— Кончилось тем, что мы оба напились, — рассмеялся Санчес.

— Зато в этот раз обошлось без холодной ванны, — закончил кьяри. — Не скажу, что я стал лучше понимать музыку после того случая, но начал относиться к ней с большим уважением, это точно.

В этот момент к ним проскользнул господин Янкиль. Его интересовала Хэлис.

— Юная леди желает сыграть сегодня? — улыбнулся маэстро, кивнув на лютню.

Хэлис, покраснев, отрицательно помотала головой. Кажется, ей было достаточно просто находиться здесь, она вся была в предвкушении музыки. И музыка началась.

В мире существует достаточно много причин, по которым людям иногда хочется собраться вечерком в стаю. Из своего не слишком богатого опыта Аларик мог припомнить Задушевные вечеринки, от которых наутро оставалось смутное впечатление чего-то хорошего, случившегося с тобой накануне, главное в этих воспоминаниях — не слишком вдаваться в детали. Случаются также Академические вечеринки, после которых ты обширно умнеешь, Вечеринки, где Заводятся Полезные Знакомства, и так далее.

Эта вечеринка в «Золотой маске» удалась на тысячу процентов.

В начале вечера выступали самые юные исполнители, только пробующие свои силы на этом поприще. Одним из первых на сцену вышел скрипач — высокий парень с теплыми ореховыми глазами и приятной улыбкой. Уже по тому, как бережно он извлёк из футляра свою скрипку, как прикасался к ней, было понятно, что музыкант он хороший. Он обращался со скрипкой так, будто она была его сестрой или возлюбленной, а не обточенным куском дерева. Когда он заиграл, все забыли, как дышать.

Аларик вдруг вспомнил, как однажды он отыскал в Лабрисе одно место, где приличные кьяри не летают. В тот раз он чудом не разбился, маневрируя между тесными скалами, и чуть не рухнул в воду. Втащив своё тело на мокрый скользкий обломок скалы и убрав наконец крылья, отяжелевшие от водяных брызг, он замер. Прямо передо ним белоснежным пенистым замком высился, гремел водопад, и десятки радужных мостов вспыхивали на его галереях.

Как он потом оттуда выбирался — лучше не вспоминать.

Но сейчас, когда скрипка наполнила зал до краев своей музыкой, он снова видел себя там, на мокром утёсе, счастливым от собственной дерзости и оглушённым окружающей красотой.

Неизвестно, какие картины возникали перед глазами других присутствующих в зале, но все выглядели достаточно потрясёнными. Аларик поймал растревоженный взгляд Эринны и сделал вид, что по уши занят своим бокалом, чтобы скрыть смущение. Аплодировали скрипачу долго. Несколько человек потом подошли пожать ему руку, поблагодарить или, может быть, предложить контракт. Хэлис тоже посматривала на молодого человека, но подойти не решилась.

Потом был лютнист, тоже молодой парень с длинной чёлкой, в зелёном плаще. Он играл так, что пальцев не было видно. Музыка, которая вначале журчала негромко лесным ручьём, к финалу превратилась в бурный поток. И когда он вдруг оборвался на последней высокой ноте, в зале какое-то время стояла оглушительная тишина. А потом он взорвался аплодисментами. Юноша, улыбаясь, раскланялся во все стороны, незаметно смахнул пот со лба. Хэлис, кажется, хлопала громче всех.

— Вы не представляете, как это… как это — так сыграть! — восклицала она. — И я не представляю.

После выступления юноша остался на сцене, а к нему присоединилась девушка-хараанка. Вдвоём они спели тягучую хараанскую песню, сладкую и тяжёлую, как мёд. Лютня задавала необычный чужой ритм, а голос девушки вился вокруг, выплетая необыкновенные узоры. Сорвав ещё одну бурю оваций, эта пара смешалась с толпой своих друзей, и вся их весёлая компания отхлынула к большому столу в углу зала.

Вечер набирал обороты, им принесли ужин, люди в перерывах между выступлениями подходили друг другу, разговаривали, смеялись. На спутниц Аларика тоже поглядывали с интересом. Он вдруг заметил кое-что, о чем сначала и не подумал. Походная одежда девушек, хоть и тщательно вычищенная, разительно отличалась от нарядов других дам. Впрочем, Эринна оставалась безучастной к любопытным взглядам, а Хэлис вся растворилась в музыке и вовсе не думала, какое впечатление производит на окружающих.

