«Семье» вскоре предстояло, во исполнение своего предназначения, переселиться на новое место, выбранное Чарли, – в пустынную Долину смерти, чтобы там спокойно переждать ядерную войну, которая вот-вот должна была разразиться в результате межэтнических конфликтов. Но пока что они медлили, прохлаждаясь на ранчо как обычные хиппи, разве что с той разницей, что по хозяйству в основном хлопотали женщины. Полным ходом шла подготовка к «последним дням». Запасались оружием. Старые «фольксвагены» превращались в вездеходы, которые с ревом взметали дорожную пыль, облепленные голыми сектантами с автоматами в руках.

Распределяя между членами «семьи» наркотики и распоряжаясь сексом, Чарли и прежде проповедовал ненависть, теперь же толковал в основном об убийстве. По словам Уотсона, Чарли неустанно повторял, что «никакой смерти нет, и потому нет ничего плохого в том, чтобы убить человека».

Из «Белого альбома» «Битлз» 1968 года Чарли выбрал песенку «Helter Skelter», которую сделал гимном своей «семьи». И хотя в песне поется о популярном парковом аттракционе вроде «американских гор», Чарли углядел в ней более глубокий – и зловещий – смысл. Он заявил, что там говорится о конце света – о том, как разжечь межрасовую войну, которая приведет «семью» к славе.

«Это звучало убедительно», – признавались потом члены «семьи». Действительно, при достаточной накачанности наркотиками и изолированности от мира все что угодно покажется убедительным.

Чарли обманом добивался права манипулировать людьми. Раздавая наркотики типа ЛСД, себе оставлял самую маленькую дозу, – признавал Уоткинс в своих показаниях Винсенту Т. Баглиози, заместителю окружного прокурора Лос-Анджелеса, который вел дело «семьи Мэнсона» и потом изложил все известные ему сведения в книге «Helter Skelter».

Изоляция была предельной. Чарли никому не разрешал покидать ранчо, кроме тех случаев, когда отправлял кого-нибудь на воровство или ночные вылазки, объяснял впоследствии Уотсон. Но и членам «семьи» выгодно было оставаться при нем: «Ведь там же наркотики… целые мешки… Девчонки выходили за ворота, только чтобы голоснуть и привести на ранчо новых парней».

ЛСД и мескалин, конопля и пейотль, волосы ангела и амфетамин, героин и кокаин – всего этого хватало на ранчо с избытком, причем доставалось не только своим, но и заезжим гостям – продавцам наркотиков, оружия и всем, кто был не в ладах с законом. Чарли учил девочек почаще завлекать парней из банды мотоциклистов, которые, как он надеялся, примут его сторону в близящейся войне с теми, кого он называл «свиньями».

Однако не только преступники приезжали на ранчо. Бывали там и законопослушные дельцы от музыки, такие, как Мелкер, который с горечью будет потом вспоминать на суде о своих контактах с «семьей Мэнсона». Так, например, он дважды приезжал на ранчо Спана – Чарли приглашал его послушать новые песни, которые он исполнял вместе с девочками. А зимой 1969-го Чарли самолично спустилс в Бел-Эр, в дом Мелкера на Сьелоу-драйв, потолковать о песне, которую Мелкер якобы предложил ему записать. Но хозяина он не застал. Вдобавок довольно бесцеремонно Чарли сообщили – кто это был, неизвестно, может, прислуга, – что «Мелкер съехал». Чарли был взбешен, он счел это личным оскорблением. И втайне поклялся, что еще вернется.

Вернувшись на ранчо, Чарли, который с некоторых пор стал носить на поясе меч, набросал список богачей и знаменитостей – «свиней», коих предстояло умертвить таким образом, чтобы это выглядело как дело рук черных радикалов. Среди прочих имен в списке были такие, как Уоррен Битти и Джулия Кристи, но первым значилс Терри Мелкер.

«Семья» являлась оружием, которое в любую минуту могло быть пущено в ход, и Чарли решил, что время пришло.

Точно неизвестно, сколько людей Мэнсон и его «семья» убили, осуществляя план «Helter Skelter». Мэнсон, неисправимый лжец, однажды похвалялся, что лично на нем кровь тридцати пяти человек. Однако известно, сколько людей погибло от рук членов «семьи» за один лишь кровавый летний месяц: с 27 июля по 26 августа 1969 года ими были зверски убиты девять человек.

Первым в числе жертв стал тридцатидвухлетний Гэри Хинман, совершивший роковую ошибку, как-то послав Чарли к черту. Хинман готовился к получению докторской степени по социологии в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса и жил припеваючи, имея весьма доходный побочный промысел: производство мескалина. Именно этот вид деятельности свел его с «семьей Мэнсона».

Хинман был приверженцем некоего воинственного японского буддийского культа и в общении с Чарли держался надменно и заносчиво. И когда возник спор из-за выручки – в то время как «семья» из кожи вон лезла, чтобы раздобыть средства на исход в Долину смерти, – Хинман легкомысленно решил не уступать, несмотря на угрозы Чарли.

Поздним вечером 25 июля Чарли, с мечом в руке, пришел к Хинману в дом на Топанга-каньон-роуд, требуя денег. Хинман попыталс выпроводить Чарли, пригрозив разоблачить всю его команду, и Чарли отсек ему ухо мечом. Всю ночь напролет члены «семьи Мэнсона» запугивали истекающего кровью Хинмана, в конце концов принудив его подписать бумаги, по которым к Мэнсону переходили две его машины: микроавтобус и «фиат». Но этого было мало. На следующую ночь Чарли послал к Хинману трех человек из своего окружения: Бобби Босолея, подающего надежды двадцатилетнего рок-музыканта со связями в Голливуде, Сьюзен Аткинс и Мэри Бруннер.

Хинмана зарезали с изощренной жестокостью, а покида дом, обмакнув пальцы в кровь жертвы, написали на стене: «Политическа свинья» – и намалевали рядом коготь пантеры, чтобы полиция заподозрила в убийстве «черных пантер».

Собравшись на ранчо в полном составе, «семья» устроила праздничный наркотический «сейшн». Сочинили даже новую песню – об убийстве. Припевом стали последние слова умирающего Хинмана: «Я хотел жить. Я хотел жить».

Следующим объектом нападения, отмеченным в списке Чарли, был дом на Сьелоу-драйв, где жили теперь знакомые Терри Мелкера – киноактриса Шарон Тейт, двадцати шести лет, и ее муж, тридцатичетырехлетний польский режиссер Роман Поланский. Они поженились год назад, познакомившись на съемках фильма «Бал вампиров». Сыграв главную роль в фильме «Долина кукол», нежноголосая, миловидна Тейт стала своего рода знаменитостью, появившись в «Плейбое» обнаженной на фотографиях, сделанных ее мужем.