Понимая, что надо унести ее из комнаты, иначе совершит задуманное, Максен вынес спящую в зал и осторожно уложил на скамью. Несколько ночей назад, еще до поездки в Блэкстер, он выходил в зал и. искал Райну, снедаемый бессонницей и страстью. Он не касался ее, а только долго смотрел на спящую красавицу.

Да, но сейчас ему захотелось ее коснуться… Издав то ли стон, то ли вздох, Максен положил ладонь на ее щеку, затем осторожно дотронулся до губ.

Райна застонала и перевернулась на другой бок, свернувшись калачиком. «Наверно, ей холодно», — решил Пендери. Его халат, надетый на саксонку, оказался не таким теплым, как одежда, в которой она обычно спала. Он вытащил одеяло из-под недовольно забормотавшего рыцаря и укрыл девушку.

— Милорд, — раздался приглушенный голос человека, незаметно подкравшегося к нему сзади.

«Черт бы побрал эту Райну!» — мысленно выругался норманн. Этой чертовке удается завладеть всеми его чувствами. Он ничего не видит и не слышит. Иначе сэр Гай не смог бы незаметно к нему подойти. Если бы на его месте оказался сэр Ансель, затевающий недоброе, это ему удалось бы, и барон Этчевери лежал бы с кинжалом в груди и истекал кровью. Надо что-то делать с этим человеком.

— Что такое? — хриплым голосом, не в силах скрыть раздражение, спросил Пендери, хотя приятель его ни в чем не был виноват.

— Мы можем поговорить с глазу на глаз, милорд?

— Нельзя ли подождать до утра?

— Можно. Если бы я не увидел вас в зале, то так бы оно и вышло.

Максен внимательно посмотрел на озабоченное лицо рыцаря и знаком предложил следовать за ним.

Никто из них не видел Кристофа, сидевшего у стены, так как его постель была скрыта тенью. Оттуда он наблюдал, как брат перенес спящую Райну и опустил на скамью. Юноша улыбнулся, лег и погрузился в сон.

— Допрос закончен? — спросил Максен, когда они зашли за ширму.

— Да, и все говорят то же, что и Райна: они отвергли Эдвина.

— Почему?

— Похоже, с вами им будет лучше. Они устали от войны, холода и голода.

— А какова роль Райны?

— Все подтвердили, что она не пошла за Эдвином. Они утверждают, что Райна умоляла его уйти.

«Да, конечно, она умоляла его уйти, но не предупредила стражу, что в стенах крепости — враг», — размышлял Максен. Но тут же одернул себя, он слишком много хочет от нее. Райна — саксонка, и ничего с этим поделать нельзя.

Проведя рукой по волосам, уже достаточно отросшим, рыцарь уселся в кресло, вытянув ноги. «Можно ли доверять саксам? — мучился он в раздумьях. — Можно ли доверять Райне?» Ему этого очень хотелось.

— А ты что думаешь? — спросил он Гая.

— Думаю, саксам нельзя доверять, но мне кажется, они предпочитают остаться с вами, нежели с Эдвином.

— А Райна?

Гай покачал головой:

— Я раньше считал ее изменницей, но, кто знает, может, она этого не делала.

— А Сета?

— Эта женщина многое бы выгадала от лжи или, по крайней мере, уверена в этом.

— Например?

— Вас, милорд.

Пендери долго молчал, затем хриплым голосом спросил:

— Это так?

Рыцарь пожал плечами:

— Вы спросили, я ответил.

Торкво не изворачивался и не отступал от своего, как это делали другие. Максен поборол душивший его гнев:

— Завтра на рассвете саксы вновь приступят к работе.

Похоже, Гай совсем не удивился:

— А наказание? Напоминание о том, что их ждет, если они вздумают предать вас.

То, о чем он говорил, было мудрым решением, но советом воспользовался бы кровожадный воин Гастингса, а не Максен, рядом с которым находилась Райна:

— Наказания не будет.

— А стража?

— Удвоить стражу.

— Как прикажете, — Гай пошел к выходу.

— Гай!

Рыцарь повернулся:

— Милорд?

— Мы еще не обсудили твое решение послать Райну на строительство стены.

