куда мог дотянуться. Он почти вывернулся, и тут кьяри от души приложил его зарядом магии прямо в раскрытую пасть. Крощих взревел напоследок и медленно осел на землю, Аларик едва успел откатиться в сторону. Такая туша и быка придавит, не то что человека.

Он лежал, пытаясь отдышаться и заново осознавая, что всё ещё жив. По туше крощиха прошла судорога, и он затих. Хорошо всё-таки, что у этого чудовища крепкая шкура! Кого другого таким зарядом размазало бы по всей опушке и по нему в том числе, приятного мало. А этот лежит себе, и пусть лежит. Нечего было на меня варежку разевать, приятель, — подумал кьяри и попытался встать. Это оказалось не так-то легко. Он нашарил обломок своей импровизированной рогатины и с трудом поднялся. Болело всё, на руки страшно было взглянуть. Человек после такого приключения обзавёлся бы страшными шрамами на всю жизнь, но организм кьяри, к счастью, более гибок и вынослив. И всё же прямо сейчас возвращаться в деревню не следовало — вопросов не оберёшься. Ясно же, что в одиночку крощиха одолеть может только колдун, а Аларик не хотел обнаруживать перед сельчанами свои способности. На благодарность он не рассчитывал, а вот неприятностей можно было огрести запросто. Надо бы найти местечко и отлежаться хотя бы до вечера, дать время организму залечить самые серьёзные раны.

Кьяри вдруг насторожился. Неподалёку слышались чьи-то взволнованные голоса, и они явно приближались. Кто-то направлялся прямо сюда. Да, нашумели они с крощихом знатно. Куда же спрятаться? К счастью, неподалёку обнаружился достаточно глубокий овраг, и его ближний склон оказался довольно пологим, так что туда хоть с трудом, но можно было спуститься. Под конец обессиленный кьяри просто скатился вниз, сцепив зубы, и лёг, обливаясь потом. Голоса с опушки доносились смутно, как через вату. По крайней мере, Аларик надеялся, что присутствие людей, возможно, отпугнёт других хищников. Сейчас он мог бы стать лёгкой добычей даже для волка. Или рыси.

Вернулся в деревню он уже ближе к ночи. Так даже лучше, зато никто не заметил, в каком плачевном состоянии находилась его одежда. Мягко светились огни в домах, в чьем-то дворе шла гульба. Кажется, у деревенских был какой-то праздник, так что на припозднившегося прохожего не обратили никакого внимания. Хоть в чём-то повезло. Он с трудом заполз по лесенке на обжитый сеновал, мечтая только переодеться и заснуть.

— Аларик?

Он мысленно чертыхнулся. Эринна, кто же ещё! Их бдительная командирша.

Девушка уже вскарабкалась наверх, проворная, как белка. Аларик порадовался, что здесь было темно, только лунный свет чётким квадратом падал через окно.

— Тебя долго не было.

— Просто бродил, — он откинулся на душистое сено и прикрыл глаза. — В лесу.

— В здешнем лесу небезопасно. Трое парней сегодня убили крощиха. Говорят, он успел сожрать двоих только в этом году. Тело на подводе привезли в деревню, мы все его видели. А ты исчез с утра. Мы за тебя беспокоились.

И не лень же было! — подумал Аларик про деревенских. — На что он им сдался?! Просто похвастать? Ну, клыки, когти на амулеты разберут…

— Да всё нормально, — сказал он вслух. — Как твой пациент?

— Жар всё ещё держится. Но хуже ему не становится, так что я надеюсь…

Её голос звучал мягко, убаюкивающе. Аларик расслабился и спохватился, только когда почувствовал её дыхание совсем близко. Не успел отдёрнуть руку. Эринна схватила его за запястье и отвернула рукав рубахи.