Затем, несомненно будут говорить, что Император Николай II только что вступил на престол, а потому дело это изучить не мог, и следовательно, действует под чьим-нибудь влиянием. {7} На это Император мне ответил, что говорить так не могут, потому что у него есть на моем всеподданнейшем докладе о поездке в Мурмане резолюции Императора Александра III. - Но, во всяком случае, Император почел мои соображения довольно уважительными и сказал, что этим делом, вероятно, немножко повременить.
Прошло месяца 2-3 и вдруг я прочел в "Правительственном Вестнике" указ Императора Николая II о том, что он считает нужным сделать главным нашим морским опорным пунктом Либаву и осуществить все эти планы, которые на этот предмет существуют, и назвать этот порт - портом Императора Александра III, во внимание к тому, что будто бы это есть завет Императора Александра III.
Меня этот указ чрезвычайно удивил, так как мне было известно, да и сам Император мне говорил, что покойный Император Александр III не только держался совсем другого мнения, но за несколько месяцев до своей смерти на моем всеподданнейшем докладе (который, вероятно, находится в личном архив Императора Николая II), высказал совершенно противоположное мнение.
Через несколько дней после появления этого указа ко мне явился Кази, человек очень близкий к Великому Князю Константину Константиновичу, и говорил мне, что вот как Великие Князья, пользуясь молодостью Императора, пользуясь тем, что Император только что вступил на престол и, так сказать, еще не окреп, злоупотребляют своим влиянием. Кази рассказал мне, что после указа о Либавском порте Император Николай II приехал к Великому Князю Константину Константиновичу и со слезами на глазах сетовал Великому Князю о том, что вот генерал-адмирал Великий Князь Алексей заставил его подписать такой указ, указ, который совершенно противоречит его взглядам и взглядам его покойного отца.
Отказать же ему в этом Император Николай II не мог, так как Великий Князь поставил этот вопрос таким образом, что если этого не будет сделано, то он почтет себя крайне обиженным и должен будет отказаться от поста генерала-адмирала.
Сам Великий Князь Алексей Александрович, будучи очень милым, честным и благородным, в то же время был человеком в деловом отношении не особенно серьезным и им руководил управлявший морским министерством Николай Матвеевич Чихачев. Таким образом идее устройства Балтийского порта была пропагандирована {8} H. M. Чихачевым, человеком тоже очень милым, умным, но умным преимущественно в делах коммерческих, а не военных. Секретарем Н. М. Чихачева был полковник по Адмиралтейству (ныне генерал по Адмиралтейству) Обручев, брат начальника Главного Штаба известного Обручева, который, действительно, имел авторитет, как военный. Он был действительно выдающимся военным теоретиком и убежденным сторонником устройства нашей военной морской опоры в Либаве. Чихачев же в данном случае проводил только мнение этого военного авторитета.
Мне ни разу не пришлось говорить с генерал-адъютантом Обручевым по этому предмету, но, зная его высокий ум и таланты, я убежден в том, что его мысль имела известное основание, но как часть его общей системы обороны государства, а не как отдельный фактор нашей военной силы.
Большинство же моряков, в том чисел и Кази, были другого мнения. В это время Кази играл в Петербурге очень большую роль, он уже тогда был в отставке. Когда-то Кази был помощником Н. М. Чихачева, когда этот последний был директором Русского Общества пароходства и торговли. Затем он с ним разошелся. Несомненно Кази был человек большого таланта, нежели Чихачев. Относительно вопроса об устройстве порта Кази, как и многие другие моряки, держался того мнения, что устройство порта в Либаве было бы совершенно напрасной тратой денег, - как в конце концов это и оказалось в действительности. Мысль его была такова, что нам нужно искать опору для морских сил в одном из открытых морей, чтобы в случае войны мы не могли быть в этом порте заперты. Между прочим, это была его мысль устроить нашу опору на Мурмане в Екатерининской гавани.
Но, как я уже сказал, судьба устроила иначе: Император Николай II подписал указ вопреки своему убеждению, вопреки своему мнению, об устройстве порта в Либаве, и порту этому дал имя покойного Императора Александра III, между тем как Император Александр III, - что мне было отлично известно, - и как это видно из его резолюции на моем докладе по Мурману, не только этому делу не сочувствовал, а считал устройство порта в Либаве делом вредным.
