Глава 2 Бог Войны

Тюр рассматривал флэшку, которую оставил ему Локи.

На мгновение он слабо улыбнулся, вспомнив бормотание Локи в сочетании с его неловкой, но трогательной и искренней привязанностью… всё это случилось прямо перед тем, как он снова исчез в дневном свете и, вероятнее всего, вернулся к своей беременной жене и семье.

После этой короткой улыбки настроение Тюра стало более мрачным.

Тюр уже встречал Лию.

Он присутствовал на их свадьбе.

Новая жена Локи показалась Тюру не из тех, кого можно легко напугать.

Лия, жена Локи, была несправедливо замучена этим миром. Тюр задумался, что же она могла увидеть на этой флэшке, если это заставило её так нервничать.

Сама технология не беспокоила Тюра.

Одной из обязанностей его работы была необходимость более или менее хорошо владеть машинами этого мира. Большинство войн в современной эпохе так или иначе начинались с этих машин.

Поэтому Тюр прикинул, что ему самому следует сначала взглянуть на то, что Локи принёс ему, и только потом беспокоить жену Локи.

Вздохнув при этой мысли, Тюр расстегнул пальто и вытащил небольшой планшет.

Открыв порт с одной стороны, он подключил флэш-карту и подождал, пока она загрузится. В это время он вытащил из кармана беспроводной наушник и вставил его в ухо. Как только значок диска появился на рабочем столе его планшета, Тюр щёлкнул по нему, чтобы просмотреть содержимое.

Появился перечень аудио-визуальных файлов.

В самом верху был файл с заглавными буквами: «ТЮР ПОСМОТРИ СНАЧАЛА ЭТО».

Он нажал на него.

Открылся видео-файл, показывающий вид на белокаменный балкон, уставленный растениями, стульями и полосатыми шезлонгами. Шезлонги и стулья стояли рядом со столами из кованого железа и стекла, выкрашенными в белый цвет. Короткие белые колонны окружали дальний край округлого балкона, покрытого тёмными виноградными лозами и пурпурными цветами, украшенного кустами роз в горшках и тёмно-зелёными пальмами, несмотря на то, что к этой части света быстро приближалась зима.

Когда бы ни снимали это видео, солнце светило ещё ярко.

Тюр предположил, что видео могло быть записано даже этим самым утром.

Он узнал балкон Локи и Лии.

Сама камера была направлена на большой стеклянный стол и стул с толстыми подушками, которые подходили под рисунок на шезлонгах.

Тюр увидел человека в тёмно-синих брюках и белом топе, который обошёл вокруг и сел на белый кованый стул.

Этот человек откинулся немного назад, и в кадре появилось лицо.

Это была Лия, жена Локи.

Светловолосая женщина с тёмно-зелёными кошачьими глазами и полными губами улыбнулась в камеру, но Тюр видел беспокойство, отражавшееся в заметном напряжении на её лице.

— Привет, Тюр, — произнесла она, расслабленно откинувшись на спинку стула. — Здесь много всего, поэтому я подумала, что могу постараться немного облегчить тебе задачу. Это моя последняя работа на Грегора, я вела наблюдение за своего рода «банковской» конференции в Катманду. В то время я не прослушивала всё это.

Проведя пальцами по своим длинным густым светлым волосам, она вздохнула.

— По правде говоря, — признала она. — Я не слушала большую часть материала. Я просто поставила жучок на парня, которого Грегор хотел прослушать, провела некоторое наблюдение, чтобы убедиться, что в итоге получаю именно ту информацию, за которой охотится Грегор, и в конечном счёте всё это записала. Грегор заставил меня нанять проститутку и сделать ещё кое-что, чтобы ещё больше скомпрометировать парня, и чтобы я знала, что у меня имеется достаточно рычагов воздействия. Что до всего остального, я просто скопировала всё на эту флэшку. Я планировала отдать её Грегору по возвращению в Лос-Анджелес.

Лия удобнее устроила спину на полосатых подушках, сложив свои худые загорелые руки на груди. Она посмотрела в сторону, поджав губы, затем снова на камеру своего ноутбука.

— Ну, ты прекрасно знаешь, что произошло потом. И когда Локи забрал меня от Грегора и от прошлой жизни, я совсем об этом забыла. Но флэшка выпала из моей старой дорожной сумки вчера вечером. Я начала прослушивать некоторые файлы. Локи это тоже стало любопытно, поэтому в итоге мы прослушали и просмотрели их все. Большинство из них касалось коррупционных банковских схем, о которых я упоминала. Отмывание денег на многих чрезвычайно нелегальных сделках. Торговля людьми. Наркотики. Оружие. Проституция. Дети. Профессиональные убийства по заказу. Даже вещи, звучащие как терроризм, по большей части в Африке и на Ближнем Востоке. Но ещё я нашла это…

Она потянулась к камере.

Экран стал чёрным и ничего не показывал.

После вспышки начался другой видеоклип, на этот раз более размытый, чем предыдущий, и он был снят под странным углом ниже уровня лица, но направлен вверх.

Объектив был широкоугольным, поэтому охватывал больше пространства.

