Глава 23 Всё
Тюр потянул спину и распрямил руки, зевая на диване террасы.
Увидев, что Марион подходит к нему, он улыбнулся; на его груди лежала книга, которую он, должно быть, оставил там, задремав.
Когда она почти добралась до него, он грациозно сел, поймав книгу, чтобы та не упала, и положил её на стеклянный столик слева от себя.
Всё ещё улыбаясь ей, Тюр похлопал по жёлтой диванной подушке рядом с собой.
Как только она оказалась достаточно близко, он обнял её, целуя шею, лицо, прижимаясь щекой к её щеке, целуя в губы.
Последний поцелуй продлился немного дольше.
К концу Марион не могла дышать, лишь улыбалась ему как последняя идиотка.
— Привет, — сказала она, поцеловав его в ответ, когда Тюр снова ткнулся носом в её шею. — Как поспал?
— Я не спал, — шутливо запротестовал он. — Бог Войны никогда не спит.
— Значит, ты прятался? — невинно спросила она. — Ты позволишь мне самостоятельно иметь дело с прессой и отвечать на все неудобные вопросы Секретной службы и остальных? Всегда?
Тюр поднял свои руки с длинными пальцами.
— Возможно? — произнес он, поморщившись, когда она игриво шлёпнула его по руке. — Ты гораздо лучше разбираешься в человеческих делах, чем я, Марион.
Она хмыкнула.
— Человеческие дела. Ясно.
— Ну, — сказал он, откидываясь на спинку дивана и увлекая её за собой. — В какой-то момент нам придется разбираться и с божественными делами. Хочешь разделить это со мной?
Когда она начала открывать рот, Тюр предупреждающе поднял палец.
— … Хорошо подумай, прежде чем отвечать, — предупредил он с лёгкой ухмылкой. — Ты думаешь, что люди сумасшедшие? Подожди, пока не познакомишься с моей семьей.
Как будто задумавшись об этом, он пожал плечами.
— Хотя мои братья оба женаты на человеческих женщинах, и как ни странно, это, похоже, делает их более цивилизованными. Возможно, мы можем рискнуть и явиться на званый ужин, на который все четверо зазывают нас сразу же, как только нас выпустят отсюда…
— Званый ужин? — она засмеялась, запустив в него подушкой. — Ты не шутишь?
— Никак нет, — сказал Тюр, и часть юмора испарилась из его глаз. — Локи и Тор настаивают на встрече с тобой. И я думаю, Сильвия и Лия, их жёны, всегда будут рады другой смертной приятельнице по несчастью, ведь они застряли с моими братьями.
Марион рассмеялась, снова ударив его подушкой.
— Значит, ты заставляешь меня иметь дело и с человеческими проблемами, и с божественными? — фыркнула она, снова ударяя его жёлтой подушкой с кисточками. — Кто бы сомневался.
— Они и правда доставляют тебе столько неприятностей? — спросил Тюр более серьёзным голосом. — Люди твоего отца? СМИ?
Марион глубоко вздохнула, позволив себе откинуться на диван и прильнуть к Тюру. Она устроилась поудобнее и снова вздохнула после того, как он обнял её одной рукой, сжав плечо и стиснув в объятиях.
— Сейчас уже полегче, — призналась она. — В основном мне задают вопросы о тебе, о слухах про какой-то реактивный рюкзак и о том, как мы вдвоём летали по округу Колумбия после той автомобильной аварии. Меня спрашивали о теориях заговора…
Она повернула голову, усмехнувшись ему.
— …Кстати, некоторые из них верны. Меня много раз спрашивали, как мне удалось избежать попытки похищения на Сен-Бартелеми. К счастью, я могу сказать им, что не помню большую часть произошедшего, и это будет чистой правдой. Ещё у меня есть запасной вариант: что большая часть событий до сих пор расследуется, и мне не разрешено говорить об этом, что отчасти тоже верно…
— …И отчасти не очень, — закончил Тюр, целуя её в висок.
— Кроме того, — добавила Марион. — Сейчас они сильно отвлечены расследованиями и обвинениями вокруг Роя Таггерта и Синдиката в целом. Это отнимает кучу времени у СМИ, поэтому в сравнении с этим я скорее являюсь второстепенным шоу.
— Второсортным шоу, хм? — он улыбнулся, целуя её лицо. — Это звучит… как типично человеческая причуда.
— Человеческая причуда? — фыркнула она, глядя на него. — Хочу ли я знать, что можно назвать причудой богов?
— Наверное, нет, — сказал он ей, сверкнув одной из тех убийственных улыбок.
— Тут ты можешь ошибаться.
Устроившись поудобнее на диване, Тюр откинул голову назад.
— Я скажу тебе, — пообещал он, подняв палец. — Но только если ты ещё раз станцуешь тот танец. Как на Сен-Бартелеми. Когда я впервые увидел тебя, ты чуть устроила мне сердечный приступ…
Она усмехнулась.
— Было настолько хорошо, м?
— О, это было очень, очень, очень хорошо, Марион, — прошептал он в ответ, опустив губы к её губам и изогнув бровь. — Слишком хорошо, если хочешь знать…
Кто-то прочистил горло.
Они оба подпрыгнули, затем развернулись, посмотрев наверх с дивана.
Там стоял мужчина в тёмно-синем костюме.
Прежде чем Марион успела как следует сфокусировать взгляд, Тюр выскользнул из-под неё, изменив позу так, что они сидели рядом на жёлтом диване, а не как до этого, когда Марион лежала на коленях темноволосого бога.
