– Ты рассуждаешь так, потому что ты поэт.

Джессика чувствовала себя неловко, сидя близко с таким мужчиной. Она не могла рассуждать с ним о любви и браке, потому что поклялась не иметь с Берни романтических отношений.

– Я умею и кое-что еще в этой жизни.

Она допила вино и поставила бокал на столик.

– Когда мы будем ужинать? Наблюдая, как ты демонстрировал на пожаре силу своих мускулов, я проголодалась.

– Очень несвоевременная смена разговора. Но на первый раз я прощаю. – Он поднялся и предложил ей руку, чтобы помочь встать – Пойдем, я накормлю тебя, пока ты не упала в голодный обморок.

Он повел ее на кухню, но неожиданно развернулся и прижал к себе. Джессика уперлась ладонями в его грудь, изображая гнев.

– Ты обещал вести себя прилично.

– Да. И я выполню свое обещание.

Джессика позвонила домой. Дедушка и Луис сказали, что у них все в порядке, что они играют в настольную игру и скоро собираются спать. Что ей не о чем волноваться, чтобы она наслаждалась своим ужином и хорошо отпраздновала день рождения. Тайный сговор был налицо.

Она ничего не сказала Прайду. Накрыла на стол, сделала салат, а Берни занимался гарниром. Потом они пили вино, лакомились закусками и засиделись допоздна.

– Я давно хотела кое о чем спросить у тебя. – Девушка повертела в руках бокал.

– Конечно, я женюсь на тебе.

Она рассмеялась.

– Нет, не об этом. Однажды ты обмолвился, что путешествовал после учебы и что был в Африке. Почему больше ты никогда не рассказывал мне об этом? Может, сейчас?

Лицо Берни стало серьезным.

– Да как-то нечего рассказывать. Уехал и приехал, обычное дело.

Джессика почувствовала, что он что-то скрывает, но решила не настаивать.

– Не знала, что психологам полезно практиковаться в путешествиях.

Он усмехнулся.

– Тогда я еще не решил окончательно заниматься психологией. Это длинная и не очень интересная история. Может, потом, как-нибудь, напомнишь мне и я расскажу подробнее.

Она напомнит. Она настойчива. Но сейчас интуиция подсказывала, что не стоит давить на Берни.

– Тогда расскажи о романе, который пишешь.

– Тоже не особо приятная тема. Разговоры про это ослабляют приток творческой энергии. Ты ведь понимаешь о чем я?

– О, конечно. А разрешение прочесть его тоже ослабит творческую энергетику?

– Я подумаю. Что мы все обо мне? Давай поговорим о Джессике Лейн.

Она удивилась, что так легко раскрыла душу этому человеку. Он был хорошим слушателем, и девушка не успела оглянуться, как уже рассказывала ему о своем одиночестве в детстве. О тоске по отцу. Об отсутствии у бывшего мужа привязанности к сыну.

– Он меня бесит, когда говорит, что станет уделять ему больше внимания, лишь только Луис станет взрослее.

– Странно, Луис отличный парень, – искренне удивился Берни. Он очень привязался к мальчику. – Общение с ним приносит радость.

– Чарльз не разделяет твоего восхищения детьми.

– Еще один показатель, что вы были неподходящей парой. – Он посмотрел на свои руки, лежащие на столе. – У тебя еще остались к нему какие-нибудь чувства?

Джессика покачала головой.

– Мы расстались много лет назад. А теперь, посмотрев на отношения твоих родителей, на семью Софи и Хьюго, я вообще сомневаюсь, что любила его когда-либо. Наш брак был ошибкой.

– Нет, не был. – Берни положил свою ладонь на ее пальцы. – У тебя родился сын.

– Ты прав, как всегда. – Она встала и начала убирать посуду. – Потому что заставляешь меня думать о себе лучше. Заставляешь осознавать вещи, которых я раньше не понимала. Откуда ты черпаешь свою проницательность?

– У меня мудрая душа. Оставь эти тарелки. – Он взял Джессику за руку и повел обратно в гостиную. – У меня запланировано нечто, намного интереснее мытья посуды.

Джессика села на диван, и Берни попросил ее закрыть глаза. Потом исчез на кухне и вернулся в гостиную с большим праздничным тортом. Поставив его на стол, он выключил свет и зажег разноцветные маленькие свечки, которыми был украшен кулинарный шедевр из взбитых белков, крема и шоколадной крошки с орехами.

