— Я слышал также, что у этого кьяри были попутчики из людей, — будто бы только сейчас вспомнил Ксантис.

— Они нужны тебе? — встрепенулся хан.

Ага, надейся, — мысленно усмехнулся убийца. Хочешь ещё один такой же мешочек сторговать? И так жирно!

— Можешь делать с ними всё, что угодно, — широко улыбнулся Ксантис. — Пособники демонов не заслуживают твоей милости.

Конечно, вряд ли Джозер пожелал бы альтийцам такой мучительной смерти, — размышлял Ксантис, удаляясь от лагеря степняков, где воины уже сворачивали шатры. Но, в конце концов, какая разница? Главное — сделать дело. А с таким союзником, как Харре-хан, за исход дела можно не волноваться. Ксантис пришпорил коня. Похоже, собирается гроза, было бы неплохо загодя добраться до жилых мест.

Этот летний день был наполнен истомой и зноем. В лесу стояла глухая тишина, и даже птицы испуганно притихли. Пятеро лошадей поднимали на просёлочной дороге тучи лёгкой пыли, которая потом долго ещё клубилась над дорогой, скрипела на зубах и успела всем порядком надоесть.

— Ну и жарынь… — выдохнул Тиль, в который раз жадно глотая воду из фляги.

— Гроза будет, — серьёзно заметил Вал. — Укрытие искать надо.

Небо уже потемнело, нависло угрожающе над самыми деревьями. Предупреждающе зашелестели тополя, блеснув серебряной изнанкой листьев.

— Сюда! — позвал Вал.

Когда-то невообразимо давно что-то подточило корни огромного дуба и он рухнул, выворотив огромный ком земли. Потом весь этот бурелом густо зарос орешником. Вал, как огромный таран, проломился сквозь кусты и показал всем скрытую под корнями небольшую пещерку. Они, торопясь и мешая друг другу, кое-как приладили полог к ветвям орешника и сложили свои вещи на самое защищённое место.

Успели как раз вовремя. Аларик влез под полог последним, как вдруг сильный порыв ветра пригнул кусты к самой земле, рванул крышу импровизированного шатра. Жалобно заскрипели стволы деревьев, зашумели невидимые кроны. Быстро сгустилась темнота, где-то вдалеке загрохотало.

— А что… — начала Хэлис, но тут небо полыхнуло белым, чётко высветив на миг внутренность пещерки и пять испуганных лиц. Все замерли. И в наступившей тишине властно и решительно прогремел гром.

Дождь рухнул стеной. Резко запахло мокрой травой, прелью, дождевой водой. Хэлис вдруг рассмеялась. Эринна вытянула сложенную лодочкой ладонь, подставила под тяжёлые струи.

— Вкусная, — объявила она.

Всем немедленно захотелось напиться тоже. Страх ушёл. Аларик вдруг почувствовал себя обновлённым, омытым этой летней грозой, которая хозяйничала сейчас снаружи и, похоже, разошлась вовсю. Все они, не сговариваясь, прижались друг к другу поближе. Лес, казалось, решился стать озером — вода была повсюду. Под ногами у них вдруг обнаружился целый ручей.

— Мешки, мешки спасайте!

— Давай сюда!

— Вот этот держи! Там хлеб!

Аларик, глядя на своих спутников, едва мог удержаться от смеха. Все они вымокли и вывозились в грязи так, что забавно было смотреть. Но несмотря на всё это, он давно уже не испытывал такого прекрасного ощущения, как сейчас. Это было… как радуга после летнего ливня, как рывок вверх воздушного змея, как истории, которые рассказываешь кому-то на ухо, устроившись в домике из старого одеяла. Он вспомнил: кажется, это называется — радость.

Вот чего Дориан больше всего терпеть не мог в этой жизни — это ждать. Он угрюмо сидел в придорожной корчме, барабанил пальцами по тёмной засаленной столешнице и посматривал в мутное окно, залитое потоками воды. Дождь лил как из ведра. Каждый раскат грома заставлял на минуту умолкать посетителей корчмы, но затем они снова разражались потоками слов, часто перекрикивая друг друга. В одном углу смешанная компания из одного рыцаря, его оруженосца и двух прилично заросших лесовиков коротала время за картами. Время от времени оттуда доносились азартные выкрики. Воздух в корчме казался густым от смешанных запахов давно не мытых человеческих тел и их грубой пищи. Нет, это в конце концов невыносимо!

