Впрочем, была одна вещь, в которой Павел не сомневался. Он знал, интуитивно чувствовал, что скоро встретит своего главного врага и сойдется с ним в решительной схватке. Того, кто еще в восемнадцатом году встал на пути у Павла. Того, кто не позволил перенести огонь пролетарской революции в Западную Европу, того, кто вырвал из рук Павла Северороссию, превратив ее из советской республики во враждебное буржуазное государство. Того, кто когда-то был другом, а теперь стал заклятым врагом.

Павел готовился к этой встрече. Он изучал военное дело, агентурную работу, дипломатию. Проводил часы в тире и на борцовском ковре. Судьба подарила ему, во время проживания в Москве, четырнадцать лет занятий у высочайшего мастера рукопашного боя Виктора Спиридонова. Это сделало Павла по-настоящему грозным бойцом. После, оказавшись на Колыме, Павел с разрешения начальства открыл секцию рукопашного боя, в которой занимались сотрудники НКВД, охранявшие прииск и близлежащий лагерь, и члены их семей. Павел учил и учился. Он подчинил все одной цели - подготовке к схватке с врагом. Павел знал, что в предстоящем бою выжить может только один. Он или Алексей. Третьего не дано.

Поправив ружье на плече, Павел еще раз с наслаждением вдохнул морозный воздух и зашагал к прииску. На поясе болтались тушки трех зайцев, которых он подстрелил за время короткой прогулки. "Сегодня вечером устроим пир, весело подумал Павел, - приглашу, как всегда, ребят из ВОХРа и главного инженера. Зажарим дичь, выпьем водочки".

Сегодняшний день, шестой день шестидневки*, был для него редким шансом отдохнуть от ежедневного напряженного труда. Впрочем, как директор прииска, он мог позволить себе не более одного выходного в месяц. Остальное время, иногда по четырнадцать часов в сутки, он проводил на работе. Лишь тренировки и вот этот единственный выходной в месяц были его отдушиной в наполненных трудом буднях. Впрочем, ни тяжелый трудовой ритм, ни лишения, ни жертвы не смущали его. Павел знал, что все это: усталость, боль, кровь, неимоверное напряжение - ради одной великой цели: победы над врагом.

* В СССР с 1930 по 1940-й год не было известной нам семидневной недели, а была шестидневка. Дни назывались: "первый день шестидневки", "второй день шестидневки" и т. д. Выходным был только шестой день шестидневки. В 1940-м была введена семидневная рабочая неделя с привычными нам понедельником и вторником, но выходным было только воскресенье. Выходной день в субботу это уже явление хрущевской эпохи.

* * *

Громкий телефонный звонок разбудил супругов. За окном стояла непроглядная январская ночь. Потянувшись и недовольно поморщившись, Алексей протянул руку к аппарату.

- Алло, - буркнул он в трубку.

- Все спишь? - Из трубки донесся надтреснутый голос Оладьина.

- Так ведь суббота, - проговорил Алексей.

- Я тебе перед Новым годом никак дозвониться не мог, - проворчал Оладьин.

- Я в Таллинн с семьей ездил, - пояснил Алексей.

- Ладно, приезжай немедленно. Есть разговор.

- Господь с вами, Анатолий Семенович, - запротестовал Алексей, - еще восьми нет.

- Я сказал: приезжай немедленно, - отрезал адмирал и повесил трубку.

Чертыхаясь, Алексей отбросил одеяло и начал одеваться.

- Ты куда? - испуганно спросила жена.

- Оладьин зовет, - поморщился Алексей. - Что-то срочное.

Одевшись, он спустился в гараж, вывел свой "мерседес" на улицу; не глуша двигателя, запер ворота и сел за руль. Морозец стоял знатный, не меньше двадцати пяти градусов, поэтому пришлось ждать, пока двигатель прогреется. Наконец Алексей включил передачу и медленно поехал вдоль ряда коттеджей. Попетляв по поселку, он выбрался на узкую асфальтовую дорогу между живописных сосен, вскоре выведшую его на шоссе. Проехав по нему несколько километров, он свернул на развязку и выскочил на автостраду.

Автострады в Северороссии начали строить в тридцать первом, как средство борьбы с кризисом. С этим предложением выступил молодой талантливый экономист Василий Леонтьев. Конечно, инфляция увеличилась, но зато сократилась безработица, что позволило избежать социального взрыва. Да и страна получила хорошие дороги. Почувствовав вкус, правительство увлеченно принялось развивать дорожную сеть. Вначале построили автостраду Петербург-Новгород. Потом Петербург-Выборг, связав ее полукольцом с новгородской. В прошлом году сдали автостраду Петербург-Псков. Сейчас началось строительство автострад Петербург-Нарва, а в планах были автострада Новгород-Псков и совсем уж наполеоновское: Петербург-Архангельск. Алексей гордился этими великолепными дорогами, хотя к их строительству и ремонту не имел никакого отношения.

Домчавшись до городской окраины, он свернул на кольцевую автостраду. Стрелка спидометра прочно застыла на отметке сто тридцать километров в час. Когда под колесами зашуршал бетон моста, а слева появились огни городских застав, уже светало. В мире, где родился Алексей, в этом месте был Литейный мост, центральная часть города. Здесь была окраина.

Несмотря на выходной день и раннее утро, на кольцевой машины встречались чаще. Вот вальяжный "руссо-балт". Вот "фиат". А вот малютка "свирь", производство которой в прошлом году начало акционерное общество "Новгородские автомобили". Карлик автомобильного мира, зато доступный большинству населения по цене. Семья петербургского квалифицированного рабочего могла позволить себе аренду четырех-пятикомнатной квартиры и такую вот машинку. Девиз компании: "Автомобиль - каждой семье Северороссии". Кстати, по основным техническим параметрам машина соответствовала "оке", выпущенной советским автопромом только в середине восьмидесятых, хоть и была заднеприводной. Передний привод впервые применили французы в тридцать шестом, кажется, на "рено", но лицензия пока была слишком дорогой. "Все равно опередили почти на полвека, - довольно подумал Алексей. - И метро в Петербурге пустили в начале тридцатых, а скоро оно появится в Новгороде и Пскове".

Он добрался до развязки и свернул на автостраду Петербург-Псков. Через несколько километров заехал на автозаправочную станцию и остановился у колонки. Служащий вставил в бак пистолет, и счетчик принялся отсчитывать литры и копейки.