Тем летом ничто не предвещало беды от Марлука. В ту пору имя Хогана Гвернаха воспринималось как легенда, смутная опасность из далекого Толана, которая могла при случае обернуться угрозой для трона Бриона. Хотя ходили слухи, что он потомок последнего колдуна дерини бывшего королем Гвинедда, род Гвернаха не объявлялся в королевстве на протяжении без малого трех поколений – с тех пор как провалилось вторжение Дучада Мора, во времена правления Яшера Халдейна. Большинство тех, кто вообще помнил о существовании Хогана, полагали, что он давно отказался от своих притязаний на корону Гвинедда.

Так случилось, что конец весны застал короля Бриона в Истмарче, где он подавлял восстание одного из графов; при нем был юный оруженосец, полукровка-дерини по имени Аларик Морган. Рорик, правитель Истмарча, ослушался высочайшего указа и сделал то, чем грозился многие годы – вторгся на территорию соседнего Марли. Сообщником Рорика выступал его дерзкий зять Ридон, которого тогда еще только подозревали в принадлежности к дерини. Арбан Хоуэлл, один из местных баронов, чьи земли лежали на пути захватчиков, отправил королю отчаянную мольбу о помощи, а затем собрал свое ополчение.

К тому времени, когда помощь – армия, королевская дружина из столицы и подкрепление с севера, из Клейборна, – наконец подоспела, все уже было кончено. Оставалось лишь подавить сопротивление последней кучки мятежников, ибо Арбану каким-то чудом удалось разгромить основные силы графа Рорика и изловить их предводителя. Непокорный Ридон бежал. Когда в лагерь Арбана прибыл сам король, учинили суд, огласили и привели в исполнение приговор. Предатель Рорик, лишенный своих владений и титулов, был повешен, затем колесован и четвертован на глазах у воинов. Голову графа отправили в Истмарч – в назидание всем прочим. Ридона, поддержавшего тестя, обвинили заочно и приговорили к изгнанию. Новым графом Истмарча стал Арбан Хоуэлл, который принес клятву преданности королю Бриону перед теми же воинами, на глазах у которых несколькими минутами ранее казнили его предшественника.

Так завершилось восстание в Истмарче. Брион поблагодарил и распустил ополчение из Клейборна, пожелал удачи новому графу и вверил командование королевской армией своему брату Найджелу, которому вместе с принцем крови герцогом Ричардом поручил отвести дружину обратно в Ремут. А сам отправился домой другой дорогой в компании одного оруженосца.

Поздним вечером Брион с Алариком подыскали место для привала. Лошади и всадники были равно утомлены путешествием, что началось еще до рассвета. Животные, судя по их поведению, учуяли неподалеку воду.

– Раны Господни! Как я устал, Аларик! – воскликнул король, спрыгивая наземь. – Временами мне кажется, что разбирательства после битвы еще хуже, чем само сражение. Должно быть, я старею.

Аларик подхватил поводья и привязал лошадей. Брион снял шлем и кольчужный ворот, спустился к ручью, лег и окунул голову в холодную воду. Затем перекатился на спину, сел, чувствуя, как уходит усталость. Аларик подобрал шлем, положил к подножию дерева и с улыбкой произнес:

– Господин, не стоит купаться в кольчуге, не то она заржавеет. – Он протянул руку, собираясь снять с короля меч.

Брион одобрительно кивнул, когда оруженосец стал стягивать с него латные рукавицы.

– Понятия не имею, чем я заслужил такого слугу, как ты, Аларик. Ты, верно, думаешь, что я спятил, пустившись в путь без дружины?

– Мой господин – воин и правитель, – усмехнулся юноша. – Но еще он человек и должен иногда отдыхать от королевской жизни. Потребность в одиночестве знакома и мне, господин.

– Ты понимаешь, не так ли? Аларик пожал плечами.

– Кто может понять это лучше дерини, господин? Мы, дерини, всегда одиноки, хотя порою и не по своей воле.

Брион утвердительно кивнул и попытался представить, каково это – быть дерини, принадлежать к таинственному племени, которое по-прежнему наводит страх не только на невежественных крестьян…

Король уснул почти мгновенно, положив под голову вместо подушки седло своего коня. Аларик прикорнул рядом.

