Только стало хорошо и спокойно, как меня стало трясти. Кто-то активно меня тормошил и бил по щекам. Черт! Помереть спокойно не дадут!

Я чувствовала себя Вием. Хотелось сказать: «поднимите мне веки». Но ничего, с трудом, но справилась сама. Сквозь мутную пелену медленно проступало переполненное тревогой лицо Иветты. Она что-то говорила, но смысл до меня не доходил — в голове шумело. Я лишь смогла пробормотать:

— Не тряси меня!.. И так все плывет…

— Лео, дорогая, что с тобой? Кто тебя так отделал? — волчица перестала меня трясти, обхватив ладонями мое лицо.

— У тебя все тело в ранах и ушибах. Спина исцарапана, нога распорота! Еще и плечо дважды прокушено, и из этих укусов какая-то дрянь сочиться! — перечисляла Инга. Оказывается, она тоже здесь. А я сама лежу на своей постели и заляпываю ее своей же кровью.

— Это яд, — выдохнула я. — На меня напали оборотни-кобры. Они мертвы.

— Теперь понятно, почему раны так плохо заживают, — вздохнула тигрица. — Но яда очень много. Даже притом, что мы к нему имунны, это может вызвать осложнения.

В следующий миг я почувствовала прикосновение к укусам. Теплое и влажное. Инга стала отсасывать яд из ран. Я попыталась было возразить, но Иветта лишь помогла мне поудобнее лечь на живот со словами:

— Не противься. Ты слишком долго было оборотнем-одиночкой и еще не поняла, что это обычное дело среди нас. Расслабься. Так все быстрее заживет. Мы позаботимся о тебе.

После этих слов я как-то обмякла, да и что еще мне оставалось? Иветта улыбнулась. Ее руки скользнули по моему истерзанному, обнаженному телу и остановились возле моей самой большой раны от бедра и до колена. Волчица переместилась к ней. Я вздрогнула, когда ее язык коснулся раны, но ее сила успокоила меня. Иветта тщательно вылизывала рану. Я знаю, что кровь притягивает оборотней, даже возбуждает, но сейчас не было ничего с этим связанного. Это был, как бы это выразиться, акт целительства.

Язык Иветты двигался быстро, проворно слизывая кровь, останавливая ее. И вместе с языком по ране двигалась и ее сила, залечивая, восстанавливая. Я и до этого знала, что в арсенал ее возможностей входит и способность исцелять.

Инга вытянула из меня весь яд, я просто знала это, и перешла к ранам на спине. От ее прикосновений на меня тоже текла сила, но другая, не такая как у Иветты. Но и в той, и в другой было что-то общее с моей собственной. Эти две силы смешались во мне, утешая и исцеляя, и тем самым заставили пробудиться мою силу. Я шумно выдохнула, когда она потекла из меня в них. На некоторое время мы трое стали единым организмом, и сила текла между нами как жидкий ветер. От этого мне сразу стало легче дышать. Боль не исчезла совсем, но приутихла. И было все равно, что на мне из одежды только медальон, что то, чем мы сейчас занимались, у обычных людей, в лучшем случае, вызвало бы недоумение. Мне, даже не смотря на все еще скребущую боль, было хорошо. Очень хорошо. Я даже заурчала, слегка выгнув спину.

Ответом мне были мурлыканье Инги и довольное взрыкивание Иветты. Не смотря на чрезвычайные обстоятельства, мы все словили кайф от этого, пусть и невольного, объединения наших сил. И сейчас переваривали его последствия.

Я лениво перевернулась с живота на бок и оглядела свое тело. Все царапины, синяки и неглубокие раны зажили без следа. Раны на спине превратились в сетку белесых шрамов. Лишь прокушенное плечо зажило не так хорошо и пока болело, но дня через два-три пройдет. Не смертельно. Самая большая моя рана на ноге, которая от колена и до задницы, тоже затянулась, но шрам был еще ярко красный и при движении чувствовался легкий дискомфорт. Должно пройти дня два, прежде чем все исчезнет.

В общем, увиденное меня порадовало, особенно когда я вспомнила, что было. Странно, но спать, как то бывает при таких ранах, не хотелось. Да, была усталость и некоторая вялость во всем теле, но не более. Наверное, это из-за нашего обмена силами.

