Ее охватила паника, и она зажмурилась. Ей и раньше удавалось просыпаться от кошмаров, поэтому она успокоилась и сосредоточилась. И все же, как бы сильно она ни напрягала свой разум, казалось, что-то удерживало ее здесь.

— Как ты храбра, что оказалась в моем сознании. — Угрожающий рык раздался сзади.

Она повернула голову только для того, чтобы обнаружить тьму, преследующую призраков, когда силуэты изменились, чтобы обмануть ее. Легкая ласка скользнула по ее лицу, и она снова повернула голову — но все равно не нашла твердой формы.

Безликий монстр дразнил ее.

— Я… я не… — Она попыталась заговорить, но была прервана, когда почувствовала, как другая теневая рука обвилась вокруг ее горла и слегка надавила. Ее охватил ужас. Это всего лишь сон, сказала она себе. Один вдох, два…

Постепенно ее сердце немного успокоилось. Она скоро проснется; сможет заставить себя проснуться, если правильно сосредоточится. Она закрыла глаза и заставила себя снова прийти в сознание, представив свою кровать и Джейкона, который крепко спал бы рядом с ней.

Через мгновение она не почувствовала никаких изменений и осмелилась открыть глаза. Фэйт обнаружила, что все еще находится в ловушке в бездонной яме своего омерзительного кошмара. Она издала тихий стон поражения.

Гул смеха эхом разнесся вокруг нее, отражаясь от призрачных стен, из-за которых невозможно было определить его происхождение.

— Разве ты не знаешь, что нельзя блуждать в умах людей, когда не знаешь выхода? — сказал голос.

Фэйт похолодела как лед. Призрак руки сжался вокруг ее шеи, и она издала сдавленный звук.

— Нет слов?

Она уловила нотку веселья в его тоне и поняла, что он наслаждается ее насмешками и наслаждается ее страхом.

Наконец, в темном пространстве начала появляться настоящая, плотная фигура, и туман рассеялся, открыв поразительного мужчину-фейри. Не совсем то наводящее ужас, отвратительно выглядящее существо, которое она ожидала увидеть.

Ее паника растворилась в чистом шоке, когда она сопоставила голос со знакомым лицом, с которым столкнулась ранее в тот день: фейри, с которым она пересеклась по дороге на мельницу.

Без капюшона он был еще красивее, чем она себе представляла. Его короткие, черные как смоль волосы блестели в свете, который начал прогонять тени.

Черно-серый туман теперь только лениво кружился вокруг них, виноградные лозы, которые растянулись, чтобы удержать ее, слегка ослабли.

Ярко-зеленые его глаза пронзали ее насквозь с расстояния, которое он все еще сохранял между ними. Они сузились, и его сильная, угловатая челюсть приподнялась, когда он посмотрел на нее. Фэйт воспользовалась возможностью, чтобы оценить угрозу.

Его осанка была элегантной, но в то же время властной. Возможно, воин. Хотя она отметила, что его черные кожаные штаны и сапоги до колен были исключительно тонкой работы. Если у фейри был доступ к деньгам и более изысканным товарам, он должен быть высокого ранга. Его подтянутая верхняя часть тела была очевидна из-за его свободной белой рубашки, которая только добавляла к ее предположениям, что фейри, вероятно, видел линии битвы; была отточена для этого.

Он подошел к ней медленно, неторопливо, осматривая каждый дюйм ее тела. Фэйт никогда не чувствовала себя более уязвимой, хотя была полностью одета в свою обычную ночную одежду. Однако ее ноги были босыми, что заставляло ее чувствовать себя странно.

Он остановился достаточно близко к ней, чтобы она почувствовала его теплое дыхание на своей шее, когда он наклонил голову, все еще изучая. Ее сердце бешено забилось от такой близости. Он поднял палец и нежно провел им по изгибу ее уха, посылая по ней заряд, который заставил все ее тело задрожать от прикосновения.

Это казалось таким реальным.

Фэйт осталась прикованной к месту. Она знала, что слишком замерла бы от страха, чтобы сделать хоть какое-то движение, даже если бы руки дыма все еще не держали ее.

— Человек, — размышлял он.

Ее сердце бешено, беспорядочно колотилось в груди, и она была уверена, что он это слышит. Она обнаружила, что ее ладони стали скользкими от пота, а во рту так ужасно пересохло, что она не была уверена, что сможет вымолвить хоть слово.

Закончив полный круг вокруг нее, все еще не сводя с нее глаз, он нахмурился еще сильнее, когда остановился на расстоянии вытянутой руки перед ней.

— Ты знаешь, где ты находишься? — он спросил.

Губы Фэйт медленно приоткрылись.

— Я сплю, — прошептала она, больше для того, чтобы успокоить себя, чем в ответ на вопрос демона из своего сна.

Его глаза сузились, а в уголках рта заиграла хитрая улыбка. Он фыркнул от смеха.

— Я помню тебя, — сказал он ровным и красноречивым голосом. — Сегодня в городе. Или, так сказать, вчера. — Он сложил руки на груди, подперев подбородок одной рукой, и задумался. — Как тебя зовут?

Она раздумывала, стоит ли держать рот на замке. В какой-то момент она должна была проснуться. Это был всего лишь сон; он не смог бы по-настоящему причинить ей боль, если бы она сопротивлялась. Но это также означало, что все, что она ему сказала, не могло причинить ей вреда, если бы он был всего лишь плодом ее воображения. Ей нечего было терять, если бы она подыграла в этом жестоком кошмаре.