Сэр Гай нерешительно переминался с ноги на ногу:

— Она этого хотела, да и мне было бы проще приглядывать за ней. Ей ничто не грозило, ведь ее дело — размешивать раствор.

— У тебя было одно поручение — следить за ней.

Торкво побледнел:

— Должен признаться, я пожалел ее, отвергнутую собственным народом.

— Завоевала ли саксонка их расположение?

— Да, скорее всего потому, что встала на их защиту после появления и исчезновения Эдвина.

Пендери одобрительно кивнул:

— Ты сослужил мне хорошую службу.

Рыцарь благодарно поклонился, польщенный похвалой:

— Я так хотел.

— А хочешь ли ты стать хозяином Блэкстера?

Подойдя ближе, Гай опустился на колено:

— Я очень польщен и обрадован, что вы оказали мне такую честь. Клянусь, вы не пожалеете.

— Это я знаю, — произнес Максен и, взяв норманна за руку, заставил встать. — Поговорим об этом завтра.

Едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться или не заплакать от радости, Торкво пожелал суверену доброй ночи и ушел.

Пендери вновь вернулся к мыслям о Райне. Что делать с ней? Как побыстрее заставить ее разделить с ним ложе? Рыцарь улегся в постель, и усталость тут же взяла свое — он погрузился в сон.

Райна никак не могла понять, где она находится, и не чувствовала боли, о которой твердила мать. Что касается удовольствия, то в памяти был полный провал. Девушка села в постели, и одеяло упало с плеч, обнажив халат. И только тогда Райна поняла, что воспоминаний нет по той причине, что помнить не о чем. Она уснула на постели Мак-сена и тот, не тронув ее, перенес в зал на скамью.

Но почему? Закусив губу, Райна осторожно перешагивала через спящих людей, освещенных занимающейся зарей. Зная, что скоро они проснутся, девушка поспешила за ширму, надеясь застать Пендери в постели.

Он спал, но как только она вошла, рыцарь открыл глаза:

— Вот уж не думал, что вы будете первым человеком, которого я увижу утром.

Сев, рыцарь прислонился к изголовью и знаком велел подойти ближе. Девушка замешкалась.

— Если я ночью не тронул вас, то вряд ли я это сделаю сейчас.

«Это так, хотя я уже готова, — подумала Райна, — игра стоит свеч, и за спасение соплеменников цена невелика».

— Подойдите к свету.

Тяжело вздохнув, саксонка приблизилась к постели:

— А как же наш договор? — дрожащим голосом спросила она. — Его условия не выполнены.

— Да, причем это я виноват.

— Почему?

Норманн сбросил одеяло и опустил ноги на пол:

— Не спрашивайте, Райна, а будьте благодарны, что я не воспользовался удобным случаем.

Значит, он не станет преследовать ее? Но надолго ли его терпения хватит? И какова будет участь саксов? Она старалась не глядеть на него, не видеть этого прекрасного тела.

— А пленники? Что с ними?

Максен нагнулся и начал что-то выбирать из одежды, в беспорядке брошенной на полу. Краем глаза она наблюдала за ним — он явно не мог найти то, что искал.

— Может, отдадите мне халат? — Пендери бросил взгляд через плечо.

Девушка невольно схватилась за отвороты халата, смущенная взглядом, но, пожалуй, еще больше мускулистой спиной и твердыми ягодицами.

— Так что будет с саксами? — опять спросила она, стараясь унять дрожь.

Раздраженно вздохнув, Максен выпрямился и подошел к сундуку, поднял тяжелую крышку, надел штаны, прикрыв, наконец, свои ягодицы.

— Не беспокойтесь, им ничего не грозит, — буркнул норманн, продолжая ворошить вещи. — Сегодня пленники будут работать как обычно.

Райна не ожидала услышать эти слова, хотя втайне и надеялась на лучшее.

— Значит, вы не собираетесь…

— Нет, не собираюсь.

Она ощутила какую-то слабость в коленях и едва устояла на ногах.

— Вы поверили им, да?

Он намеренно медлил с ответом, затем повернулся к ней и подошел ближе.

— Сэр Гай допросил всех до единого, и похоже, вы говорили правду. Похоже, — сделал он ударение на этом слове.

Наверно, Пендери понял, что Сета лжет. И потому оставил Райну в покое.

— Вы по этой причине не стали меня… насиловать?