Когда Марион встретилась взглядом с мужчиной, стоящим возле них, она улыбнулась.
Отец улыбнулся ей в ответ, поправляя золотистый галстук между лацканами своего тёмно-синего костюма. Всё ещё слегка улыбаясь, он бросил притворно строгий взгляд на Тюра.
— Вы двое ведёте себя прилично? — спросил он.
— Дай определение «приличности»… — начала Марион с усмешкой.
Тюр перебил её.
— Конечно, сэр, — вежливо ответил он с нейтральным выражением лица.
Марион и её отец переглянулись.
А потом оба рассмеялись.
Марион одной рукой толкнула Тюра в бедро.
— Не старайся ему угодить, — посоветовала Марион богу. — Поверь. Ему это не нужно. Совсем. У него есть толпы людей, которые каждый день из кожи вон лезут, чтобы подлизаться к нему. Не говоря уже о том, что люди суют ему микрофоны под нос каждый раз, когда он соизволит открыть рот…
— Эй! — смеясь, воскликнул отец. — На чьей ты стороне?
— Его, — моментально ответила она, указывая большим пальцем на Тюра. — Сто процентов на его стороне.
Часть юмора исчезла из голубых глаз отца, сменившись тем понимающим выражением, которое она увидела, когда он впервые наблюдал за их общением с Тюром.
— Понятно, — пробормотал президент Соединённых Штатов.
Прежде чем Марион успела придумать хороший ответ, её отец сел напротив за стеклянный стол, расстегнув пуговицу на пиджаке и опустившись на жёлтую подушку.
— У меня есть новости для вас обоих, — сказал президент, переводя взгляд между ними.
— Хорошие новости? — спросила Марион. — Если это плохие новости, то они могут подождать до завтра?
— Это хорошие новости, малышка, — произнес отец, шире улыбаясь.
В его глазах по-прежнему оставалось то серьёзное выражение.
Он посмотрел на Тюра, а затем снова на Марион.
— Мы думаем, что нашли главу этого «Синдиката», — сказал он, и его голос был таким же серьёзным, как и его взгляд. — Как и подразумевалось в записях… он из организованной преступности. Теперь он в бегах, как Бен Ладен. Военные занимаются этим. У них есть группы спецназа, которые готовят сценарий на тот случай, если мы его поймаем. Его объявили международным террористом, поэтому маловероятно, что он сможет абсолютно незаметно работать из-за кулис, как делал это раньше.
Сделав паузу, он снова посмотрел на них, положив руки на свои бёдра.
— В любом случае, — сказал он. — Скучные подробности вряд ли вас заинтересуют… да и многое из этого я пока не могу рассказать. Но достаточно сказать, что похоже, вы двое спасли моё президентство. И, вероятно, мою жизнь. Вполне очевидно, что они были готовы сделать всё возможное, чтобы саботировать ситуацию изнутри… так что ваша страна в долгу перед вами.
Бросив беглый взгляд на Марион, он более серьёзно посмотрел на Тюра.
— Я не могу наградить мою дочь медалью, не выглядя при этом довольно предвзято, — сказал он, слабо улыбнувшись богу. — Но я в долгу перед тобой, сынок. Наша страна в долгу перед тобой. Моя дочь сказала мне, что ты довольно скрытный человек, и возможно, у тебя есть на то свои причины… поэтому я хотел спросить, не против ли ты, чтобы я сделал твою роль во всём этом более публичной. И наградил тебя. Официально. Небольшим знаком почёта от твоей страны.
Тюр посмотрел на Марион с непроницаемым выражением лица.
Затем он перевёл взгляд обратно на президента Равенскрофта.
— Спасибо, сэр, — сказал он. — Я очень ценю этот жест. При всем уважении, мне придется отказаться от этой чести, но я ценю это больше, чем могу выразить словами.
Президент кивнул, слегка нахмурившись, но не выглядел оскорблённым.
— Не могу сказать, что я удивлён, — произнес он. — Но я должен был спросить.
— Правда? — фыркнула Марион. — Тебе действительно надо было спрашивать, папа?
— Да, мисс Марион. Мне нужно…
— Однако я хотел бы попросить вас об одной вещи, — сказал Тюр, встревая в их перепалку. Когда отец и дочь посмотрели на него, он продолжил твёрдым голосом. — Я бы хотел, чтобы Марион жила со мной, — сказал Тюр. — Где-нибудь, где у нас будет побольше личного пространства.
Тюр сделал паузу, переводя взгляд между ними.
— …Если Марион согласится, конечно.
Президент Равенскрофт слегка улыбнулся ему, и его голубые глаза смотрели очень проницательно.
— Вы спрашиваете разрешения жениться на моей дочери, мистер Тюр? — спросил он, всё более заметно растягивая слова. — Вот о чём вы сейчас меня спрашиваете?
— Нет, — резко ответил Тюр.
Марион расхохоталась.
Тюр взглянул на неё и слегка улыбнулся, прежде чем добавить:
— Но только потому, что у меня не было возможности сначала спросить об этом её, сэр, — добавил он, многозначительно выгнув бровь. Взгляд его тёмных глаз вернулся к президенту. — Кроме того, если говорить открыто, то я чувствую, что для этого пока слишком рано. Но ваша дочь согласилась жить со мной. Мы даже обсудили несколько мест, в том числе и Сен-Бартелеми, где мы встретились, а также Черногорию, Барселону, Париж и несколько других мест.