— Фэйт, — ответила она.

— Фэ-йт. — Он растянул один слог ее имени, как будто это могло дать какой-то ключ к его загадке. Он изучал ее еще одно мучительно долгое мгновение. — Очаровательно, — заключил он.

Она не была уверена, что именно его заинтриговало. Она молчала, ожидая, что он превратится в какого-нибудь зверя и сожрет ее или что-нибудь похуже, выползет из тени и сделает свою работу.

— Ты должна быть осторожна с тем, в чей разум ты входишь ночью. В следующий раз тебе может быть не так легко это сделать, — предупредил он.

Она в замешательстве нахмурила брови. Она собиралась возразить, что это он вторгся в ее сны, но быстро поняла, что будет спорить сама с собой.

Он глубоко вздохнул.

— Ну, я бы хотел немного поспать сегодня вечером, Фэйт, — сказал он. — Однако я еще увижу тебя снова. Просто не здесь. — От его улыбки у нее по коже побежали мурашки.

Она хотела возразить, что никогда больше не увидит его, если сможет, что она прогонит все мысли о нем или никогда больше не заснет, если это то, что ее ждет.

Он заговорил снова, прежде чем она смогла сформулировать ответ.

— Теперь ты можешь проснуться сама. Я не буду тебя останавливать. — Он сдержал улыбку и жестом показал ей, чтобы она вышла через дверь, которой не существовало.

Фэйт бросила на него сердитый взгляд и собиралась снова возразить, что это не ему решать. Но ей не терпелось выбраться из этого заколдованного Загробного мира, поэтому вместо этого она закрыла глаза и представила тепло своей постели, запах старого дерева в хижине и тихий храп Джейкона…

***

Фэйт резко проснулась. Она тяжело дышала, и ее рубашка прилипла к ней от пота. Сев в постели, она протерла глаза и оглядела хижину, проглатывая тошноту от своего кошмара.

Реально. Это реально, сказала она себе.

Дыхание Джейкона было уверенным, успокаивающим звуком. Она свесила ноги с кровати, делая глубокие, короткие вдохи, чтобы замедлить бешено колотящееся сердце. Иногда по ночам ее сны и кошмары были настолько яркими, что ей требовалось некоторое время, чтобы понять, действительно ли она проснулась и не прыгнула в очередную извращенную сцену в своем бессознательном состоянии. Иногда она могла пережить несколько кошмаров за ночь и всегда помнила каждый из них.

Джейкон заворчал, лежа на животе, одна рука и одна нога свисали с койки, на которой он едва помещался. Он лениво приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на нее. Фэйт, должно быть, выглядела так же ужасно, как и чувствовала себя, потому что он мгновенно принял сидячее положение. После того, как он осмотрел ее и убедился, что физического вреда не было, он бросил на нее понимающий взгляд.

— Плохой сон? — вздохнул он, сонно протирая глаза.

Она слабо улыбнулась ему.

— Да, — выдохнула она. — Просто глупый сон. Я в порядке.

Выглянув в маленькое квадратное окно позади него, Фэйт увидела первые лучи солнца, пробивающиеся сквозь лазурное небо, сигнализируя о новом рассвете. Она поднялась и вошла в закрытую часть хижины, которую они превратили в полуфункциональную уборную. Она опустила руки в ведро с ледяной водой и плеснула себе в лицо, чувствуя, как прохлада щиплет кожу. Она приветствовала чувство, которое заставило ее проснуться. Реально, снова сказала она себе, и продолжила раздеваться и мыть все свое тело под горькой ледяной водой.

Когда она вышла из туалета, чистая и отдохнувшая после ночного ужаса, Джейкон уже был одет для своей смены на ферме. На нем были его обычные коричневые брюки и коричневые сапоги выше колен, выцветшая белая рубашка, закатанная до локтей, и подтяжки, перекинутые через плечи. В разгар летнего сезона не было необходимости в дополнительных слоях и плащах в течение дня, особенно с его типом работы.

Фэйт оделась в свою обычную одежду: простую фиолетовую тунику с короткими рукавами, пару черных брюк и поношенные черные ботинки. Им обоим нужна была какая-нибудь новая одежда. Она накинула на талию простой пояс, чтобы придать себе хоть какую-то форму.

— Мы все еще собираемся сегодня вечером на костры солнцестояния? — небрежно спросила она.

Джейкон ухмыльнулся.

— Конечно. Это же твой любимый праздник.

Лето было сезоном воспитания и роста до того, как предвещающая осень прекратила свои попытки украсить унылую землю яркими цветами. Дни были длинными, поэтому прохладные ночи можно было ценить и приветствовать.

Солнцестояние начиналось после наступления темноты на холмах на краю Фарроухолда, украшенных высокими пылающими кольями, построенными фейри. Это был один из немногих проявлений доброты их короля. Празднование приводило всех жителей обычно мрачного города в приподнятое настроение. Улицы оживали с торговцами и артистами, люди играли музыку и танцевали на холмах, дети смеялись и бегали свободно, и на целую ночь, казалось, каждый мог забыть об угрозе войны и своей нищей жизни и просто наслаждаться моментом.