Среди ночи их разбудил топот копыт. Брион потянулся за мечом. Аларик вскочил, сжимая в руке клинок и приготовясь, если понадобится, стоять насмерть. Внезапно юноша замер, словно к чему-то прислушиваясь.

– Принц Найджел, – с уверенностью проговорил оруженосец, возвращая меч в ножны. Брион, уже привыкший доверять необычным способностям своего слуги, опустил оружие и принялся шарить вокруг в поисках сапог.

– Эгей! – крикнул кто-то из темноты.

– Здесь! – отозвался Брион и вышел на свет. Всадник осадил взмыленного коня и буквально свалился на землю.

– Брион, как хорошо, что я нашел тебя! – Найджел обнял брата. – Я опасался, что ты поедешь другой дорогой!

Весь в пыли, принц плюхнулся на землю возле костра, отхлебнул вина, затем, не произнеся ни слова, стянул зубами рукавицу и вытащил из складок плаща лист пергамента.

– Это доставили через несколько часов после вашего с Алариком отбытия. От Хогана Гвернаха.

– От Марлука? – задумчиво проговорил Брион. Лицо его стало серьезным и каким-то чужим, серые глаза сверкнули, точно полированный агат. Он осторожно развернул пергамент и быстро его проглядел. Принц Найджел вынул из костра горящую ветвь и поднес поближе. Король принялся читать вслух.

– «Бриону Халдейну, претенденту на трон Гвинедда, от лорда Толана Хогана Гвернаха, наследника престолов и корон Одиннадцати Королевств. Знай, что мы решили отстаивать то, что унаследовано нами по праву рождения, и требовать возвращения престолов, которые принадлежат нам. Извещаем тебя, Брион Халдейн, что узурпации трона Гвинедда подходит конец, твои земли и корона перейдут к дому Фестила. Повелеваем тебе предстать лично, вместе со всеми сородичами, пред наши очи в Кардозе, не позже Священного Дня Пиршества Святого Асафа, и предать себя и символы своей власти в наши руки. Хоган, Властелин Одиннадцати Королевств».

– Король Одиннадцати Королевств? – Аларик фыркнул, но тут же спохватился. – Прошу прощения, господин. Он, должно быть, шутит!

Найджел покачал головой.

– Боюсь, что нет, Аларик. Послание доставил Ридон, зять бывшего графа Истмарча. – Пес-изменник… – прошептал Брион.

– Марлук велел передать тебе, что, если ты захочешь оспорить это, – принц указал на пергамент, – и сразиться с ним, он будет ждать тебя завтра у Рустана. Если ты не появишься, он разграбит и сожжет Рустан.

– Сколько с тобой воинов? – спросил Брион.

– Человек восемьдесят. Часть я уже отправил к Рустану, остальные на подходе. Кроме того, я послал гонца к дяде Ричарду. Если повезет, он получит известие вовремя и придет нам на подмогу. А граф Эван теперь уже слишком далеко.

– Благодарю тебя, Найджел, ты обо всем позаботился.

Брион положил руку на плечо брата и медленно встал. Блики пламени отражались на громадном рубине в мочке его уха, на широком серебряном браслете на правом запястье. Помолчав, король произнес:

– Марлук явно рассчитывает не на обычное оружие, и тебе, Найджел, это хорошо известно.

– Да. Он дерини, – мрачно проговорил Найджел. – Но сумеешь ли ты противостоять его магии? Ведь минуло целых два столетия с тех пор, как король из рода Халдейна в последний раз сражался с дерини.

– Не знаю. Меня не оставляет мысль, что я должен что-то сделать. Помнится, отец…

Он провел рукой по черным волосам, в серебряном браслете вновь отразилось пламя костра. Аларик уставился на браслет.

– Я помню то, что должно быть исполнено, – прошептал юноша, – что было предопределено много лет назад, когда я был совсем маленьким.

– Помнишь?

– Да. Браслет, который вы носите на руке, – это ключ. Могу ли я взглянуть на него, господин?

Брион молча протянул украшение Аларику. Юноша долго глядел на браслет, затем накрыл его ладонью – и, будто воочию, увидел перед собой свою мать.

Ему четыре года, он лежит в кроватке и смотрит на мать со свечой в руке и на отца – необычайно серьезного, сурового, даже страшного.