Поручение лорда Файерса, казавшееся поначалу плёвым делом, оказалось не так-то легко выполнить. Аларика заприметили в Терране, но потом он как сквозь землю провалился вместе со своими новыми спутниками, кто бы они ни были.

Дориан не особенно задумывался, во что влез его приятель, и чего ради Файерсу вдруг приспичило его разыскать. У Файерса есть голова, вот он пусть и ломает её. А ему, Дориану, следовало достать Аларика, притащить его за шкирку наставнику и поскорее вернуться в Драммодол. Интересно, кто теперь победит в турнире, пока Аларик болтается где ни попадя? И не продал ли лорд Бэзил тот комплект из сапфиров, который он, Дориан, пытался сторговать уже месяц? Бэзил жаден, как хорёк, но падок на лесть. Вдруг кто-нибудь из лордов… Нет, ему положительно необходимо срочно вернуться!

Вдруг озарила спасительная мысль: если новые знакомцы Аларика стремятся в Серентис, им не миновать Лабриса с его перевалами. И ему, Дориану, нет необходимости рыскать по округе подобно степному волку. Можно вернуться в Драммодол, расставить повсюду соглядатаев и преспокойно заняться своими делами.

Вопрос в том — как возвращаться. Дориан не боялся грозы, но подняться в небо в такую погоду нечего было и думать. Убраться отсюда можно было только верхом.

Некторые кьяри, и Аларик в том числе, совершенствовались в верховой езде, тщательно выбирали себе лошадей и потом хвастались их статями друг перед дружкой. Дориан этого не понимал. Если тебе даны крылья, на кой черт доверяться прихоти глупого четвероногого, единственное преимущество которого состоит в том, что по завершении поездки им можно подкрепиться? Но сейчас без лошади было не обойтись.

Приняв решение, Дориан действовал решительно и без раздумий. Он направился к стойке, за которой возвышался огромный детина, заросший курчавой тёмной бородой. По мнению Дориана, этот верзила куда органичнее смотрелся бы в лесной шайке. Или на виселице. Он бросил на стойку золотой:

— Мне нужна лошадь. Сейчас.

Многолетний опыт работы с людьми безошибочно подсказал корчмарю, что с этим лощёным юнцом связываться не стоит. Он молча кивнул, попробовал монету на зуб и направился к группке картёжников. Дориан отошёл к окну. Через некоторое время мальчишка-подёнщик его окликнул:

— Ваша лошадь осёдлана, милорд.

Дориан с облегчением вышел наружу, в дождь. Мокрый плащ сразу же облепил его плечи, тяжело захлопал по ногам.

Некоторые посетители корчмы недоумённо проводили взглядами молодого аристократа, который пустился в путь в такую погоду. Кто-то постучал пальцем по виску. И все вернулись к своим занятиям и разговорам, как ни в чём не бывало.

— Нам нужно вернуться на тракт, — сказала вдруг Эринна.

Никто не прокомментировал это неожиданное заявление. После той грозищи им пришлось потратить довольно много времени, чтобы отчистить одежду, разобрать и просушить вещи. Вообще-то Аларик полагал, что теперь девушка птицей полетит к степям, ещё и остальных подгонять будет. Гроза до сих пор бродила где-то неподалёку; в небе клубились мохнатые тучи, то в одной, то в другой стороне приглушенно громыхало.

Он сам не мог объяснить, чем ему не глянулся тракт, но почему-то ужасно не хотелось туда возвращаться. Может, леди Эринне просто надоели походные ночёвки, скудная еда и грязная одежда? Конечно, хороший обед и пара кувшинов горячей воды сейчас никому из них не помешали бы.

— Потерпи ещё неделю, — отозвался кьяри, — и к твоим услугам будут лучшие гостиницы Драммодола. До наших земель осталось всего ничего!

— При чём тут гостиницы? На тракте мне нужно совсем другое! — хитро улыбнулась девушка.

— Опять секреты! — он усмехнулся. — И ты, разумеется, не скажешь мне, в чём дело?

Остальные, похоже, и так догадывались. Желание Эринны их ничуть не удивило.

— Нет. Я лучше покажу.

Аларик заинтересовался. «Кое-что нужное» оказалось ничем не примечательным деревом, растущим возле дороги. Возможно, это был вяз, хотя обитатель Лабриса легко мог спутать его с клёном, или, к примеру, тополем. Обойдя его кругом, Аларик увидел дупло, похожее на раззявленный рот. Эринна пошарила в нём рукой и победно продемонстрировала всем маленький свиток.