Я удовлетворенно вздохнула и попыталась потянуться, от чего тотчас в плече заскреблась боль. Да, лучше пока воздержаться от резких телодвижений.

Иветта едва ли не материнским жестом провела рукой по моей щеке и спросила, все еще немного встревожено:

— Как ты, Лео?

Я слабо усмехнулась, проговорив:

— Гораздо лучше, да ты ведь сама знаешь. По-моему, на сей раз контакт был полным.

— О, да! — улыбнулась она, откинувшись на подушки. Волосы разметались по подушкам и по мне черным шелковым покрывалом, и мне было приятно их прикосновение.

— Не знаю, как это возможно, — подала голос Инга, положив голову на свое согнутое колено, — но ты действительно стала истинной кайо для Иветты. А многие наши оборотни считали, что такого никогда не будет.

— Значит, они ошиблись, — просто отметила я.

— И еще как, — кивнула тигрица. — А сейчас позволь я обработаю твое плечо, чтобы оно лучше зажило.

— Потом, я сейчас больше всего хочу принять душ. Я ведь до сих пор в крови и всякой гадости.

— Хм… И как ты собираешься мыться с больным, прокушенным плечом? Ты ведь даже руку поднять не сможешь!

В словах Инги был резон, но прежде чем я успела что-либо ответить, Иветта сказала, беря меня под руку:

— Я тебе помогу, и не спорь! — добавила она, увидев протест в моих глазах.

Я вздохнула и пробурчала себе под нос:

— Стоит чуть пораниться — и тебя уже моют, как маленькую!

— Ничего-ничего, — усмехнулась Иветта, оставляя на стуле пиджак, — Это мы все как-нибудь переживем.

Пока она налаживала воду, я выскребала из-под ногтей кровь и другую грязь. Пришлось, наверное, руки раз десять вымыть, прежде чем все это умчалось в сток. Хорошо еще, что ногти у меня, в принципе, короткие. Ну, когда не когти.

Обернувшись, я увидела, что Иветта стоит в одной рубашке, рукава которой были засучены выше локтей. Ее брюки висели на крючке, а бедра она обернула полотенцем. Столкнувшись с моим недоумевающим взглядом, она сказала:

— На моих брюках даже малейшая капля видна, так что пусть лучше повисят в сторонке.

— Как знаешь, — пожала я плечами, забираясь под душ.

Самостоятельное мытье и правда не получилось. Если с помывкой тела я кое-как справилась, тихо ругаясь сквозь стиснутые зубы, то голову вымыть не смогла. Если я так высоко поднимала руки, то плечо просто гудеть начинало от боли. Увидев, что выступила кровь, Иветта, совершенно меня не слушая, взялась за дело сама. Вскоре моя голова походила на взмыленный ершик.

Вытереться он мне тоже помогла. Вернее Иветта практически все сама сделала, а я стояла и ощущала себя абсолютно беспомощной. Потом я оделась в пижаму, так как Иветта заявила, что не позволит мне встать с постели до завтрашнего дня, правда верх застегивать не стала. Ведь Инга обещала заняться моим плечом.

Когда мы вышли из ванной, то оказалось, что тигрица перестелила постель, которую я всю заляпала своей кровью, и ждала нас, разложив на моем туалетном столике медицинские принадлежности, от одного вида которых мне стало как-то не по себе.

— Садись, я займусь твоим плечом, — сказала Инга и, не дожидаясь ответа, сама усадила меня на кровать, заставляя оголить плечо.

— Может, оно само заживет? — попыталась было возразить я, но тигрица посмотрела на меня взглядом, свойственным всем врачам, и сказала:

— Хочешь, чтобы у тебя шрам остался?

— Ладно, сдаюсь, — вздохнула я, и все же шумно выдохнула и тихо выругалась, когда она коснулась затягивающейся раны.

— Может, теперь расскажешь, что же все-таки с тобой произошло? — попросила Иветта, садясь рядом.

— На меня напали в гараже.

— Это я уже поняла, — кивнула волчица. — Мы нашли там пепел, жалкие клочки одежды и твою сумку.

Только сейчас я увидела свою сумку, лежащую на кресле, и спросила:

— Когда вы успели?

— Ты же именно оттуда нас звала, — пожала плечами Инга, наклеивая пластырь.

— Значит, там остались следы…

— Уже нет, не беспокойся, — ответила Иветта. — Продолжай.