В разгар вечера на сцену поднялся высокий, как жердь, рыжий человек с длинным хвостом и аккуратной бородкой. Ему начали аплодировать, даже когда он ещё не успел достать из футляра флейту. А уж когда он заиграл… Его флейта разом вернула всех троих в первые безмятежные дни путешествия: Аларик будто снова сидел у костра в лесу, прислушивался к разговорам новых знакомых, любовался алеющим на закате небом…

Когда песня закончилась, у Эринны щёки были мокрые от слёз, а лицо Хэлис пылало.

Кьяри тихонько обернулся к соседнему столику, чтобы узнать, кто этот человек:

— О! Это Финнехен. В его флейте живёт душа музыки…

Флейтиста ни в какую не хотели отпускать со сцены. Наконец, он сдался, поднял руку, требуя внимания:

— Я сыграл бы «Сагу о Брайане», но для этой песни нужны двое. Полагаю, некоторые из присутствующих знают мелодию и не откажутся поддержать несчастного одинокого флейтиста?

— Конечно! — среди притихшей аудитории голосок Хэлис прозвучал неожиданно отчетливо. Девушка смутилась и покраснела, но Финнехен её уже заприметил.

— О, храбрая маленькая леди! Прошу!

Отнекиваться было бы некрасиво, так что девушка прихватила лютню и поднялась на сцену.

Они вместе спели «Сагу», затем ещё одну песню — быструю и ритмичную. Многие в зале начали подпевать и хлопать в такт мелодии. Наконец, Хэлис, раскрасневшаяся и совершенно счастливая, вернулась за стол.

После её выступления их компания привлекла ещё больше внимания. Бородач-флейтист с улыбкой проводил Хэлис обратно в зал, где её тепло обняла Эринна. Тут же возле них образовалась кучка музыкантов, желающих поблагодарить лютнистку за музыку или попросить сыграть вместе. Аларик заметил, что тот скрипач, который выступал в начале вечера, тоже не сводил с неё глаз. Один из благодарных зрителей оказался распорядителем в богатом доме и между делом поинтересовался, не согласилась бы Хэлис дать несколько выступлений. Пришлось его разочаровать.

— Может быть, в другой раз, — сияя от удовольствия, ответила девушка.

На прощание Санчес тепло попрощался с ними и отдельно — очень уважительно — с Хэлис. Они вышли в тёплую ночь. Эринна казалась очень задумчивой. Хэлис же просто светилась.

— Это было… это было волшебно! — заявила она. И тихо прошептала Аларику, сжав его пальцы: «Спасибо».

Вокруг негромко шуршал ночной город, слышались голоса далёких прохожих, чей-то смех в таверне, мимо которой они проходили. С площади доносился плеск фонтана. А ещё Аларик отчётливо расслышал крадущиеся следом шаги. Он сделал знак девушкам идти вперёд, а сам приотстал и растворился в ночи. Настырный преследователь оказался никудышным шпионом. Кьяри схватил его за горло и прижал к стене. Это был молодой парень, человек, без всякого оружия. Странно.

Аларик зажёг «светляк» и сразу же узнал того кареглазого красавчика, который в «Золотой маске» не сводил глаз с их компании. Только сейчас он был без скрипки, а его лицо перекосилось от страха.

— Ну? — прищурился кьяри. — И кто же тебя послал?

Парень, похоже, не мог даже вздохнуть от ужаса, но потом заметил обеих вернувшихся девушек и немного приободрился.

— М-м-моё имя Ш-шико, господа, — прозизнес он растерянно, — и м-меня никто не посылал. Я т-только хотел… хотел…

Глаза его против воли не отрывались от лица Хэлис. Аларику всё стало ясно. Он принял за шпиона обычного поклонника. Кьяри отпустил воротник парня и похлопал его по плечу.

— Извини. Но ты тоже соображай, друг, за кем крадёшься по ночам.

Незадачливый влюблённый, кажется, осмелел:

— З-здесь рядом хороший трактир. Вы не хотели бы выпить?

Наглость этого щенка даже вызывала симпатию.

— Действительно, — согласился кьяри. — Такую встречу надо запить.

Хэлис сочувственно взяла парня за руку, Аларик с леди Эринной двинулись следом.