ГЛАВА 13

Вынужденный настроиться на монотонные голоса напыщенных дворян фейри, Ник напряг глаза от тяжести скуки. Несмотря на его незаинтересованность в мелкой политике, из-за которой они ссорились, он сидел уравновешенный и внимательный, но его мысли были далеко.

Нику пришлось отвести взгляд от Капитана Стражи, стоявшего у двери напротив. Каждый раз, когда он мельком видел ужасный шрам, который обезобразил Вариса во время великих сражений, это заставляло его кулаки сжиматься в гневе на его жестокое проявление превосходства над Фейт. Это не должно было беспокоить его так сильно, как беспокоило, но, представив, как его жестокая рука сжимает ее челюсть, ему захотелось оторвать конечность от капитана.

Вместо этого Ник переключил свое внимание на мрачные лица присутствующих на заседании совета. Большинство из них были охвачены гневом и отвращением, когда они по очереди парировали свое недовольство через стол в надежде, что король, сидящий во главе, примет во внимание их беды. Ник знал, что все это было напрасной тратой времени. Эти встречи были формальностью; прикрытием, чтобы держать лордов и других высокопоставленных фейри в бездействии — на некоторое время.

Король Орлон из Хайт Фарроу редко прислушивался к советам и предложениям своих близких членов совета и еще меньше уважал личные страдания высших фейри, которые мало что предлагали ему взамен. Но король был умен и знал, как заставить их всех чувствовать себя так, как будто они были включены в управление королевством. Все они были разочарованы, чувствовали себя важными. Это удерживало их на его стороне, поэтому, когда это было важнее всего, все они были более склонны голосовать за предложения короля, даже когда Ник надеялся, что они этого не сделают.

Голос Орлона прогремел по залу, немедленно заставив дворян замолчать, когда он произнес свое заключение изнурительной встречи. Наконец, все встали, и поднялась пустая болтовня, в то время как высшие фейри начали выходить из зала большого совета. Ник, как всегда, остался сидеть, чтобы услышать послесловие короля; его настоящий вердикт во время закрытого собрания.

Ник не мог не посмотреть на капитана в последний раз, прежде чем тот тоже вышел через главные двери. Варис повернулся к ним лицом и низко поклонился королю, как покорная комнатная собачка. За исключением того, что капитан любил добавлять свою собственную вспышку злобы к приказам, которые ему отдавали. Ник вспыхнул при виде него, испытав облегчение, когда Варис резко повернулся и вышел из зала. Это обуздало его желание бросить ему вызов.

Наступила тяжелая тишина, когда все — даже остальная охрана — покинули комнату, оставив только Ника и короля все еще сидящими. Ник взглянул на огромный трон, на котором восседал король Хай Фарроу, но правитель не встретился с ним взглядом. Вместо этого скрюченные пальцы подперли его мощную челюсть в тихом созерцании. Ник взял на себя смелость подняться, выпрямившись, но не делая ни малейшего движения к выходу, пока его никто не отпускал.

Когда король раздумывал что-то в своей голове, Ник открыл рот, чтобы попросить разрешения уйти, но повелительный голос Орлона сотряс тишину.

— Мне не нравится, когда из меня делают дурака. — Король высказал свои мысли. — И я чувствую, что лорд Хеллиас думает, что я именно такой.

Ник не смог скрыть намека на хмурость. Ничто в высшем фейри, о котором шла речь, не показалось ему подозрительным, но он знал, что лучше не спорить с наблюдениями короля. Он позволил Орлону продолжать.

— Некоторые люди с ордерами на арест удобно ускользают из Хай-Фарроу, прежде чем их можно будет вызвать на допрос.

Ник почувствовал, как температура воздуха понизилась, но он сосредоточился на дыхании, чтобы успокоить свое сердце. Он знал, что уши короля фейри могли бы уловить частоту сердцебиения и выдать его волнение.

— Как ты знаешь, Хеллиас обладает способностью Ночного Странника, и мои шпионы несколько раз отслеживали его передвижения во внешнем городе. Это почти слишком идеально подходит, чтобы быть совпадением. — Губы короля хитро изогнулись. Он верил, что сам раскрыл правду об исчезновениях людей. Это была бы голова Ника давным — давно, если бы он действительно знал правду — что он был тем, кто предупреждал преследуемых людей бежать.

Он сохранял невозмутимое выражение лица, оставаясь строгим и внимательным, как его учили. Наконец король поднялся со своего трона, и Ник постарался не позволить запугать его.

— Ты понимаешь, почему я поднимаю этот вопрос именно при тебе. Мне нужно обыскать его разум, и я понимаю, что нелегко оставаться незамеченным в голове другого Ночного Странника. Ты с самый могущественный даром в моей службе, и ты не разочаровывал меня раньше. — Его черные глаза впились в изумрудные глаза Ника, и он уверенно вздернул подбородок.

