– Убирайся! – завизжала Сьюзен. – Нам нельзя разговаривать с тобой. Тебя даже быть здесь не должно!

Едва сдерживая слёзы, Аиша толкнула дверь из гостиной и тут услышала чьи-то слова:

– Так кто она, вы говорите?

И ответ миссис Уиттакер:

– Она побочный ребенок Генри Клива, маленькая нагульная мерзавка… дочь невольницы. Меня в жизни ещё так не обманывали.

Аиша понятия не имела, что значит побочный ребёнок и нагульная, но по тону миссис Уиттакер поняла, что та её ненавидит. Как и ненавидят все остальные присутствующие.

«Маленькая нагульная мерзавка» – звучало, как падальная муха, что откладывает в гниющих продуктах яйца, из которых потом вылупляются личинки.

Аиша даже не могла вспомнить, как добралась домой. Видимо, Минна нашла её и увела.

Гораздо позже Аиша узнала значение тех слов, а также поняла: все думали, что она – это её сводная сестра Алисия, которая умерла. Папа знал об этом, но считал, что его присутствие не позволит правде выплыть наружу.

Это был урок, который она никогда не забудет, – музыка, концерт, дружба… даже пирожные предназначались Алисии Клив, а не Аише. Для Аиши не было ничего.

И предложение о замужестве от лежащего рядом мужчины тоже было для Алисии Клив, дочки баронета и леди.

Ох, он желал Аишу, она знала это, и он даже, вероятно, уже полюбил её. Папа любил маму – она была для него и небом, и землёй.

Но в мире Рейфа – реальном мире – сын джентльмена никогда сознательно не женится на незаконнорожденной дочери невольницы. Не женится, разве что Аиша обманет его.

Но если она останется с ним, если отдастся ему, он сделает её своей любовницей – любимой любовницей, возможно. И её сыновья будут бастардами.

Но нет, её дитя не должно слышать, как кто-то говорит: «Он побочный ребенок Рейфа Рэмси, маленький нагульный мерзавец…»

Ещё оставалась возможность пожениться тут, на корабле, как предлагал капитан. Да и преподобный Пэйн мог сочетать их браком согласно обрядам англиканской церкви.

Но она не женит на себе Рейфа обманом. Он непременно возненавидит её за такой поступок, непременно, и этого ей не вынести. Она лучше будет жить без него, чем жить с ним, презираемая как лгунья. Или как ярмо на его шее.

Поэтому ей придётся во всём ему сознаться. И поскорее, иначе он рассердится, что не один раз выставил себя дураком, предлагая замужество, основанное на неверном предположении.

Аиша перевернулась в кровати и стала наблюдать за тем, как он спит, как подымается и опадает его широкая грудь.

Как она собиралась разделить постель с мужчиной, который знает, что она дурачила его? А если он разъярится? Каюта ведь очень маленькая. Она не боялась, что Рейф нанесет ей физические раны, но будет крайне неловко так интимно делить пространство с человеком, который её презирает.

Или с человеком, который решительно настроен сделать её своей любовницей.

Лучше подождать, решила Аиша, пока не закончится карантин. И потом она откроет ему правду. А пока будет держать Рейфа на расстоянии вытянутой руки. Больше никаких вальсов на палубе при лунном свете.

Следующим вечером они, как обычно, прохаживались по палубе, когда услышали оклик спешащего к ним матроса:

– Сэр, мисс. Капитанский приказ, вам следует немедленно возвратиться к себе и запереться. – Позади него на палубах кипела лихорадочная деятельность, всюду бегали матросы, поднимали дополнительные паруса… и выкатывали пушки.

– Что происходит? – спросил Рейф.

Матрос мотнул головой в сторону юга:

– Пираты, сэр, быстро нагоняют нас сзади. А теперь, пожалуйста, спускайтесь и закройтесь в каюте. Здесь будет опасно.

Аиша подхватила Клео. Рейф взял девушку за руку, и они поспешили вниз.

Пока Аиша устраивала котёнка в корзине, Рейф быстро проверял свои пистолеты.

– Вы когда-нибудь пользовались пистолетом? – спросил он, обернувшись к Аише.

– Нет, но могу научиться. – Побелевшая лицом, но внешне спокойная, она протянула руку за пистолетом.

