Как уже говорилось, религиозные люди стараются отделять себя от светской жизни, поэтому и детям пытаются дать как можно более религиозное образование, то есть поместить их в наиболее приемлемую для семьи среду, к своим. Более того, наши общеобразовательные школы в нравственном отношении оставляют желать лучшего, и православные родители, отправляя свое чадо в школу, очень боятся, что оно научится не тем наукам, за которыми его туда отправили. Вот научится курить да матом ругаться, а еще опасность сексуального просвещения, которое из подворотни приползло и в школу, и уже на уровне министров обсуждается возможность введения в школьную программу подобных «предметов»…

Православные семьи, как правило, многодетны. Общаясь с ними, зачастую приходится слышать фразу: «У нас пока только трое». Тогда как в светском обществе семья с тремя детьми вызывает изумление: «Как, у вас трое детей!» Православные помешаны на воспитании детей и строго следят за их нравственным обликом, в отличие от светских людей, которые больше заботятся, во что одеть и чем накормить драгоценного отпрыска. Поэтому и разговоры православных мамочек на детской площадке или возле храма все сплошь о воспитании детей, проблемах в школе, детских садах, кружках и прочем. Мамочки вряд ли будут обсуждать, какую новую курточку или сапожки приобрели на прошлой неделе своему ребеночку, если и затронут материальную сторону жизни, то только чтобы пожаловаться друг другу, что денег на курточку и сапожки не хватает.

Воспитанием детей в основном занята мать, посвящая детям и хозяйству все свое время. Но несмотря на это в священнической семье почти всегда царит патриархат. Отец благословляет или не благословляет те или иные занятия и увлечения детей. Отец решает, в какой школе будут учиться дети, какие фильмы им смотреть, какой длины будут носить юбки его дочери и так далее. Его слово — закон и обсуждению не подлежит. Мне рассказывали про одну священническую семью из Тульской области, в которой росли четыре дочери. Отец был очень строгих нравов и, наверное, опасаясь, что в девочках начнет развиваться кокетство и самолюбование, убрал из дома все зеркала. (Вспоминается фильм «Завтра была война» — про сталинскую эпоху, где завуч школы тоже ликвидировала все зеркала, дабы в девочках не развивать «кукетство».) Однажды девочки пришли в гости в дом, где были огромные зеркала. Маленькие леди обомлели, увидев себя в полный рост, изумлению не было предела. Вот такие примеры встречаются иногда в нашей жизни.

Жизнь жены священника — это постоянное ожидание мужа; муж всегда так занят, что ему обычно не до детей. Эта занятость, конечно, никак не мешает заводить все новых и новых детей. Кстати, священнических детей очень редко отдают в детские сады. Считается, что мать, отдавшая ребенка в садик, совершает чуть ли не грех, отказываясь от своих прямых обязанностей по воспитанию чада. Это происходит оттого, что жене священника вообще не пристало работать. Одной из причин, почему матушки не работают, является, конечно же, многодетность. Какая работа, если дети рождаются в среднем раз в два года!

Незнающие люди думают, что поповские дочки отличаются особой религиозностью, такой, что всем своим видом похожи на монашек. Это совсем не так. Судя по студенткам регентской школы, именно поповны и отличаются от всех остальных наиболее либеральными нравами. Они чаще всех используют запрещенную декоративную косметику, делают прически и носят джинсы в свободное от занятий время. Это происходит отчасти оттого, что, обретая самостоятельность, девушки вырываются из-под власти и давления своих строгих отцов. Многие поповские дочки учатся в регентской школе только по благословению отцов, а не по призванию. Воспитываясь дома, они не имели возможности ходить в брюках, краситься и предаваться прочим мирским удовольствиям. Они с пеленок росли в вере и благочестии и, покинув родной дом, как голодные, с аппетитом начинают пробовать запретные плоды всего мирского. Того мирского, которого в их семьях всегда принято было чуждаться. Зачастую они не хотят повторять судьбу своих матерей, измотанных многодетностью и одиночеством при живых мужьях, и пытаются выбирать мужей, не имеющих отношения к церковному служению.

У меня есть знакомая матушка. Видимся мы с ней раз в году, когда я приезжаю летом на Кубань навестить дедушку с бабушкой. Вот что она рассказывала о своей семье. Родом она из Мариуполя. Отец — священник, у нее три сестры и один брат. Родители воспитывали детей в строгости. Телевизора не имели принципиально. В пионеры не вступали, девочки не знали, что такое брюки и косметика…

Каждую из дочерей по окончании десятого класса отец благословлял поступать в регентскую школу, дабы все шли по церковной линии и становились матушками. Дошла очередь и до Лиды, третьей сестры. Она очень хотела поступить в медицинский институт, и регентское ремесло ее в то время совсем не привлекало. Но нарушать или обсуждать благословение отца ни она, ни ее сестры не смели. Поэтому мечта юности так и осталась мечтой.

Все четыре сестры действительно стали матушками. Все четыре очень любят подкрашивать и завивать волосы и пользоваться косметикой, и даже брюки все же позволяют себе носить — в будние дни, конечно.

Есть семьи, где патриархальный уклад жизни передается из поколения в поколение, и женщине из такой семьи даже не придет в голову выйти на улицу без платка, тем более накрашенной. Но все же стремление к либеральности у священнических детей зачастую достаточно сильное.

Некоторые считают, что матушка — это такое странное бесформенное существо в сером старомодном платье покроя прошлого века, в стоптанных туфлях типа «прощай молодость», со старушечьим пучком волос под простеньким платочком. Причем это существо имеет отношение к женскому полу только потому, что рожает детей, а в остальном — это замученная жизнью амеба. Странная — потому что решилась стать женой священника, бесформенная — потому что от многочисленных родов фигура ее расползлась, а следить за внешностью и одеждой ей якобы запрещает религия. Конечно, родив пятерых и более детей, любая женщина рискует превратиться расплывшуюся тетку, безразличную к своей внешности.

Православие не запрещает женщинам следить за собой и хорошо выглядеть.

Матушки бывают разные, начиная с описанной выше и заканчивая ультрамодными и современными, почти светскими львицами. (Правда, львицами они бывают тоже редко.) Но когда окружающие видят элегантно, со вкусом одетую и ухоженную женщину, то, узнав, что она жена священника, выражают неподдельное удивление, так как такой образ совершенно не увязывается с привычными для них представлениями.

Существуют общие традиционные представления о внешности православной женщины, особенно матушки, которых большинство все же придерживается.

Не принято стричь и красить волосы; матушка, которая это делает, вызывает неодобрение прихожан. Не принято ярко красить ногти. Да, и конечно, это традиционно покрытая голова. Считается, что носить платок — это не столько религиозная, сколько поведенческая привычка. Тем не менее, платок некоторыми рассматривается чуть ли не как догматический атрибут православной жены. Поэтому часть православных жен особо ортодоксальных взглядов решают для себя носить платок всегда и везде, даже дома, придавая этому почти сакральное значение. Более прогрессивные носят головной платок исключительно в храме.

Не принято носить брюки, короткие юбки и юбки с разрезом. Высокие каблуки тоже считаются неприличными. Не принято пользоваться декоративной косметикой, допускается только применение лечебной или гигиенической. Но опять же наиболее прогрессивные матушки ее (декоративную) все же применяют, в умеренных количествах, конечно. Другие же, ортодоксальные, отрицают применение любой косметики. Подозреваю, что автора сих строк легко обвинят в феминизме.