— Это займет время, но я узнаю, что вы ищите, — твердо сказал Ник, слегка кивнув в знак повиновения, хотя внутренне он проклинал мужчину за то, что тот дал ему эту задачу. Он не сомневался, что сможет добиться того, о чем просил король, но он всегда ненавидел, когда его использовали в качестве оружия для его грязной работы.

— Хорошо. Хотя я и не люблю, когда меня заставляют ждать результатов. Если среди нас есть предатели, я хочу, чтобы они были разоблачены и с ними быстро разобрались. Любые сообщники, я хочу, чтобы их тоже обыскали.

Ник раздраженно сцепил пальцы за спиной.

— Конечно, ваше величество. Хотя потребуется большая сила и сосредоточенность, чтобы незаметно проникнуть в подсознание другого Ночного Странника. Мне нужно будет хорошо отдохнуть между попытками.

Король разочарованно промычал, что еще больше разозлило Ника.

— Жаль, что способность Ночного странника имеет такие… ограничения.

Это не было прямым оскорблением, так как не было никого более подходящего для этой работы, чем Ник, и не было способности, которая могла бы быстрее предоставить ему информацию, которую он искал. Но отсутствие у Орлона терпения и понимания того, чего это стоило, и чем Ник рисковал ради этого, бесило его до бесконечности.

Ник уже знал, что лорд Хеллиас невиновен в том, что подозревал король, но он все еще планировал выполнить эту задачу в надежде раскрыть что-то, что удовлетворит стремление короля поймать преступников. Эгоистично, но ему тоже нужно было отвести подозрения от себя. Он не был так глупо наивен, как лорд, которому явно не хватало компетентности, чтобы замести следы. Ник знал о лабиринте туннелей, которые проходили под внутренним городом и выходили сразу за стену. Оттуда он был достаточно осведомлен и скрытен, чтобы оставаться совершенно инкогнито и избегать тайных шпионских сил короля во внешнем городе Фарроухолд. Он почти чувствовал, что Хеллиас заслуживает того, чтобы его поймали за его любительскую попытку проявить благоразумие.

— Если это все, ваше величество… — сказал Ник, отчаянно желая освободиться от формальной обстановки.

Король не потрудился ответить словами, просто лениво поднял руку в знак того, чтобы тот уходил. Ник не принял это на свой счет; Верховный правитель Фарроу никогда не был склонен к любезностям.

Ник направился к выходу. В широких, светлых коридорах он обнаружил, что невосприимчив к первозданному гламуру и роскоши замка. На самом деле, несмотря на его огромные размеры и лабиринт коридоров и проходов, Ник начал чувствовать себя задыхающимся в его пределах. Внутренний город не сильно отличался от других. Вот почему несколько месяцев назад он начал осмеливаться заходить в скромные жилища внешнего города. Ему показалось несколько утешительным незаметно пройтись среди людей и посмотреть, как обстоят их жизни в неуправляемом коричневом городе по сравнению с фейри внутри сверкающего белого города. Контраст был разительным, и он не мог избавиться от чувства вины за то, что жил в таком престижном месте, в то время как люди были изгнаны, чтобы жить бедной жизнью. Поэтому он начал бродить по ночам среди них, чтобы предложить тем, до кого он мог добраться вовремя, шанс сбежать, а не быть казненным за то, что не было полностью их виной.

Хотя король посылал в города патрули фейри, они были немногочисленны и имели слабые охранные приказы. Ник всегда верил, что он может сделать больше, чтобы помешать Вальгарду проникнуть в королевство и охотиться на невинных граждан, терроризируя их для получения информации. Перспектива еще одной кровавой бойни, подобной великим битвам, потрясла его до глубины души.

Его мысли были слишком заняты, чтобы зацикливаться на этом вопросе. Спасение осужденных людей остановилось, когда он наткнулся на невозможное; обнаружил аномалию, которая бросила вызов порядку и иерархии видов — или, скорее, она нашла его.

— В наши дни с тобой трудно найти общий язык.

Красноречивый голос подопечной короля не стал неожиданностью. Он уже замедлил свою быструю походку, когда заметил ее тихое приближение сзади. Ник бросил на нее косую ухмылку, когда она пошла в ногу с ним.

— Ты скучала по мне, Таурия?

Ее золотисто-загорелые щеки порозовели от его поддразнивающего ответа. Закатив глаза, она отвернулась. Ник воспользовался моментом, чтобы полюбоваться ее красотой. Тон ее кожи сиял на фоне зеленого платья, богатый изумруд был гордым напоминанием о том, кем она была; откуда она пришла.

Ее положение подопечной короля было всего лишь титулом, который обеспечивал ее безопасность, а Хай-Фарроу не был ее родным домом. Всем по обе стороны стены было известно, что Таурия Стагнайт была единственной наследницей престола Фенстеда и бежала сюда более века назад, когда ее родина была захвачена и завоевана безжалостным Вальгардом. День, который, как он знал, все еще преследовал женщину за ее маской стойкости.