– Хорошо. Пистолеты заряжены. Надо лишь взвести курок – осторожно, – полностью отвести его назад, вот так… – Он показал на одном из пистолетов, и она повторила этот манёвр на другом. – Да, именно так. И потом наводите его на грудь противника и давите на спусковой крючок. Убивайте не раздумывая – раненый может ответить выстрелом. Ясно?

Она кивнула. Аиша выглядела до смерти напуганной, однако её рот был решительно сжат. Потрясающая девушка.

– Отлично. – Рейф зачехлил свой пистолет, раскрыл сундук и достал саблю дамасской стали. – Теперь закройтесь. Я поднимаюсь наверх сражаться с пиратами.

Аиша поймала его за руку:

– Но вы слишком слабы, чтобы сражаться саблей, – вы едва оправились от лихорадки. Возьмите пистолеты.

– Нет, оставьте их себе. Я справлюсь – я же солдат, помните?

– Тогда погодите, я тоже пойду!

– Нет. – Рейф обнял её одной рукой и яростно, собственнически поцеловал. – Это слишком опасно. Оставайтесь в каюте. – Он вышел, захлопнув за собой дверь. – Запритесь! – прокричал он и побежал к сходному люку.

Аиша уставилась на закрытую дверь. Запереть её? Спрятаться в каюте? Ждать, что случится дальше?

Она выглянула в иллюминатор. Большой пиратский корабль летел на них на всех парусах. Морские разбойники заполнили всю палубу, висели, держась за снасти, стояли вдоль планширов.

Аиша задрожала. Она не могла просто ждать. И не будет делать этого. Не тогда, когда на палубе Рейф сражался за свою – и её – жизнь, жизни их всех.

Если пираты захватят судно, то она и все остальные на борту обречены. Обречены на изнасилование, рабство или смерть.

Не для того она последние шесть лет боролась за выживание на улицах Каира, чтобы сейчас покорно ждать, пока пираты придут и схватят её.

Аиша взглянула на два пистолета. Два выстрела. Она не знала, сколько там было пиратов, но, несомненно, два выстрела повлияют на исход сражения.

Бум! От залпа судно содрогнулось. Бум! Бум! Капитан стрелял в пиратов из пушек. Корабль раскачивался и вздрагивал при каждом взрыве.

Пираты не испугались и всё также приближались. Бум! На огонь они ответили огнём.

Но очень скоро корабли подошли к друг другу так близко, что уже нельзя было стрелять из пушек. Аиша услышала крики над головой. Пираты брали их корабль на абордаж.

И в ту же секунду ужас парализовал её. Она хотела залезть под кровать и, как в детстве, спрятаться там от опасности. Но спрятаться не значилось среди возможных вариантов.

Повязав платок вокруг талии, Аиша засунула за него оба заряженных пистолета. Оденься она в свою мальчиковую одежду, ей было бы легче, но она не хотела, чтобы её приняли за пирата. Придётся остаться в платье. Вытащив из своего багажа нож и также заткнув его за пояс, она вышла из каюты, собираясь подняться на палубу.

– Куда вы идёте? – раздался пронзительный голос. Это была миссис Феррис, выглядывавшая из-за двери своей каюты. – Мы должны оставаться здесь.

– И ждать, пока станет слишком поздно, чтобы сделать хоть что-нибудь? – торопливо проходя мимо, ответила Аиша. – И не подумаю. Предпочту умереть, сражаясь.

Но действительно ли она готова сделать это? Когда она поднялась по трапу, её глазам предстало зрелище, заставившее в ужасе отшатнуться.

Пираты лезли на корабль, спрыгивали на палубу смертоносной вопящей ордой, атаковали матросов, Рейфа, Хиггинса, солдат, которые отчаянно сражались с пистолетами, ружьями, мечами, ножами, кофель-нагелями и длинными крючьями в руках. В воздухе клубился дым, пахло порохом, звучали крики, вопли, звенели мечи.

Неспособная шевельнуться от страха, в ужасе от увиденного, но в то же время боясь отвести взгляд, Аиша застыла.

Рейф дрался с огромным дикарём с чёрными усами. Его прекрасная сабля с грозным звоном скрещивалась с длинным изогнутым клинком пирата. Рыча и чертыхаясь, пират атаковал Рейфа двумя руками – в левой руке была сабля, в правой нож с длинным лезвием.