Тюру пришло на ум, что должно быть, это было снято камерой на чьём-то теле. Учитывая слова Лии, он предположил, что это её портативная видеокамера, видео-жучок, который она прицепила на одежду своей цели, чтобы следить за его разговорами и встречами.

— Это кажется рискованным, — сказал мужчина на мандаринском диалекте. — Вы уверены, что хотите зайти так далеко? Вы можете начать войну. Настоящую.

Тюр наклонился вперёд, его внимание обострилось.

Учитывая то, кем он был, Тюр понимал и говорил на подавляющем большинстве человеческих языков. Он знал их достаточно хорошо, чтобы понимать, что, вероятнее всего, это был родной язык данного человека.

Другой человек на записи ответил на английском языке с американским акцентом.

— По-английски, чёрт возьми! — рявкнул он. — Мы здесь одни. Не заставляй меня переводить каждое твое чёртово слово.

Другой моментально сменил язык.

— Приношу свои извинения, — вежливо сказал он по-английски. — Я спрашиваю, согласны ли вы с рисками, связанными с этим методом. Могут возникнуть широкомасштабные последствия… и даже военный конфликт.

— Военный конфликт? — второй голос прозвучал скептически, и даже с сарказмом. — Ты так думаешь?

Первый голос замешкался.

— Сэр?

— Конечно, это приведет к военному конфликту. Всё спланировано так, чтобы это привело к военному конфликту, — американец фыркнул, и его южный акцент усилился. — Иисус долбанный Христос, Ли Цзе. Я думаю, ты упускаешь всю суть. Война — это не просто побочный продукт всего беспорядка. В этом и есть весь проклятый смысл.

Тюр насторожился, его мысленные уши встали торчком.

— …Этот ублюдок не слушается наших указаний, — пожаловался второй мужчина. — Мы не можем позволить, чтобы он препятствовал каждой чертовой вещи, которую мы пытаемся сделать. Поэтому мы отправим ему сообщение. Либо он избавится от ханжества и научится сотрудничать, либо мы сравняем его администрацию с землёй.

Сделав паузу, американец добавил:

— В любом случае, у нас есть свои причины хотеть этой войны. Война хороша для бизнеса. Хаос на международной арене хорош для бизнеса. Так продаётся оружие, Ли Цзе. Девушки. Наркотики. Даже если не брать во внимание бред с Равенскрофтом, война — весьма приемлемый исход для Синдиката. Для нас это может быть ещё лучше… даже если Равенскрофт будет сотрудничать. Мы забираем девушку, обвиняем китайцев, и он должен объявить войну.

Ракурс камеры сместился.

По тому, как всё сдвинулось, Тюр предположил, что человек с камерой повернулся лицом ко второму говорящему. До Тюра дошло, что человек, который изначально говорил по-китайски, скорее всего, и был человеком с камерой. Ли Цзе также был тем человеком, которого бывший работодатель Лии, «Грегор», хотел прослушивать и контролировать.

Возможно, Ли Цзе тоже не особо желал сотрудничать.

В поле зрения появилось второе лицо.

Тюр смотрел на упрямого человека со шрамом, проходящим прямо по одной стороне лица от его лба и до середины щеки. Шрам представлял собой странную отметку, он начинался над глазницей, затем перепрыгивал через неё и продолжался прямо под ней, оставляя след на его щеке, будто он плакал.

У него был один голубой и один карий глаз, а также по-военному коротко подстриженные светлые волосы.

Его голос с сильным акцентом стал твёрдым, как стекло.

— В любом случае, мне и моим боссам до смерти надоело возиться с этим дерьмовым куском бойскаута, — прорычал мужчина. — Дочь — его слабое место. Она уже несколько месяцев тусуется по всей Европе. Мы с легкостью можем забрать её на побережье Амальфи. Или на Ибице, или в куче других дырах курортного типа, где она засвечивает свои сиськи…

— Но, — вмешался Ли Цзе. — Война или нет, мы говорим не о конкурирующем преступнике. Это дочь мирового лидера. У которого за спиной целая страна.

Когда ответом другого стало лишь хмурое молчание, Ли Цзе прокашлялся.

— Вы говорите о похищении дочери главы государства, — повторил он с явной напряжённостью в своём дотошно вежливом голосе. — …Не просто главы какого-то государства, а самой могущественной страны мира. Ядерной державы. Обмануть страну такого размера будет очень сложно. Людей можно было бы обвести вокруг пальца, да… возможно, с помощью согласованных пропагандистских усилий. Но военных? Спецслужбы? Нас назовут террористами. На нас будут охотится все следственные силы Соединённых Штатов и, вероятно, все их союзники…

— Ты полагаешь, что у нас ещё нет людей внутри, — произнес второй мужчина, холодно глядя на него. — Не держи меня за дурака, Ли Цзе.

— Хорошо, — дипломатично уступил Ли Цзе. — Это, безусловно, поможет. Но я считаю безрассудным полагать, что нас не найдут те, кто лоялен администрации и стране в целом. Равенскрофт захочет узнать правду, прежде чем объявлять войну. Он спросит китайцев. Не говоря уже о том, что произойдёт вмешательство местной полиции. Расследование. Это вдобавок к любым военным действиям, которые Равенскрофт посчитает необходимым предпринять…