Она быстро поняла, что первая стопка предназначалась для него, для Тюра.
Она заметила там мужскую рубашку, всё ещё в упаковке (белую), мужскую футболку (серую), синие джинсы (тоже мужские), три пары носков, одни из них носки под костюм, две пары трусов-боксёров, чёрные спортивные штаны и чёрные туфли без шнурков. Когда она взглянула на дверь, то увидела, что там висит бумажный пакет с ещё большим количеством одежды.
Она предположила, что это может являться поводом для мужской классической рубашки.
И для чёрных кожаных туфель.
Оставив груду его одежды в покое после беглого осмотра всего содержимого, Марион склонилась над другой стопкой одежды, которая оказалась женской, и начала её просматривать.
При этом она готова была расцеловать Тюра.
Ну… она и так определённо хотела поцеловать его ещё до того, как получила одежду.
Но сейчас она поцеловала бы его ещё и за одежду.
Она нашла две пары бордовых и тёмно-зелёных джинсов-стрейч её размера, толстый супер-пушистый белый свитер, сделанный из чего-то похожего на ангорскую шерсть, несколько облегающих футболок с длинными рукавами, пару штанов типа легинсов, носки и кроссовки. Он также достал ей несколько пар нижнего белья, два бюстгальтера, один спортивный топ и толстовку с капюшоном.
Всё было её размера, даже бюстгальтеры.
Она не была уверена, что хочет знать, как именно это ему удалось.
Тем не менее, вряд ли она была в настроении жаловаться.
Марион отнесла обратно в спальню свою добычу, схватила леггинсы, новое нижнее бельё и лифчик, одну из обтягивающих футболок с длинным рукавом, толстовку с капюшоном и снова исчезла в ванной. Зеркало к этому времени перестало быть запотевшим, так что она бросила полотенце на пол и следующие минут двадцать наносила дезинфицирующее средство на все порезы, которые только могла найти, и перевязывала наиболее крупные из них.
Наконец-то закончив, она оделась в чистую одежду и чуть не застонала от облегчения.
Скомкав своё старое бельё, она запихала его в мусорку, затем прошла в соседнюю комнату, надела носки и вернулась в гостиную.
Усевшись на кожаном диване, она свернулась калачиком под пушистым белым одеялом и нашла пульт. Едва она включила телевизор, как до неё дошло, что у неё бурчит в животе. Она понятия не имела, сколько времени прошло после того чизбургера, но очевидно, это было слишком давно.
Она была любительницей поесть.
И её заданием было заказать им еду.
Сбросив одеяло, Марион встала, нашла гостиничный телефон и начала открывать ящики, пока не обнаружила меню для обслуживания номеров.
Возможно, она немного увлеклась.
Частично это было связано с тем, что она пыталась угадать, какая еда может понравиться Тюру.
Хотя если говорить честно, в данный момент она сама рада была дорваться до любого меню.
Она умирала с голоду и хотела немного утешить себя с помощью еды.
Марион всё ещё заказывала им еду, когда раздался шум у двери, щелчок и звуковой сигнал, а затем дверь распахнулась внутрь. Она напряглась, пока не увидела стоящего там Тюра, теперь одетого в банный халат поверх костюмных брюк.
Глядя на него, она невольно улыбнулась, слегка усмехнувшись.
Она всё ещё держала гостиничный телефон у уха.
— Мэм? — позвал человек на другом конце. — Это всё?
Вернув взгляд и мысли к звонку, Марион покраснела, затем кивнула, одновременно заговорив.
— Да, — сказала она. — Думаю, это всё. Как скоро вы доставите это в номер?
— Это займет около тридцати минут, мэм, — сказал официант. — Вы удачливы. Сегодня действительно тихо. Обычно подобный заказ занял бы по меньшей мере час…
— Замечательно. Идеально. Спасибо вам большое.
Она повесила трубку, когда Тюр подошёл к кухонному столу, глядя на свою груду одежды. Она наблюдала, как он вытаскивает спортивные штаны, нижнее бельё и серую футболку, затем бросает на неё взгляд через плечо.
— Всё подошло? — спросил он, глядя на то, что она надела. — То, что я достал для тебя?
Марион обхватила себя руками в футболке с длинными рукавами и толстовке с капюшоном и кивнула.
— Всё идеально, — искренне ответила она. — Честно говоря, я бы не смогла найти ничего более совершенного. Всё даже почти слишком идеально. Если бы я не проголодалась, я бы, наверное, сейчас отключилась на диване, — призналась она, взглянув на голубой кожаный диван у телевизора.
Тюр кивнул с неизменным выражением лица.
— Я собираюсь принять душ, — сказал он ей.
Он развернулся, чтобы уйти, и Марион выпалила:
— Эй!
Он обернулся, глядя на нее тёмными, как уголь, глазами.
Марион покраснела от интенсивности, скрытой за этим взглядом. Она сделала непонятный жест руками, изображая пинцет, или, возможно, какой-то мышечный спазм.
— Ты хочешь, чтобы я… ну, знаешь? Как ты сделал для меня?
На мгновение он застыл на месте.
Затем он покачал головой один раз.
— Спасибо, Марион, — вежливо ответил он. — Но я справлюсь. Тебе следует отдохнуть, — он грациозно указал пальцами в сторону голубого дивана. — Я отлучусь на некоторое время. И я разбужу тебя, когда принесут еду.
Она кивнула, всё ещё обнимая себя руками.
Она смотрела на высокого бога, пока он не исчез, закрыв за собой раздвижные деревянные двери.
Потом она со вздохом рухнула на голубой диван, взяв в руки пульт от телевизора.
Ей казалось, что она могла бы остаться с ним в этом отеле примерно на месяц, ничего не делая, только бездельничая в этой одежде, питаясь доставкой из обслуживания номеров и смотря телевизор.
А может, даже на три месяца.