Джессика сидела, закрыв глаза и сложив на коленях руки, с прямой спиной, как послушная ученица. Ее лицо было таким прекрасным, нежным и спокойным, что Берни пришлось преодолеть искушение заняться с ней более взрослыми штучками, чем задувание свечей и распевание поздравительных гимнов. Некоторое время бедняга просто стоял и смотрел на нее, зажав в кулаке маленький сверток с подарком. Он так часто представлял Джессику здесь, в своем доме. И хотел сейчас прочувствовать радость ее присутствия еще и еще раз. Его сводили с ума и исходящий от нее аромат, и интонации ее голоса. Один вид этой милой женщины наполнял его необыкновенным чувством счастья.

– Что-то ты притих. Уже можно посмотреть? – тревожно спросила Джесс. – Я начинаю волноваться.

– Терпение, терпение. – Берни положил подарок на камин, принес гитару и поставил ее на пол, прислонив к дивану. – Теперь пора. Можешь открывать глаза.

Несколько секунд она безмолвно смотрела на торт с горящими свечами, а потом рассмеялась.

– Ах, тебе не стоило так беспокоиться. – Улыбка Джессики светилась счастьем. – Нет, Берни, я серьезно. Вовсе не обязательно было…

– А что в этом плохого? – Он сел рядом и оглядел торт. – Разве он не чудо кулинарии?

– Чудо – это ты! – Джессика обмакнула палец в крем и попробовала на вкус сладкую массу. Он поймал ее руку и медленно слизал остатки крема, глядя на нее в упор. Ее дыхание участилось, а зрачки расширились от удивления. Берни потребовалась вся имеющаяся у него сила воли, чтобы сдержать данное обещание. Он не обманщик. Но он не будет против, если Джессика передумает и сама проявит инициативу.

– О, сейчас я исполню для тебя музыкальное поздравление. И мне стоит поторопиться, потому что свечки почти прогорели, а ты должна успеть их затушить и загадать желание.

Он накинул на плечо ремень гитары, взял несколько пробных аккордов и запел «Хэппи без дэй» в весьма оригинальной аранжировке. Когда он замолчал, Джессика зааплодировала так энергично, что пламя свечей заколыхалось в разные стороны.

– Браво, маэстро! Большое спасибо.

– А теперь, давай! – Он указал на торт, отвлекая ее внимание, а сам схватил подарок и спрятал его за спиной.

Она набрала побольше воздуха и задула трепещущее пламя свечей. Тонкие струйки дымков повисли в воздухе.

– А желание не забыла загадать?

– Нет.

– Скажи, о чем оно?

– Не могу. Иначе не сбудется. Еще раз спасибо. Все потрясающе.

– Мы залили парафином торт, но, может, это компенсирует тебе потерю угощения? – Он протянул ей сверток.

– Берни, ну зачем?! Не нужно…

– Открывай. – Невозможно было не заметить, насколько ей было приятно.

Она развернула серебристую обертку, и в ее руках оказался длинный, как для авторучки, футляр.

– О, как красиво! – Джессика открыла и вытащила наружу медальон в форме сердечка на тонкой цепочке.

– Загляни внутрь.

Она послушно надавила на защелку и увидела внутри миниатюрный локон золотистых волос.

– Это на память от Луиса и от меня.

– Я подозревала вас в сговоре, но все равно очень тронута, – тихо произнесла она. – Никто никогда так не готовился к моему дню рождения, как ты.

Значит, никто никогда не любил тебя так, как я, моя милая! – подумал он.

– Рад, что подарок понравился. Если ты не против, я помогу тебе надеть медальон. – Он взял украшение и открыл замок цепочки. Опьяненный ароматом ее духов, Берни хотел прижать молодую женщину крепко-крепко и никогда больше не отпускать от себя. Но вместо этого лишь нагнул голову и нежно поцеловал Джессику в шею.

Она замерла. Ее буквально парализовала мощная волна желания, всколыхнувшаяся от внезапной ласки Берни. Когда только этот нежный мужчина умудрился пробраться в ее сердце? Возбуждение захватило разум Джессики как наркотик.

Испытывая невероятное наслаждение от объятий, она склонила голову ему на грудь. Берни судорожно вздохнул и приподнял за подбородок ее лицо.