Когда Кази рассказал мне, как все это случилось, как Император Николай II со слезами на глазах рассказывал Великому Князю Константину Константиновичу о том, что Его Великий Князь Алексей Александрович, так сказать, насиловал в этом вопросе, {9} то я, зная немного характер молодого Императора, подумал, что он этого эпизода не забудет, и, в конце концов, Н. М. Чихачеву не поздоровится. Действительно не прошло и года времени, как Император Николай II, в Москве, настоял на увольнении Н. М. Чихачева с поста управляющего морским министерством и на этот пост был назначен адмирал Тыртов.
Это был, так сказать, акт мести, но на существо дела увольнение Н. М. Чихачева не имело никакого влияния. В сущности говоря, и при Тыртове морское министерство шло тем же неправильным аллюром, каким оно шло и при адмирале Чихачеве. Через несколько лет умер Тыртов и управляющим министерством сделался адмирал Авелан и министерство продолжало идти тем же аллюром, хотя как Тыртов, так и Авелан были оба умные, прекрасные люди, но по талантам своим они были ниже посредственности.
Между тем, это злополучное решение оставить мысль об устройстве нашего опорного пункта в Мурмане и базироваться в Либаве имело весьма печальные последствия. В виду этих последствий, мне потом приходилось жалеть, зачем я тогда отговорил Императора Николая от издания указа об устройстве нашего опорного пункта в Мурмане, хотя, как я уже говорил, я советовал ему этого не делать только в ближайшие недели после смерти Александра III, а советовал осуществить это хладнокровно, в более спокойной и хладнокровной форме. Но, оказывается, как потом я убедился из многих случаев, иногда, в особенности, когда имеешь дело с людьми колеблющимися, весьма важно ловить момент, а если упустишь момент, то и самое дело упустишь.
Я говорю, что решение это имело важные последствия, и вот почему: если бы Император Николай II издал тогда указ о том, что надобно устраивать наш морской базис на Мурмане, то несомненно, он сам увлекся бы этой мыслью, которая представляла собою завет покойного его отца. Тогда, вероятно, мы не искали бы выхода в открытое море на Дальнем Востоке, не было бы этого злополучного шага - захвата Порт-Артура и затем, так как мы все спускались вниз, шли со ступеньки на ступеньку, - не дошли бы мы и до Цусимы.
Вступив так неожиданно на престол, Император Николай II, весьма понятно, был совершенно к этому не подготовлен, а потому {10} и находился под всевозможными влияниями, преимущественно, под влиянием Великих Князей.
В первые годы его царствования, доминирующее влияние на него имела Императрица-мать, но влияние это было непродолжительно; затем, на Императора Николая II постоянно влияли, - до известной степени, но в значительно меньшей мере, влияют и теперь, некоторые Великие Князья. Но в настоящее время Государь Император, и не без основания, имеет убеждение в том, что он гораздо опытнее и гораздо более знает, нежели все окружающее его многочисленные члены царской семьи, так как он процарствовал уже 15 лет, многое в своей жизни испытал, много видел и поэтому приобрел такую, по крайней мере механическую опытность в управлении, какой, конечно, ни один из членов его семьи не имеет.
В начале же царствования Императора Николая II было, конечно, иное положение, ибо в то время был жив и Великий Князь Владимир Александрович, Великие Князья Алексей Александрович и Сергей Александрович. Его дяди, лица, которые несомненно, в Его глазах, имели гораздо большую опытность и значение и занимали более или менее важные государственные посты тогда, когда Император был еще совсем младенцем. Естественно, что вследствие этого они на него имели большое влияние. Ныне эти Великие Князья все поумирали. Надо при этом заметить, что среди Великих Князей Владимир Александрович был человеком замечательного образования, замечательной культуры; вообще, все они были люди превосходные и как Великие Князья вполне достойные. Об одном только можно пожалеть, что вообще Великие Князья играют часто такую роль только потому, что они в е л и к и e князья, между тем, как роль эта совсем не соответствует ни их знанию, ни их талантам, ни образованию.