Не решаясь забраться в ванную, девушка уселась на её край и велела Риате и Паули поливать на неё воду из кувшинов. Чем не душ? Нашлось здесь и мыло. Нечто скользкое, пастообразной консистенции, с неприятным животным запахом.

Какое все-таки блаженство ощущать себя чистой! Без сала на коже, без перхоти в волосах, без бьющего в нос запаха подмышек и многого другого.

Подставив затылок под тёплую струю, девушка закрыла глаза в невыносимом наслаждении и тихо запела, чуть раскачиваясь из стороны в сторону.

День за днем проводишь у окна.

Молнии и гром, над морем пелена.

Отражаются волны в чистых глазах.

Губы безмолвны. Полночь на часах.

Там где вода ласкает небеса.

Ты без труда увидишь паруса.

Перейти надо море иллюзий,

Чтоб увидеть Забвенья Страну.

Вымытая и умиротворённая, она вернулась в свою комнату, а Риата со служанкой задержались. Теперь, когда ушла госпожа, можно и о себе подумать. Ника не стала заставлять их спать на полу, даже отдала одеяло из толстого, засаленного сукна, предпочтя укрыться своим.

Дождь с порывами ветра не утих и утром. Вылезать из тёплой постели не хотелось. В углу с потолка закапало. Невольница подставила туда ведро и вновь нырнула в кровать. Путешественница попробовала задремать снова, но раздражающий удар капель, шушуканье служанок и переполненный мочевой пузырь беспощадно изгнали последние остатки сна. Пришлось вставать самой, поднимать слуг. При тусклом свете, пробивавшемся из узкого окна под потолком и маленького светильника, похожего на приплюснутый чайник с двумя торчавшими в разные стороны носиками, те помогли госпоже умыться над ночным ведром, одеть платье и причесаться.

Ника вновь отказалась от местных причёсок, оставив аккуратно уложенные косички. После того, как Риата с Паули тоже привели себя в порядок, втроём прошли в обеденный зал. В отличие от венской корчмы, здесь стояло множество небольших квадратных столиков, большинство из которых, несмотря на раннее утро, оказалось занято. Вероятно, из-за уныло моросящего на улице дождя. Или здесь такая замечательная кухня, что они никак не могут уйти? Путешественница застыла в дверях, взглядом отыскивая свободное место.

- Госпожа Юлиса! - знакомый голос легко перекрыл царивший в помещении шум.

Несколько посетителей, отвлекаясь от бесед, с интересом посмотрели в её сторону. Но большинство продолжали разговаривать между собой, не обращая на девушку никакого внимания. А та, оглядев полутёмный зал, с тревогой убедилась, что в нём нет ни одной женщины. От этого стало как-то неуютно. Успокаивая себя, Ника вспомнила, что местные жительницы очень мало путешествуют, особенно по морям. Как правило, их удел - дом, муж, дети, сплетни.

Кивнув махавшему рукой Картену, она пошла к его столику, удивляясь про себя, почему такой популярный вчера мореход сейчас скучает в одиночестве? Однако девушка ошибалась. На столе перед капитаном стоял широкогорлый сосуд для смешивая вина с водой и три пустых оловянных стакана. Очевидно, его новые знакомые недавно ушли, оставив купца в лёгком подпитии.

- Садитесь, госпожа Юлиса, - сделал он приглашающий жест.

Мельком проверив чистоту сиденья, Ника опустилась на массивную табуретку.

- А они пусть постоят рядышком, - продолжал капитан, ткнув пальцем в Риату, и хихикнул. - Как полагается в богатых домах Империи. Там рабы...

- Не слишком ли усердно вы славите Диноса? - прервала его собеседница. - Всё-таки ещё утро.

- Это вас не касается, - сурово нахмурился капитан, но выпитое вино не позволило ему долго сердиться. - А что мне ещё делать?

Он развёл руками.

- Я уже сходил на корабль. Отнёс туда сушёную рыбу, лепёшки и вино. Но в море сегодня лучше не выходить.

- Дождь так и не закончился? - полувопросительно, полуутвердительно сказала девушка, посмотрев на плоскую глиняную миску с одинокой маслиной, стоявшую на столе возле собеседника.

- Стихает, - неопределённо ответил капитан. - Возможно, завтра или послезавтра мы покинем Сантис.

- А пока, - он обвёл рукой помещение. - Наслаждайтесь оплаченным гостеприимством нашего хлебосольного хозяина. Как там у Нектона Битийского?

Смоквы приносит

И сдобные булки

Нам щедрый трактирщик,

Светлого мёда в горшке

И масло для умащения,

Добрую чару вина,--

Угостился и спи, опьянённый.

- Что-то я его не вижу, - проворчала собеседница, чувствуя, как аппетит стремительно превращается в голод.

- Мермион! - рявкнул капитан, грохнув кулаком по исцарапанной столешнице. - Где ты лысый плут?! Эй, кто-нибудь?!

Ника оглянулась. Никто из посетителей не обратил внимание на пьяный вопль морехода. Но те, кому положено, его услышали, и возле столика появился молодой раб в хитоне на одно плечо с копной чёрных курчавых волос и поблёскивавшими из-под них хитрыми глазками.

- Чего изволите, господин?

Картен могучей дланью сгрёб его за грудки, и подтянув ближе, рявкнул с хмельным нетерпением:

- Где ты шляешься, бездельник? Вот нажалуюсь хозяину, и он отправит тебя в каменоломни, лагир!

- Простите, добрый господин! - совершенно натурально заплакал юноша. Слезы текли по грязным щекам, пухлые губы кривились в жалкой гримасе, взгляд молил о пощаде. - Я лишь слегка задержался на кухне...

"Ну и артист! - с невольным восхищением подумала девушка, вспомнив представление, устроенное Риатой. - Видимо, не притворяясь - рабу тут не выжить. Да, наверное, и не только рабу?"

- Оставьте его, господин Картен! - поморщилась она, заметив, что посетители наконец-то стали на них оборачиваться. - Пусть лучше скажет, что у них есть на завтрак?

Купец с явной неохотой отпустил невольника, слегка оттолкнув его от себя.

- Свежий хлеб, госпожа, - заговорил тот совсем другим тоном. - Овечий сыр, оливки, вино виганское, цилянское. Ещё могу принести салат с капустой, уксусом и луком, маслины. Только что принесли свежую рыбу. Если желаете, её могут пожарить для вас в луке...

Риата негромко кашлянула.

Вспомнив её рассказы, девушка жестом прервала говорливого официанта.

- Кто же ест рыбу утром? Неси вино, сыр и маслины. Не забудь и про моих людей.

Она кивнула на стоявших за спиной женщин.

- Захвати им оливковое масло и хлеб.

- Конечно, госпожа, - кивнул паренёк, исчезая.

- Из вас получится хорошая хозяйка, госпожа Юлиса, - одобрительно хмыкнул Картен, охотно пояснив. - Вы не забываете о тех, кто вам служит.